Олег Ёлшин - Охота на мамонта
Королева оцепенело смотрит на людей, она возмущена, она ничего не понимает, в ярости разворачивается и уходит прочь.
– Раззадорила ты ее, красавица! – хохочет Фимка. – Ну, ты молодец! Умница! Давно я ее не видел такой! Пошли! Пошли же! Самое интересное впереди, – и тащит ее за руку. У маленького кафе Королева приостановилась и со злостью уставилась на лица людей, сидящих на улице за столиками. Они что-то пили, разговаривали, смеялись. По большей части публика состояла из молодых. Здесь было много влюбленных парочек, которые лениво наслаждались теплым солнечным днем и приятным обществом. А Изольда Карловна, уже сосредоточившись, выбирала жертву.
Это она должна находиться на месте этих женщин! Это на нее в восхищении должны быть устремлены взоры этих особей мужского пола. Когда-то стоило ей только появиться в обществе, все они, позабыв о своих уродинах, глядели только на нее с восторгом и трепетом! И сейчас ее лицо перекосило от злобы. А еще ей не давал покоя недавний разговор. У нее уводить мужа! У НЕЕ! И кто!?
– Что она хочет сделать? – прошептала Лея. Они стояли в отдалении у соседнего дома.
– Сейчас увидишь! – ответил Фимка. – Это ее любимая фишка!
Вдруг несколько молодых женщин полезли в сумки или карманы и вытащили телефоны. А те уже светились какими-то сообщениями.
– Что? Что там? – снова не выдержала Лея. И, как по команде, женщины развернулись, со всего маху ударив по щеке своего спутника. Мужчины в изумлении замерли, а те одновременно встали. Одна даже плеснула вино из бокала мужчине напротив, еще одна бросила букет рассыпавшихся роз в лицо кавалеру. Потом женщины гордо и, не оборачиваясь, удалились.
– Эсемеська! – захохотал Фимка. А Лея уже мысленно прочитала ее текст по лицу одной из женщин:
«Твой мужик уже второй месяц спит со мной! Отдай его мне! Отдай!»
Лея посмотрела на Королеву. Холодная улыбка застыла на ее лице. Тонкие губы сжались, нос вздернулся. Королева перевела дух и отвернулась. Но, словно, вспомнив о чем-то, вновь сморщилась, а глаза ее засверкали. Загорелись, забегали, словно ища новую жертву. Нашла! И теперь неотрывно следила за ней. А шикарная дама уже выходила из роскошного особняка, направляясь к своей машине.
Это она должна сидеть в этой машине! Это ее красивую и молодую, в дорогих бриллиантах, в восхитительных нарядах сейчас где-то должен ждать настоящий мужчина! Мужик! Богатый, сильный, знаменитый! Умный, красивый!
И снова лицо ее покрылось морщинами, рот перекосило от злобы. А женщина, ничего не подозревая, села в машину, завела мотор, достала губную помаду и тронулась с места. Пока она красила губы, успела проехать всего несколько метров, как помада выпала из ее рук, машину тряхнуло, и громкий взрыв огласил улицу. А из-под колес в разные стороны полетели обрывки рваных покрышек. Женщина в ужасе выскочила на тротуар, а ноги ее ступили в огромные осколки битого стекла. Словно здесь разбили бутылку, которая была величиной с автобус. Королева засопела, прищурилась, довольно покачала головой, достала сигарету и с удовольствием затянулась. Потом широким жестом вынула ее изо рта, протянула руку в сторону и смахнула пепел, словно стряхивая плохое настроение. Подтянулась, подобралась, вздернула подбородок и гордо направилась восвояси. День удался!
Хорошо, что она не успела заметить, как через мгновение сразу две новенькие иномарки притормозили рядом. Оттуда выскочили мужчины – судя по их авто – богатые, сильные, успешные, может быть, даже знаменитые, и бесспорно умные и симпатичные. Они моментально предложили красотке помощь и окружили вниманием, которая та благосклонно приняла.
– Жалко! – проронила Лея.
– Кого? – удивился Фимка.
– Ее! – кивнула в сторону исчезнувшей Королевы.
– Да?
– Да. ДА! Очень жалко. Как ей плохо.
– Ты не ведьма – ты святая! – улыбнулся Фимка, прищурив глаза. А Лея покраснела, вспомнив о чем-то, на мгновение задумалась и произнесла:
– Все равно… Все равно, я его не отдам!
– Брось ты!
– Ревнуешь, старый пьянчужка?
– Да!
15Прошло еще несколько дней. Лея мучительно проводила время, не находя, чем себя занять. Хотелось сделать что-то настоящее, значительное, как сказал Ильюшенька, стоящее, но что – она не знала. Больше не тяготилась взглядом сверху, хотя, постоянно ощущала на себе это пристальное внимание. Нет, она не привыкла и не смирилась с таким положением, но приняла, как данность, как правило большой игры, и теперь бродила по городу, сидела на скамеечках в скверах, не пряталась от людей в надоевшей квартире, знала только одно – она должна что-то сделать. Вечером возвращалась домой и наблюдала за тем, как люди переписываются на ее страничке. Зачем это делают, тоже не понимала. Почему они не ведут себя так на улице? Там проносятся мимо, не замечая друг друга, а здесь достают самое сокровенное и, доверяя это паутине сети, снова прячутся за странными именами.
– И почему они так боятся самих себя?
Совсем не спала. Сон остался в прошлом, в какой-то другой, забытой жизни, а теперь была жизнь эта… Жизнь или не жизнь?… Проходила ночь, наступало утро, и она снова выходила из квартиры, бесцельно шагая куда-то, внимательно оглядывая город и людей. Такое состояние напоминало невесомость. А еще, все ее мысли были обращены к большому, удивительному человеку, который снова и снова являлся в ее памяти в нелепом обличии. Зачем он ей нужен? Почему она постоянно думает о нем? Но образ этого человека, словно, преследовал ее, возникая перед глазами. Вот и сейчас, увидев вдалеке случайного прохожего, подумала, что тот очень похож на Ильюшеньку… Нет, на Илью… На Ильюшеньку! И на того и на другого сразу. Выглядел он нелепо, в небрежно смятом белом костюме. В таких ходят по набережной моря, праздно проводя время на курорте, где люди никуда не торопятся, глазеют по сторонам, ища себе пару на вечер, или просто осматривают достопримечательности и незнакомые места. Вот и этот озирался, словно кого-то искал и совсем не вписывался в серую толпу стремительно несущихся людей, едва не сбивающих друг друга с ног.
– Похож! Почему похож? Потому что был он на голову выше остальных. Потому что он никуда не торопился… Потому что она все время думала о нем, черт побери! Только зачем?! А этот совсем незнакомый ей человек…
И вдруг она громко засмеялась. Она хохотала так, что остановиться не могла. А человек этот с недоумением и обидой уставившись на нее, замер. Он не знал, что ему делать! А она все продолжала смеяться. Это был Ильюшенька. Настоящий, живой, насколько может быть живым человек в его положении, в белом костюме, с нелепо повязанным галстуком, в огромных сандалиях желтого цвета. Кто же еще мог появиться в таком наряде в это время года на улицах Москвы? А в руках он держал коробку конфет и букет цветов.
