Даррен Шэн - Марш мертвецов
— В доки. На пятнадцатый пирс. Знаете?
Он презрительно фыркнул:
— Вам как, побыстрее или помедленнее?
— Как все. Не хочу привлекать внимание.
Он кивнул и рванул с места, не обращая внимания на туман и без зазрения совести подрезая попутные автомобили.
Я все время таращился в заднее стекло, выискивая взглядом машины преследователей, которые, как подсказывала мне паранойя, просто обязаны были сесть нам на хвост.
— Как думаете, за нами следят? — спросил я.
— В таком тумане? Вряд ли. И потом, я все равно их не распознаю, разве что они себе неоновую вывеску приделают. Я простой таксист. В шпионские игры не играю.
Ближе к докам туман начал редеть, засечь преследователей стало проще. Но их не было. И все же я на всякий случай попросил Натаниеля высадить меня у шестнадцатого пирса.
— Дождетесь меня?
Он постучал пальцем по тикающему счетчику:
— Сколько влезет. У меня есть радио и газеты — чего еще человеку нужно для счастья?
— Я всего на пару часов, — пообещал я, нащупывая сквозь ткань куртки ручку ножа. Хотел взять пистолет, но потом передумал и решил, что лучше нож — тише и чище. — Если увидите подъезжающие машины или что-нибудь еще подозрительное, сматывайтесь. Не хочу, чтобы вы погибли.
— Вы сама доброта. И человеколюбие.
— Нет. Но вы можете мне еще понадобиться. — Я хлопнул по крыше машины. — До скорого. Надеюсь.
Оставив Натаниеля Мида наслаждаться обществом газет и радио, я пробежался до пятнадцатого пирса. Дующий с реки ветер разгонял стелющийся туман. На пирсе было пусто, но я на всякий пожарный притаился в тени огромного пустого пакгауза. Там пахло солью и дохлой рыбой. Придется потом не один час отмокать в ванне, пока избавлюсь от этой вони.
Я пришел рано, но Ама, как выяснилось, меня опередила. Она стояла, опираясь на высоченную створку полусгнивших деревянных ворот, собранную по старинке на огромных стальных болтах. Одета по погоде — в синие джинсы, белый свитер и длинный черный плащ с поясом. Я ее окликнул, и, когда она обернулась, полы плаща взметнулись вверх на ветру.
Я старался не думать о ее красоте. Эта женщина может пролить свет на загадку исчезновения Адриана и И Цзе. При любом раскладе мне нельзя забывать: она враг. Выслушаю и сразу же (разве что она сообщит нечто совершенно запредельное) перережу ей глотку и скину в реку. Это будет первое мое убийство. Не факт, что смогу, но попытаться стоит.
— Ты пришел? — удивилась она. — Я не думала, что ты явишься. Как добрался?
— Есть один знакомый, который не переваривает Кардинала. Он меня и довез. А ты?
— На скутере. — Она махнула рукой в сторону заброшенного контейнера, где приткнулся маленький скутер.
— Так что у тебя там за тайны? — Я перешел к делу. — Что такое аюамарканский список?
— Да, ты время даром не теряешь, — заметила она. — Не волнуйся, дойдем и до него. Но сперва расскажи о себе побольше. Я ведь ничего толком не знаю, кроме того что ты работаешь на Кардинала, продаешь страховые полисы и неплохо трахаешься. Расскажи о себе. Все как есть.
Я задумался.
— Меня зовут Капак Райми. Я приехал в этот город примерно год назад на обучение к своему дяде Тео, который должен был сделать меня гангстером…
Я рассказал про самое начало, про скоропостижную гибель Тео, про встречу с Кардиналом, про Адриана, И Цзе, Леонору (Кончиту, правда, оставил в тайне). Даже про любимые блюда и фильмы поведал. Говорил минут двадцать без перерыва.
— Все? — спросила Ама, когда я выдохся. Я кивнул. — Хорошо. В следующий раз буду знать, как задавать такие расплывчатые вопросы. Господи ты боже мой! И все равно слов много, а толку мало. Я по-прежнему ничего не знаю о настоящем Капаке Райми. Ты пересказывал только последние события. А как же детство, юность? Твой отец тоже был гангстером? Какими были твои братья и сестры? В какой момент ты решил уйти в криминал? Давай же, Капак, не будь таким скрытным. Я очарована…
Она меня дразнила, хотела смутить. Ей удалось.
— Это все неважно, — отмахнулся я. — Какая разница, где я родился и как рос? Зачем лезть в такие дебри?
— Я люблю лазить в дебри. Там иногда зарыты сокровища.
— Да несущественно это!
— Все существенно. — Она пощекотала мой нос, потом вдруг лизнула самый кончик. — Ну давай, — выдохнула она, — расскажи тете Аме про свою жизнь. — Я хотел схватить ее, но она изящно вывернулась. — Не-е-ет, сперва твое прошлое.
— Да на фиг оно, это прошлое! — разозлился я. — Мне на него плевать. Бешеному кроличьему траху на лестнице прошлое почему-то не мешало.
— Согласна. Но кролики обычно заканчивают пулей в голову и бульканьем в кастрюльке.
Ама отделилась от стены пакгауза и зашагала к краю пирса. Там, зачерпнув горсть обкатанной гальки, она принялась пускать блинчики по гладкой поверхности реки. Я вышел вслед за ней на едва пробивающееся сквозь клочья тумана тусклое солнце. Мы с ней были словно последняя пара в постапокалиптическом городе-призраке.
Ама заговорила, не глядя на меня:
— Вчера вечером я снова пролезла во Дворец. Хотела проверить, что там есть на тебя. Вытащила твое досье, секретное, которое Кардинал хранит в особо охраняемом элитном архиве. Ты его видел, это досье?
— Нет.
— Очень подробное. До мелочей. Списки твоих клиентов, твоих друзей и знакомых. Полный отчет о твоей жизни в городе начиная с тех времен, когда ты еще работал на дядю. Клубы, в которых ты бываешь, женщины, которых ты трахал, сделки, в которых участвовал. Любимые напитки и хобби, заметки о манере держаться. Фотографии, самые интимные — от тех, где ты стоишь над писсуаром, до тех, где ты занимаешься любовью или спишь. Там все есть: любимые магазины, покупки, еда. Образцы почерка с заключениями графологов. Вплоть до того, какую пену для бритья ты используешь, сколько раз в день моешься и переодеваешься. Состояние твоих финансов. Более досконального и подробного досье я в жизни не видела. Но кое-чего там не хватает. Одной мелочи.
— Давай уж, — буркнул я угрюмо, — признавайся, в чем соль.
— Там нет ни слова о твоем прошлом. — Очередной камушек подпрыгнул на воде целых восемь раз — я подсчитал машинально. — Ничего о том, когда ты родился, где вырос, кто были твои родители, в какую школу ты ходил.
— Ну и что тут странного? Я же говорил, прошлое к делу не относится. Моя жизнь до приезда сюда никакой роли не играет. Я был самым обычным провинциалом.
— Чушь собачья, и ты сам это прекрасно понимаешь, — завелась Ама. — Во всех досье есть сведения о прошлом, начиная с уборщиц и заканчивая Фордом Тассо. Неужели Кардинал не потребовал бы копии твоего свидетельства о рождении, школьного аттестата, характеристики от предыдущих работодателей? Не берут человека на работу, не разузнав о нем все что можно. Где твоя медкарта, номер полиса государственного страхования, водительские права, паспорт? Все по нулям. Как будто ты пришел из ниоткуда. У всех, даже у самой мелкой сошки, во Дворце есть прошлое. У всех, кроме тебя. — Она помолчала. — И меня.
