Филипп Мартынов - Древняя кровь
Предпосылки к ливню были, но никто не думал, что он наступит так неожиданно.
В одну секунду дождь усилился в десятки раз. Небо почернело, сжирая остатки серого дня, стирая краски, превращая густоту джунглей в непроглядную чащу. Засверкали взбесившиеся молнии, и загрохотало так, будто все тайские боги, какие вообще существуют, решили сойти с небес на землю.
Взбесился ветер, принялся рвать листья, ударять в лицо дождем, подхватывать за волосы, тащить за собой. Мир стремительно сузился до обозримого полуметра, а все, что дальше, превратилось в сплошную завывающую мглу.
Я угодил ногой во что-то вязкое, упал на колени. Под руками – вода и грязь. Ветер в лицо ударил с такой силой, что на глазах навернулись слезы. От грохота и воя заложило уши.
Кто-то подхватил меня, дернул, потащил. Я кое-как встал, не видя и не слыша ничего – побежал, ведомый спасителем. По лицу хлестали ветки и капли дождя. Стремительно похолодало.
Ветер был такой силы, что казалось, скоро поднимет меня, словно пушинку, и унесет куда-то в неведомые дали.
А затем все это будто отрезало.
По инерции я сделал несколько шагов и упал на влажный мох. Тряхнул головой. Где-то за спиной все еще завывало, хрипело, грохотало, билось в истерике. Протер глаза, осмотрелся. Увидел свод из веток, лиан и листьев, могучий ствол дерева, укрытый зеленоватым мхом. Кое-где просачивалась вода – тяжелые капли срывались вниз, в ручеек, пересекающий этот своеобразный живой шалаш. Мохнатый древесный коридор с земляным полом и стенами из веток тянулся в густоту и черноту.
Тут же, рядом, сидели Дима и Дик. Взмокшие, ошарашенные, но живые.
– Я как-то даже слегка испугался, – буркнул Дик, запустив пятерню во влажные взъерошенные волосы. – Вы когда-нибудь видели такое?
– Конец света в чистом виде, – выдохнул Дима, подмигнул. – Фил, а ты как слепой щенок там барахтался. Думал, что тебя ураганом отправит в Волшебную страну?
Я сел на плоский голый камень:
– Спасибо! А то бы и правда улетел, куда не надо.
Сквозь полог из листьев шумно ворвался ветер, хлестнуло дождем. У границы с деревом стремительно поднималась вода.
– Что делать будем? – спросил Дик, подбирая ноги.
– Переждем? – предположил Дима.
– А если он будет идти сутки или, там, неделю? Тропические ливни имеют свойство заканчиваться не сразу.
– Соваться наружу я все равно не хочу.
– Может, туда? – Дик кивнул на коридор из нижних веток деревьев, образующих нечто вроде навеса. Дождь все равно проникал сквозь листву, но по сравнению с тем, что творилось на открытом воздухе, тут был просто рай.
– Заблудимся, и дело с концом. Ты видишь, где змеиный лаз? Я – нет. Тогда какой смысл просто идти?
Над головами заклокотало. Природа будто напоминала нам, какие мы маленькие, беззащитные существа.
– Я могу подняться немного наверх, по дереву, и посмотреть путь, а? – Дик оживился. Трудности и приключения, как всегда, возвращали его к жизни.
Он развязал мешок, выудил веревку и нож. Быстро обмотал один конец веревки вокруг тела, завязал на узел.
– Как в старом анекдоте. Если застряну – тяните, – хохотнул Дик. – Но если серьезно, вдруг меня сорвет ветром, чтоб притащили. Живого или мертвого. О’кей?
– Лучше, конечно, живого. – Дима взял второй конец веревки, намотал на кулак.
– Вот и отлично.
Дик засунул нож в набедренный карман гидрокостюма, раздвинул руками густую листву и поднялся, наполовину исчезнув среди веток. В образовавшуюся прореху проникли мелкие косые капли. Дик подтянулся, поднял ноги и был таков. Ветки снова сошлись, отрезав нас от того, что происходило на улице.
Раскаты грома слились с шумом дрожащих вокруг деревьев. Нетронутая цивилизацией природа. Один на один со стихией. Вода под ногами поднималась все выше и уже закрывала ноги до щиколоток. Я зябко поежился, отодвинулся ближе к стволу дерева – там было выше и суше.
Веревка извивалась, поднимаясь наверх. Дик, кажется, поднялся уже на три или четыре метра. Я представил, как он лезет сейчас по дереву, цепляясь за ветки, а вокруг беснуется ураганный ветер; и дождь, как из ведра, обрушивается на голову; извилистые молнии рассекают небо. А Дик, как Индиана Джонс, хохочет и упивается моментом. Жалеет, наверное, что у него нет под рукой фотоаппарата.
Веревка натянулась чуть больше, а потом начала ослабевать. Через несколько минут ветки раздвинулись, и Дик легко соскочил с дерева, приземлившись в воду.
На лице его сияла улыбка. Волосы растрепались. К щекам, подбородку, обнаженному плечу прилипли влажные листья. Да, в этот момент вернулся настоящий Дик. Без разбитого горем сердца.
– Нам туда! – воскликнул он, кивком головы указывая в сторону укрытого мхом и перегноем коридора. В просветы между веток бил дождь. – Отличная погодка, я вам скажу. Чуть ногти себе не пообломал, пока лез! Всемирный потоп отдыхает. И как тут люди живут?
– Они тут и не живут. В нормальные условия перебрались, а не среди этих зарослей…
Дик размотал веревку, сложил ее, после чего закинул мешок на плечо и взял ружье.
Высота под деревьями была такая, что передвигаться можно было разве что на корточках.
– Пойдемте, други. На встречу с этими самыми приключениями.
Как будто в последние несколько дней мы и так не были по уши в приключениях.
Но разве кто-то возражал?..
26
А потом среди покрытых зеленым мхом валунов, на травяном покрове под деревьями, в лужах грязной воды мы нашли Иваныча и троих парней Андрея.
Парни были мертвы. Кто-то оттащил сюда их изуродованные, изломанные тела и сложил рядком на траве. Вода под ними смешалась с кровью. Дождь капал на их безжизненные лица.
Иваныч сидел на корточках у ствола дерева и курил, задумчиво поглядывая куда-то в сторону. Он ничуть не удивился нашему появлению. Даже, кажется, обрадовался. Произнес вполголоса:
– Догнали, значит, – затянулся, сверкнув огоньком сигареты, добавил: – Курить кто-нибудь хочет? У меня целая пачка.
Я увидел, что правая нога у Иваныча заканчивается чуть ниже колена, а потом… обрывки штанины, красно-зеленая мешанина, какие-то бледные лохмотья, кровавые ошметки и туго затянутая портупея.
– Что произошло? – Дик плюхнулся перед Иванычем, сбросил мешок и принялся в нем копошиться. – Вы тут поубивали друг друга, что ли?
– А ты не видишь? – кивнул на трупы собеседник. – Их змей твой порвал на лоскуты. Искромсал, как морковку. Мне вон, на хрен, полноги оттяпал. Я вообще не знаю, как выбрался.
Дик вытащил из мешка пластмассовый пузырек с таблетками, высыпал несколько штук на ладонь, протянул Иванычу:
– На, глотай. Обезболивающее.
Движения у Иваныча были заторможены. Болевой шок или что-то вроде того. Он взял таблетки, забросил их в рот и проглотил. Тут же затянулся сигаретой.
