Лана Синявская - Помолвка с плачущим ангелом
Закончив, я ожидала, что она немедленно сорвется с места, но Зинка не очень-то торопилась, обдумывая мои слова. Я нетерпеливо приплясывала на месте, то и дело выглядывая во двор. Наконец, она сказала:
– Надо хотя бы тетку дождаться. Не хочу, чтобы она подумала, что я просто сбежала. Она у тебя добрая.
– Господи, – всплеснула я руками, – и откуда у тебя такие великосветские замашки! Вставай. А тетке я сейчас записку напишу.
– А меня, между прочим, не на помойке нашли, – обиделась Зинка. – Ты думаешь, я всю жизнь бомжую? Вот и нет. Года два всего. Папашка мой, до того как его посадили с конфискацией, большую должность занимал. Так что все у меня было: и родители, и школа, и даже няня!
В ее голосе звучала искренняя обида, и мне стало стыдно за себя.
– Прости меня, Зина, – сказала я. – Ты мне обязательно потом все о себе расскажешь, хорошо? А сейчас нам действительно стоит поторопиться.
Я метнулась к столу, пытаясь отыскать, чем писать и на чем. Нашла не сразу. Тетка, как видно, писала крайне редко, и мне с трудом удалось обнаружить огрызок карандаша. Вместо бумаги я отодрала крышку от картонной коробки с чаем и торопливо нацарапала несколько строк.
Я уже заканчивала, когда меня снова окликнула Зинка. Ее голос звучал немного испуганно:
– Слышь, там случайно не твои знакомые пожаловали?
– Не говори глупостей. Что они, на вертолете прилетели? – отмахнулась я, занятая тем, что пристраивала записку на видном месте.
– Почему на вертолете, – обиделась Зинка. – На джипе. Не веришь – сама посмотри. Хотя, может, это к соседям кто…
Услышав про джип, я, как ошпаренная, бросилась к окну. И не зря. На наших глазах черная громадина, обогнув мою «восьмерку», отъехала немного вперед, а затем, газанув, задним ходом впечаталась в ее капот, превратив его в груду мятого железа.
Я тихо охнула. Зинка безмолвно пялилась в окно. Ее щеки побледнели, а глаза превратились в два круглых блюдца.
Меня затрясло, когда я увидела, что стало с моей любимой машиной. Но когда из джипа выбрались трое парней, я едва не хлопнулась в обморок.
Не узнать их было невозможно. Последняя встреча была слишком памятной для меня. Третьего я раньше вроде бы не видела, хотя его лицо и показалось мне смутно знакомым. Он остался возле калитки, лениво посматривая по сторонам, а двое других неторопливо направились к дому. Они не сказали друг другу ни слова, действуя, точно роботы, и это показалось мне особенно жутким.
Венчик, а это был именно он, на ходу достал из кармана пистолет так спокойно, точно это была зубочистка. Зинка икнула и дернула меня за рукав.
– Что делать? – прошептала она побелевшими губами.
– Прячься, – скомандовала я и подтолкнула ее к погребу. Она попятилась от меня с выражением ужаса на лице, но послушалась и стала быстро спускаться по лесенке вниз.
Убедившись, что она временно в безопасности, я огляделась, отчаянно ища выход, хотя и понимала: с тремя вооруженными мужиками нам не справиться. Но просто так умирать мне тоже не хотелось.
Точно опомнившись, я бросилась запирать двери и окна, каждую секунду ожидая ударов.
Но они не спешили.
Совершенно неожиданно в одном из окон возникло ухмыляющееся лицо бандита. Я взвизгнула и отскочила в сторону, даже не успев разглядеть его как следует.
Но я заметила, что он держал в руках тяжелый лом. Он размахнулся и ударил по раме и стеклу. Во все стороны со звоном брызнули осколки. Один из них вонзился мне в плечо. Я закричала от ужаса, глядя на струйку крови.
Словно во сне я видела, что старая деревянная рама треснула от удара, но устояла. Человек снаружи не стал повторять попытку, выбросил лом и запустил руку в образовавшуюся в стекле дыру, не обращая внимание на торчащие осколки. Мерзкая волосатая ладонь шарила по раме, отыскивая шпингалет. Когда его намерения дошли до моего парализованного мозга, я схватила большой нож с кухонного стола и воткнула его в ненавистную лапу. Нож удивительно легко рассек мягкую плоть и пригвоздил руку к подоконнику.
Его крик слился с моими рыданиями. Размазывая слезы по щекам, я отступала от окна, не сводя глаз с дергающейся, истекающей кровью руки. Он выдернул руку, распоров ладонь. Окровавленный нож остался торчать в подоконнике.
Бандит исчез. Я слышала тяжелые удары в дверь. Кроме ножа, у меня не было другого оружия. А значит, я должна взять его. Дрожа от страха, я вцепилась в скользкую от крови ручку и дернула на себя. Слишком сильно. С ножом в руках я отлетела в противоположный угол и растянулась на полу, едва не поранившись.
Дверь гнулась под сильными ударами. Вдруг послышались выстрелы, посыпались щепки, и дверь распахнулась. На пороге стоял ухмыляющийся Венчик и целился из пистолета мне в голову. Грохнул еще один выстрел. Пуля пробила в стене дыру прямо над моей головой. Я завизжала и метнула в него нож. Он не причинил ему никакого вреда, зато выбил пистолет из его рук. Венчик грязно выругался.
Не теряя времени, я вскочила на ноги и бросилась в дальний угол – между стеной и газовой плитой.
Нестерпимо воняло горелым растительным маслом. С детства ненавижу этот запах. Я быстро взглянула на плиту. Там стояла старинная чугунная сковородка, наполовину наполненная мерзким маслом. Она была все еще горячей.
Венчик бросился на меня. Я, недолго думая, ухватила сковороду, обжигая пальцы, за металлическую ручку и изо всех сил ударила его по голове. Удар пришелся по щеке. Масло выплеснулось ему на лицо. Сковорода зашипела, как разъяренная гадюка.
Венчик взвыл и пошатнулся, беспомощно размахивая в воздухе руками. Я заметила, что к черному днищу сковороды прилипли сморщенные кусочки его кожи. Левая сторона лица бандита была обожжена и покрылась багровыми волдырями. Там, где кожа отстала, проглядывала алая плоть.
Мне в нос ударил тошнотворный сладковатый запах. Меня чуть не вырвало от отвращения.
– Чертова сука! – прохрипел Венчик и с перекошенным лицом попытался схватить меня.
Я ударила его снова, вложив в этот удар всю свою ненависть. На этот раз я раздробила ему кость. Раздался отвратительный хруст. Густая кровь хлынула из раны, мгновенно залив его белую футболку.
Он упал на пол и даже пытался отползти, но я уже не могла остановиться и била его, точно тряпичную куклу. В конце концов он затих.
Я отшвырнула сковороду и побежала к двери, ведущей из кухни. Позади послышался топот. Меня нагонял второй бандит.
Я заскочила в комнату и обеими руками уперлась в дверь. С противоположной стороны кто-то с разбега бросился на нее, но я успела повернуть ключ.
Это не могло задержать бандита надолго. Он яростно ломился внутрь.
«Теперь-то меня точно прикончат!» – отчаянно подумала я, беспомощно оглядываясь. Это была крошечная комната, служившая чем-то вроде мастерской теткиному мужу. Он давно умер, и комната была теперь почти пуста. Верстак и инструменты перекочевали в подвал. Здесь не было даже окна, чтобы попытаться сбежать. Я сжалась в комок и притаилась в кромешной тьме.
