Лана Синявская - Дар лесной отшельницы
– Чума, ну точно – чума. То ей в тюрьму, то в поселок, то вот, нате вам – немедленно домой! – ворчал шофер про себя, кряхтя, забираясь в машину.
Он рванул с места с такой скоростью, что Анна опрокинулась на спинку сиденья. Разбрызгивая грязь, машина понеслась к дому Барскова. По расчетам Анны, через двадцать минут такой езды они будут на месте.
Но судьба распорядилась по-иному. Словно натолкнувшись на невидимую стену, автомобиль как-то странно подпрыгнул и замер посреди дороги.
– Ешкин кот, – выругался Виктор. – Кажись, приехали.
Он выбрался из салона и, шлепая по грязи, обошел неподвижно стоящую машину. Открыл капот, поковырялся там минуты две, сплюнул в сердцах и с грохотом захлопнул железяку.
– Что случилось? – встревоженно спросила Анна, когда он вернулся.
– Помпа накрылась. Теперь будем торчать тут, пока кто-нибудь мимо не проедет.
Анна с тоской огляделась. Вокруг – ни души. Неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем появится какой-нибудь транспорт. А неприятное предчувствие, охватившее ее в поселке, все росло и теперь граничило с паникой.
– Я не могу ждать! – с отчаянием прошептала она.
– Не можете – пешком идите, – буркнул Виктор. – Километров пять всего осталось. Дорога, правда, дрянь. Не хотите ножки пачкать – ждите здесь. Часа через два кто-нибудь обязательно проедет.
– Нет, – помотала головой Аня. – Мне надо идти.
Виктор посмотрел на нее, как на сумасшедшую, и покачал головой, глядя, как она выбирается из машины.
Светило солнце, но холодное, осеннее. К тому же дул сильный ветер. Он подхватил волосы Анны и растрепал их, бросив в лицо. Но девушка не остановилась. Легкие ботиночки из замши моментально промокли насквозь, в них хлюпала холодная вода, но Аня, упрямо стиснув губы, шагала вперед.
Ветер дул в спину, словно подталкивая ее грубой рукой. Через час, когда у нее уже зуб на зуб не попадал, впереди показалась знакомая ограда. Еле передвигая окоченевшие ноги, Анна подошла к дому. Окна горели почти во всех комнатах. На площадке перед домом рядами стояли машины гостей. Но Анну поразила необычная тишина – не было слышно ни смеха, ни музыки.
Медленно, словно к каждой ноге привязали по булыжнику, Анна поднялась по ступенькам, ухватилась за тяжелую металлическую ручку и потянула дверь на себя.
В холл выглянула какая-то женщина с бледным и каким-то испуганным лицом. При виде Анны она судорожно вздохнула и крикнула куда-то в глубь гостиной:
– Это не они.
Послышался приглушенный гул голосов.
– Что произошло? – еле вымолвила Аня.
Женщина помолчала, точно собираясь с духом, потом выпалила:
– Самоубийство. Александр Федорович покончил с собой.
Глава 20
Народу в гостиной было немного. А может, Ане просто так показалось. Присутствующие небольшими группками разместились вдоль стен и негромко переговаривались.
Анна поискала глазами Сандру. Та сидела на стуле у дальней стены. Ее лицо было даже не бледное, а какое-то серое. Сандра смотрела застывшим взглядом прямо перед собой. Рядом с ней, держа ее за руку, стоял Герман. Он что-то шептал ей на ухо, но женщина никак не реагировала. Похоже было, что она вообще ничего не воспринимает.
Сам Герман был бледен как смерть. Он то и дело проводил рукой по волосам и нервно покашливал.
«Наверное, я и сама выгляжу не лучшим образом», – подумала Аня. Ее колотил озноб. Неожиданно даже для себя она, слегка пошатываясь, подошла к столику с напитками, плеснула в стакан коньяка и залпом выпила, даже не почувствовав обжигающего вкуса. Затем она буквально упала на стоявший рядом стул. За всю свою жизнь Аня не испытывала такого отчаяния. Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось хоть немного оправиться от шока.
И как раз вовремя. Хлопнула входная дверь, в комнату, громко топая грязными сапогами, ввалились трое милиционеров. Осмотрев гостиную бесстрастным взглядом, один из них произнес официальным тоном, в котором сквозило нескрываемое презрение:
– Где тело?
Сандра, точно очнувшись, поднялась со своего места и пригласила стражей порядка следовать за собой. Анна бесстрастно смотрела, как маленькая процессия пересекла гостиную и вышла в коридор, ведущий к спальням и кабинету.
Анна поднялась на ноги и пошла прочь из комнаты.
Она чувствовала себя беспомощной и жалкой. Ей было стыдно. Какой самонадеянностью казался ей теперь собственный поступок! Как смела она вообразить, что сможет в одиночку расследовать целую серию преступлений. Барсков понадеялся на нее, и вот теперь он мертв, а она готова локти кусать от бессильной злобы. Почему он покончил с собой? Почему этот сильный, уверенный в себе человек не захотел больше жить? И было ли это самоубийством?
Нет. Стоп. С нее достаточно. Она уже вдоволь наигралась в частного сыщика. Казалось, этот дом лишил ее сил. Он угрожающе наваливался на нее, как тяжелый туман, который здесь повсюду, она не могла освободиться от этой тяжести, как ни старалась.
Нужно срочно уехать. Ее никто не станет задерживать. И Сандра, и Герман вздохнут с облегчением, когда она уберется, наконец, восвояси. И поделом. Строила из себя этакую всезнайку, а сама тыкалась беспомощно, точно слепой котенок!
Размазывая по горящим щекам злые слезы, Анна ворвалась в свою спальню и принялась с остервенением запихивать в пакет немногочисленные пожитки. Она понятия не имела, как будет добираться до вокзала. Ничего, остановит какую-нибудь машину. А нет – так пойдет пешком. Единственное, чего она ни за что не сделает, так это не попросит помощи у Барсковых.
Она швырнула в пакет последнюю вещь, и в этот момент дверь в ее комнату отворилась.
– Что ты делаешь? – услышала она за спиной бесстрастный голос Сандры.
– То, о чем ты мечтала с самого первого дня, – огрызнулась Аня. – Собираю манатки.
– Хочешь уехать?
– Нет. Хочу устроить большую стирку, – Анна резко обернулась и зло уставилась на Сандру. – Слушай, сделай одолжение и прекрати изображать заботливую хозяйку. Ты немного припозднилась с этим. Так что я не обижусь, если ты прямо сейчас скажешь мне «до свидания» и не станешь провожать до двери.
– Почему ты решила так быстро уехать? – с непонятной настойчивостью продолжала допытываться Сандра. Она так и осталась стоять на пороге. Расшитое блестками платье нелепо смотрелось в сочетании с мертвенно-бледным, осунувшимся лицом. Сандра обнимала себя за плечи, похоже, мерзла в чересчур открытом наряде, кожа покрылась мелкими пупырышками. Хозяйка выглядела довольно помятой, точно дорогая кукла, попавшая в руки к неаккуратному ребенку, но Анна запретила себе какие бы то ни было эмоции. Пусть разбираются сами. Поэтому она ответила довольно грубо:
