Игорь Лесев - 23
— И что произошло дальше?
— А дальше, Витенька, Даж совершил омовение, и я стала гулу.
— Каким образом?
— Душа, Витенька, по христианской традиции, отлетает из тела на третий день. Но если тело не хоронить, а регулярно соприкасаться с ним, причем тому, кто был ему близок при жизни, душа никуда не отлетает, а становится гулу, заложницей телесной оболочки.
— Паразитом?
— Можно и так сказать, Витенька.
Алиса перестала ходить по комнате и, остановившись, посмотрела на меня. От ее взгляда мне стало холодно, я тоже поднялся со стула.
— Красивая история, в психлечебнице ее оценят. Я, правда, так и не услышал, как ты стала гулу. — я снова перешел на «ты».
— Даж начал читать в полночь безумные стихи, приказав отряду заснуть. Всем. Кроме Бердыева.
— А Бердыев что делал?
— Бердыев, Витенька, совершил главную ошибку в своей жизни. Он назвал Дажу свое имя.
— И ты стала гулу?
— Да, Витенька.
— Как?
— Как, Витенька? А как стать гулу и оживить самого любимого человека, написано в этом желтом блокнотике, — и Алиса указала взглядом на блокнот, лежащий под моими ногами.
— А почему ты все время называешь меня по имени?
— Готовлю, Витенька, тебя.
— К чему?
Незаметно для себя я стал верить в рассказ о гулу.
— К омовению. Скоро в твоем теле, Витенька, будет жить новый гулу. Тело должно принять его ласково, так же ласково, как звучит твое имя, Витенька.
— Новый гулу? — мой голос прозвучал сдавленно. — Димка Обухов? Но вы ведь сами сказали, чтобы стать гулу, нужно все это время не хоронить человека, и его близкий должен постоянно соприкасаться с ним. Димку ведь почти год уже как похоронили.
Я все время называл Алису то на «ты», то на «вы», уже сам запутался, кто на самом деле передо мною стоит.
— А его, Витенька, и не хоронили. Он уже стал гулу.
За моей спиной послышался скрежет открываемого дверного замка. В прихожей послышались тихие шаги. Я оглянулся. На пороге стоял Игорь Шест.
Глава 24
16 апреля. Воскресенье. Ночь
Тук, тук, тук. Тук, тук, тук. Тук, тук, тук. Господи, что происходит? В квартире находятся девушка, которую я полюбил, и мой лучший друг! Отчего же я так боюсь?! Ну же, Алиса сейчас рассмеется и скажет, что хотела меня найти, но каким-то невероятным образом встретила Игорька, и они вдвоем решили меня разыграть. А Игорек сейчас рассмеется и…
— Привет, парниша!
Парниша… Я мгновенно мысленно перенесся в школьное время, в свой 9 «А» класс. Во мне взыграла вся гамма эмоций отвращения того маленького Вити Лескова, который так ненавидел Обухова, ненавидел его презрительно-насмешливое «парниша», ненавидел эту мерзкую улыбку… Я смотрел на Шеста. Да, Игорь не умел так гадко ухмыляться. Я поймал себя на мысли, что подумал об Игоре в прошедшем времени. Это та самая противная улыбка из моего детства. Это Обухов.
Я оглянулся в сторону Алисы (или Анилегны, я уже не знал, кем ее считать). Она сидела на корточках и аккуратно заметала маленькой щеточкой землю на ситцевый платок.
Улыбнувшись, она проговорила:
— Витенька, все будет хорошо. Не переживай, деточка.
От ее слов мне стало еще паскудней. Я лихорадочно думал, что мне делать, и с каждой секундой приближался к мысли о безысходности своего положения. Тем временем Алиса собрала землю на платок и аккуратно положила его на стол передо мной. Затем она нагнулась к сумке, с которой еще минут сорок назад собиралась пойти со мной на кладбище, и стала доставать из нее и также аккуратно складывать на столе предметы: белую веревку с узелками (кажется, их было шесть), две колбы, здоровенную цыганскую иглу, куриное яйцо и какой-то прозрачный пакет с порошком.
Я стал обреченно озираться, пытаясь найти хоть призрачную зацепку, позволившую бы надеяться на спасение. Может, Шест входную дверь не запер?! Я развернулся к выходу, но тут же получил сильный удар кулаком в грудь и отлетел к столу, падая вместе с подвернувшимся по пути стулом.
— Дима, осторожней, это ведь твое последнее тело, — Алиса с ласковым укором обратилась к Шесту, а моя рука тем временем нащупала желтый блокнот, и я незаметно заткнул его за пояс.
— Уважаемые твари, — я по-прежнему лежал на полу, но в моем голосе непонятно откуда появились чуть заметные нотки уверенности, — извините, что прерываю ваш милый разговор, но у меня возник один весьма важный вопрос, ответить на который будет исключительно в ваших интересах. — Алиса и Игорь Шест уставились на меня. Останавливаться было нельзя, я тут же продолжил: — Итак, из ранее услышанной мною душераздирающей истории, которую соизволили рассказать мне вы, Алиса, ах, извините, Анилегна, я понял, что вы некие загадочные гулу, которые переселяются из одного тела в другое. Я даже поверил вам, уж больно убедительно вы аргументируете свои доводы. — Мой псевдоакадемический язык производил на слушателей определенный эффект, по крайней мере, они молчали и внимательно меня слушали. — Так же я понял, что вы, Анилегна, сейчас неким загадочным образом вселились в тело Алисы, а вы, — я поднялся с пола и встал возле стола, — вовсе не мой друг Игорь Шест, а мой старый школьный знакомый Дмитрий Обухов. — Чем дольше я вел свой монолог, тем больше смелел и стал ходить по комнате взад-вперед, впрочем, держась подальше от обоих. — Сейчас вы собираетесь провести некий таинственный обряд, и Дмитрий Обухов по завершению процедуры предположительно должен переселиться в мое тело. Я все верно излагаю? — Я повернулся в сторону Алисы, судя по всему, именно она являлась главным организующим лицом.
— Несколько упрощенно, Витенька, но суть ты ухватил верно, — улыбнулась мне Алиса.
Вообще, за последние несколько часов ее постоянные улыбки и обращение «Витенька» стали меня откровенно раздражать.
— Замечательно, — манерно улыбнулся я. — Но неожиданно возникла одна маленькая, но исключительно принципиальная незадачка, моя тувинская принцесса.
Я с наслаждением увидел, как улыбка медленно сползла с лица Алисы.
— Не дерзи, Витенька, — проговорила Алиса все в той же вежливо-ласковой манере, но уже без своей осточертевшей улыбки, — уходить ведь можно по-разному, когда с муками, а когда и без них. Уход. Обухова тоже подменяла слово «смерть» уходом.
— Может, начнем, — это второй раз за все время отозвался Шест, если, конечно, не считать удара кулаком в грудь.
— Подожди, Дима. Витенька сейчас нам хочет рассказать про таинственную незадачку. Да, Витенька? — Алиса уже смотрела на меня. — Только я тебя попрошу, Витенька, не хамить мне, и, если тебе действительно есть что сказать, говори по существу. Хорошо, Витенька?
