Потапыч - Беляев Павел

Мы с Соней тоже едва держались на ногах, я‐то уж точно. Однако мы всё равно выпрямились во весь рост и огляделись.

Честно говоря, я был уверен, что после победы над Крысой все эти существа исчезнут. Ну, то есть как в игре — когда ты расправляешься с боссом, то его миньоны пропадают сами собой. Эти же оставались здесь и временами пытались огрызаться своими лезвиями и зубами.

Кажется, так думал не я один, поскольку все ребята минуту в недоумении смотрели на чудовищ, будто ожидая, что вот ещё немного — и те исчезнут, но так и не дождались. Тогда, окрылённые главной победой, они снова бросились в атаку.

— Нет! — прокатился у нас над головами истошный крик. — Стоп! С-стойте!

10

Исход

1

Никто и не подумал прекратить. Скорее всего, просто не поняли, что остановиться предлагали нам — людям. И потому в чудовищ полетели осколки вперемешку с острыми обломками мебели.

— Да с-с… с… стойте г-оворю!

Крысоморфы и грызуны поменьше жались по всем углам и по-над стенами. Очевидно, их боевой дух был сломлен окончательно, потому что они огрызались и явно просто пытались выжить, но уже не нападали.

Хали-Гали выскочил просто из ниоткуда, как чёрт из табакерки. Это было невероятно, но он просил нас остановиться. И мгновением позже мы поняли почему — этот пацан по-прежнему собирался всех спасти.

И когда я говорю «всех», то имею в виду вообще всех!

Включая этих инопришеленских захватчиков.

Народ малость опешил, но нападать перестал. Удостоверившись, что боевые действия приостановлены, Хали-Гали заговорил. Из-за заикания говорил он долго, временами сбиваясь и набирая в грудь воздуха для следующего захода. Несколько раз его пытались перебить, но я, Мишка и Рита быстро затыкали таким умникам рот.

А Хали-Гали заявил, ни много ни мало, что эти существа, скорее всего, не являются злом сами по себе. Да, они ворвались в наш мир, да, они чуть нас всех тут не поубивали, но сделали они это не от хорошей жизни. Их мир по какой‐то причине погибает, а доведённый до крайности любой может совершить ужасные вещи. Тем более они все были обмануты своей предводительницей — Крысой, которая внушила крысоморфам, что иначе они не спасут свои семьи от вымирания. Таким образом этот «негодяй»-спаситель подвёл к тому, что между нами и косорукими, в сущности, не такая уж и большая разница. И в данный момент мы, по сути, занимаемся одним и тем же: пытаемся защитить тех, кто нам дорог.

Но дальше — больше, Хали-Гали предложил и вовсе объяснить пришельцам, что так дела не делаются. И благородная цель спасения своего вида должна достигаться не менее благородными методами.

Ну да, крысам он объяснять собрался. Ничего удивительного, что это его последнее заявление вызвало, так скажем, скепсис у человеческой стороны. И главным аргументом было сомнение в том, что с этими тварями в принципе о чём‐то можно договориться.

И это был очень хороший аргумент.

Но сладить с Хали-Гали оказалось не так‐то просто. Он предложил эксперимент, чтобы раз и навсегда установить истину. Мы были заинтригованы.

— Я об-бращаюсь с… с-ей… — от волнения он забуксовал на, в общем‐то, простом слове.

После нескольких попыток его одолеть Хали-Гали бросился к обломкам стола, под которыми всё ещё лежали письменные принадлежности. Быстро-быстро нацарапав карандашом прямо на чьём‐то рецепте речь, он всучил её мне.

Пришлось зачитать.

— «Я обращаюсь сейчас к нашим гостям из другого мира», — громко и чётко произнёс я. Да-да, там именно так и было написано — «гостям». — «Речь идёт о ваших жизнях, поэтому советую отнестись к этому серьёзно. Сейчас я предложу вам кое-что, что убедит нас в том, что вы достаточно разумны для того, чтобы с вами договориться. Если вы нас не убедите, то…»

— Вам кранты! — в азарте выпалил Глюкер.

Я кивнул, как бы подтверждая его слова, перевернул рецепт и стал читать то, что было написано с другой стороны прямо между строк самого предписания врача.

— «За всех нас говорил Дима», ну, то есть я, — поправился я. — «Теперь ваша очередь выбрать того, кто будет говорить за вас. От кого будет зависеть ваше общее будущее».

Обычные крысы попрятались за крысоморфов, а те в свою очередь заволновались. Через какое‐то время вперёд медленно вышел серо-бурый представитель с разорванным ухом. Рана была старая, что дало мне повод считать его ветераном.

Хали-Гали продемонстрировал чудеса находчивости: он объявил, что удар правой лапой-косой по полу будет означать «да», а левой соответственно «нет». И предложил существу ответить, понимает ли оно, что от него требуется. Тот стукнул правой.

— Да вы чё гоните? — тут же возмутились в толпе. — Он может просто наугад колошматить лапами! Как мы поймём, от балды он фигачит или это правда осмысленный ответ?

И это был хороший вопрос. Даже Хали-Гали задумался на пару минут. Крысоморфы терпеливо ждали нашего решения. Тот, который вызвался говорить, замер, как чучело. Наверное, чтобы лишний раз нас не нервировать.

— П-придумал! С-скажи, ты можешь оп… оп-ред-д… Понять, кто из нас с-старше?

Крысоморф ударил правой лапой.

Я понял идею Хали-Гали и, чтобы не тратить времени, сказал сам:

— Тогда покажи, кто здесь самый взрослый.

И чудовище безошибочно и без колебаний показало остриём косы на полицейского. Таким образом он доказал, что вполне разумен, понимает нас и с ним вполне можно вести диалог.

Через минуту мне в руку лёг список вопросов, которые следовало задать. Я начал:

— «Мы понимаем, что исключительно крайняя нужда, а вовсе не ваша злая воля, толкнула вас на захват нашей больницы», — прочитал я и сам офигел от формулировки.

Такое было ощущение, что я на дипломатическом приёме, а не в детской лечебнице. Хотя, в общем‐то, именно деловыми переговорами это и было — именно здесь и прямо сейчас решался вопрос мирного сосуществования двух цивилизаций.

Всё ещё в шоке я посмотрел на Хали-Гали. Тот жестами показал, мол, читай, не тяни время.

Что тут скажешь, если он прав? Пришлось читать дальше.

— «Мы понимаем, что исключительно», ага… Угу. Вот. «Если мы пообещаем вам помощь и перебросим в ваш мир наших разведчиков, чтобы они разобрались на месте, обещаете ли вы не трогать нас и мирно покинуть пределы нашего мира прямо сейчас?»

Крысоморф помолчал, а потом обернулся к своим товарищам. Снова между ними не произошло никакого видимого общения, но очевидно, что они переговорили. Крысоморф ударил правой лапой.

Всё. Главные слова были сказаны. Крысы получили надежду на спасение, причём не ценой кровавых жертв. Для них, как и для нас, это оказалось безумно ценным.

Оставалось официально подтвердить, и, как выяснилось, у Хали-Гали и для этого был припасён план.

Наш великий комбинатор повернулся к полицейскому и попросил у того мобильник. Чёрт возьми, у него же и правда всё это время с собой был телефон!

Труба оказалась староватой, но хотя бы сенсорной, а не каким‐нибудь допотопным кнопочным кирпичом.

Дальше Хали-Гали распоряжался так, будто всю жизнь тут и был у нас главным. Он вручил телефон мне и велел снимать исторический момент. Полицейского он представил крысоморфам как представителя силовых структур нашего мира. Не думаю, что этот мужик имел полномочия устанавливать контакт с внеземной цивилизацией, но хотя бы он действительно был должностным лицом. Единственным должностным лицом. Поэтому за неимением лучшего ему пришлось принести присягу и дать торжественное обещание крысоморфам, что Земля сделает всё возможное, чтобы их спасти.

Пока мент произносил свою часть импровизированной присяги, Хали-Гали уже царапал такую же для крыс. Как только она была готова, Миха зачитал. Я снимал всё происходящее на видео.

— «Мы, сообщество внеземной цивилизации под рабочим названием “крысоморфы”, полностью согласны с мирным соглашением и просим считать удар правой лапой нашего представителя полным и безоговорочным согласием всего нашего народа с положениями данного договора».