Линкольн Чайлд - Натюрморт с воронами
— Существует, не сомневайся. Ну ладно, не хочу отрывать тебя от работы. Будь здоров, Врен, и береги себя!
— Желаю удачи, — ответил тот и, положив трубку в карман, вернулся к компьютеру. Однако его мысли неуклонно возвращались к селденской коллекции, и руки дрожали при мысли о том, что через пару дней он будет держать в руках легендарную погребальную книгу Сидящего Быка. А из непроглядной темноты кабинета за ним пристально наблюдали маленькие, очень серьёзные глаза таинственного существа.
Глава 28
Смит Людвиг редко посещал местную церковь, но когда он проснулся в это жаркое воскресное утро, у него появилось стойкое внутреннее ощущение, что сегодня стоит наведаться туда. Он не знал, почему у него возникло такое ощущение, но нутром чуял, что там произойдут интересные события. Конечно, кое-какие намёки указывали на это, поскольку город давно уже пребывал в напряжённом ожидании и повсюду распространялись самые невероятные слухи насчёт недавних трагических событий. Люди с подозрением относились друг к другу, не доверяли даже соседям и родственникам, боялись оставаться на улице после наступления сумерек. Словом, напуганные жители города с ужасом ожидали очередных неприятностей. А утешение, как подсказывало Людвигу журналистское чутьё, они могли найти только в лютеранской церкви.
Он убедился в своей правоте, как только подошёл к воротам церкви. Вся стоянка была забита автомобилями, а многие машины стояли даже на обочине дороги. Остановив машину на улице, Людвиг шёл пешком почти четверть мили. Сейчас не верилось, что в Медсин-Крике так много жителей. Давно уже они не собирались в одном месте в таком количестве.
Дверь церкви была распахнута настежь, а на пороге Людвига встретил один из служителей, предлагая отпечатанную программку предстоящей службы. С трудом протиснувшись сквозь плотную толпу, Людвиг нашёл себе место возле правой стены, откуда мог хорошо видеть всё происходящее. Это была не просто церковная служба в привычном понимании этого слова, а нечто такое, что напоминало историю городка за последнее десятилетие, поскольку именно столько лет многие жители города не посещали эту церковь. Более того, сегодня сюда пришли даже те, кто вообще никогда не удостаивал церковь своим присутствием.
Людвиг вынул из кармана журналистский блокнот и карандаш и приготовился тщательно фиксировать наиболее важные моменты собрания. Ведь местная газета не могла не откликнуться на такое событие. Среди собравшихся Людвиг заметил таких известных людей, как Бендер Ланг, Клик и Мелтон Расмуссен, Арт Риддер и его супруга, всё семейство Качил, Мэйзи и Дейл Эстрем вместе со своими неразлучными друзьями из фермерского кооператива. Пришёл даже шериф Хейзен, которого Людвиг не видел в церкви с момента смерти его матери. Он стоял у противоположной стены и угрюмо следил за происходящим, нервно переминаясь с ноги на ногу. Рядом с ним стоял его сын с перекошенным от раздражения и злости пухлым лицом. В самом дальнем конце церкви, в тёмном углу, Людвиг заметил высокого агента ФБР и Кори Свенсон с её фиолетовыми кудрями, напомаженными чёрными губами и серебряными побрякушками на шее. При всей своей терпимости Людвиг находил эту пару крайне странной и никак не мог понять, что вынудило Пендергаста связаться с этой экстравагантной юной особой.
Гул голосов в зале стал быстро стихать, когда на кафедру поднялся преподобный Джон Уилбер. Как всегда, служба началась со вступительного гимна и первой дневной молитвы. Затем началась воскресная проповедь, проходившая при полной тишине. Все ждали самого главного: когда речь пойдёт о насущных проблемах жителей города. Несмотря на тишину, Людвиг чувствовал нарастающее напряжение и знал, что рано или поздно произойдёт взрыв. Не знал он только того, как пастор Уилбер справится со своей задачей и успокоит прихожан. Этот педантичный и недалёкий человек отнюдь не славился ораторским искусством и часто восполнял недостаток собственных мыслей обширными цитатами из Библии и литературных произведений английских авторов. Страстно желая продемонстрировать эрудицию, он часто нарушал меру и казался напыщенным и излишне пафосным. Вот и сегодня Уилбер начал проповедь с цитирования классиков английской поэзии, но прихожане ждали от него совсем другого. Да, сегодня наступит час истины для пастора Уилбера, тот самый час правды и сочувствия, в которых так нуждался этот провинциальный тихий городок.
Удастся ли ему найти нужные слова? Окажется ли Уилбер достойным своего высокого общественного положения? Найдёт ли ответы на жгучие проблемы прихожан?
Когда после длинных церковных песнопений началась проповедь, напряжение в зале достигло предела. Похоже, даже воздух был наэлектризован давно назревшими ожиданиями. Пастор наклонился над кафедрой, покашлял, прочищая горло, сжал тонкие губы и зашуршал пожелтевшими страницами старой тетради, укрытой за высокой, старательно вырезанной из дерева планкой кафедры.
— Две цитаты пришли мне на ум сегодня утром, — вяло проговорил пастор, окинув взглядом переполненный зал. — Первая из них, понятно, из Библии, а вторая — из знаменитой проповеди.
Людвига охватила надежда. Эти слова прозвучали как-то по-новому и даже многообещающе.
— Давайте вспомним, — продолжал пастор Уилбер, — то обещание Господа Бога, которое он дал Ною в Книге Исхода: «Пока есть земля, не перестанут существовать семена и всходы, холод и жара, лето и зима, день и ночь». А если верить словам доброго доктора Донна, то «Господь придёт к тебе не в виде восхода солнца или весенней распутицы, а в виде обильного и щедрого урожая».
Сделав многозначительную паузу, пастор медленно обвёл взглядом собравшихся; при этом толстые стёкла его очков засверкали.
Настроение Людвига сразу испортилось. В этой заезженной цитате он снова уловил фальшивые нотки и с таким трудом скрываемое от прихожан равнодушие. Давно набившая оскомину склонность пастора к хорошо подготовленным импровизациям ставила его в дурацкое положение. «Боже мой, — подумал он, — неужели Уилбер даже сейчас будет мучить нас рассуждениями об урожае?»
А пастор тем временем артистично поднял руки, подтверждая худшие опасения присутствующих.
— И вот мы здесь, в маленьком городке Медсин-Крик, — торжественно объявил он, — окружённые вниманием и благословением нашего Господа Бога. Лето, урожай — всё это творение Господа и той земной тверди, которую Он так щедро благословил. Он дал нам обещанное — зерно кукурузы, чьи высокие стебли уже прижимаются к земле под тяжестью зрелых плодов и под щедрыми лучами нашего солнца.
Людвиг с тоской оглядел зал. Это точно такая же проповедь, какую Уилбер произносит каждый раз в это время года. Когда жена Людвига была жива и они часто посещали церковь, он мог точно предугадать каждое слово этой проповеди. Она была предсказуемой, как времена года, как восход солнца, и оттого успокаивающей и воодушевляющей. Но только не сейчас, когда перед людьми стоят совсем другие заботы.
— Тем, кто до сих пор ищет благословения Господа, кто отчаялся в своих попытках получить Его помощь и поддержку, кто всё ещё нуждается в доказательствах Его милости и благорасположения, я говорю сейчас: идите к двери, откройте её и посмотрите на это благоухающее море жизни, посмотрите на этот прекрасный урожай, которым так щедро наделил нас Господь, посмотрите на чистое и ясное небо, дающее нам физическое здоровье и привносящее утешение в наши души…
— Чтобы произвести из него топливо для наших машин, — послышался из зала чей-то голос.
Пастор на мгновение застыл, опустив глаза в свою тетрадь. Может, хоть эта реплика наконец-то наведёт его на более насущные проблемы.
— Ведь именно День благодарения, — продолжал как ни в чём не бывало пастор, — наиболее подходящее время для сотворения хвалы Господу Богу за труды Его, за щедрую и обильную землю нашу. И я хочу выразить Ему эту благодарность от вашего имени накануне сбора урожая, когда наши поля простираются от горизонта до горизонта, а наши сердца полны благодарности к Всевышнему за его щедрость и благословение. Так давайте же выйдем и взглянем на дело рук наших, как призывал бессмертный певец и поэт Джон Гринлиф Уитьер, «от сочных лугов до щедрых полей». А потом мы все вместе остановимся и окинем взглядом благословенную землю Канзаса, готовую разродиться щедрым урожаем, и вознесём хвалу Господу за всё это богатство.
Уилбер сделал ещё одну паузу, рассчитывая на дополнительный эффект, но ответом ему было гнетущее молчание прихожан, всё ещё не потерявших надежды на благоприятные перемены в ходе проповеди.
— На днях, — продолжил Уилбер глухим голосом, — я ехал на машине с женой в Дипер, и у нас неожиданно закончился бензин.
«Какой кошмар, — подумал Людвиг, закрывая лицо руками. — Он рассказывает эту историю уже сотый раз».
