Роман Канушкин - Страх (Сборник)
За северным ветром Брунгильда жила,
Над морем в камнях ее дом,
Ткала дева берсерку сияющий стяг,
Но думала о другом:
Как бы с любимым меду испить,
Как бы берсерку героя родить.
Всадники растерянно переглянулись.
Пьяница-гуляка замолчал. Его огромные ручищи оказались разведенными в разные стороны, как будто в правой все еще был поднят хмельной кубок. Он с недоумением уставился на собравшихся и, словно разочарованный, что никто не захотел подхватить его легкомысленную песенку, досадливо вздохнул. Затем пьяница, пошатываясь, с трудом поднялся на ноги, икнул и с заискивающей улыбкой поглядел на всадников. Те снова переглянулись. Эта нелепая картина и бестолковая песенка словно развеяли гипнотический морок… Толпа замерла.
А дальше несколько вещей случилось одновременно. Огромный варяг шагнул в сторону, словно уступая процессии дорогу, но вдруг качнулся и молниеносно присел, с неожиданной для такого гиганта ловкостью ухватил нацеленные на него копья и играючи, словно детей, поднял в воздух легких арабских всадников и просто столкнул их одного с другим. В этот же миг со свистящим шепотом в воздух над толпой взвились пращи. Нет, не совсем пращи… Их метнули богомольцы, и веревки, утяжеленные грузами, уже опутали всадников охраны. И в следующий момент они, выбитые из седел, оказались на земле, а над изумленной остолбеневшей толпой раздался боевой клич.
– Йо-хо-о! – зычно прокричал слепой богомолец. – Вперед, Скёльдунги!
Только не богомолец был теперь перед Авосем. Сердце юноши бешено застучало. Он уже видел этого человека прежде. Купцы не раз хвалились охранными грамотами, изображающими его лицо, если смотреть сбоку, а варяги на волоке показывали Авосю вышитые неведомыми и прекрасными девами портреты, где он был как живой. И еще в своих снах юноша видел этого человека, о котором говорят столько разного, гордого и грозного, в блестящих на солнце латах и на белом коне, в окружении дружины, верных гридней. Видел в снах, так похожих на мечты. Но он даже помыслить не мог, что игривый и неверный случай поставит их так близко друг от друга. Потому что пали жалкие лохмотья, как и повязка с глаз, и увидел юноша могучего витязя со сверкающим мечом.
– Князь Олег! – прошептал Авось.
А к пьяному варягу-гиганту уже неслись другие всадники. И тогда он подбросил копья, которые держал почти за острия, поймал их посередине, круговым движением перевернул в руках и метнул в приближающихся всадников. В то же мгновение в воздух взлетели еще цепи с тяжелыми шарами, и богомольцы, по примеру вождя сбросившие жалкие одежды, оказались уже на хазарских конях. Все произошло настолько быстро, что никто не успел прореагировать. Князь Олег был уже на помосте с каганом. Ударом верного меча он сразил нескольких хазарских воинов. Онемевшие от ужаса рабы замерли, но бросить помост с каганом не решались.
– Свенельд! – прокричал Олег. – Коня!
Но Свенельд сам уже несся к своему вождю, держа под уздцы свободного от всадника коня.
И тогда хазарские воины начали наконец действовать. Наперерез процессии сквозь перепуганную толпу сюда неслись всадники с луками. Князь Олег на помосте был для них открытой целью.
– Олег! – заорал Фарлаф Железная Башка, а именно он изображал пьяного варяга. – Лучники!
Именно в этот момент Авось впервые услышал голос своей судьбы. Он, наверное, даже до конца и не понял, что заставило его вмешаться. Наверное, сны, так похожие на мечты. На пути конных лучников стояла большая двухколесная арба, груженная тыквами и арбузами. Авось быстро выкатил ее на дорогу и просто опрокинул, преграждая лошадям путь. Олег увидел это, усмехнулся. И в следующий миг, ухватив кагана, как тряпичную куклу, прыгнул с ним на коня, подведенного Свенельдом. Остальные гридни уже вступили в бой с хазарскими конниками, прикрывая отход Олега и кагана. Фарлаф с разбега прыгнул на хазарского всадника, выбил его из седла и сам оказался на коне. Затем на скаку поднял с земли свой боевой топор и кинулся в гущу сражения.
Шад со знатью в этот момент находился в конце процессии.
– Вперед! Туда! – приказал он своим телохранителям. – Не дайте им уйти!
Большой конный отряд личных телохранителей шада двинулся на выручку хазарским воинам. Второй отряд несся по рыночной площади, перекрывая пути к отступлению.
– Отходим! – прокричал князь Олег. – Фарлаф, уходи! – добавил он специально для берсерка, который вращал топором над головой с такой скоростью, что тот стал похож на взбесившееся мельничное колесо.
Хазарская конница двигалась наперерез гридням Олега. Авось посмотрел на греческое диво: катапульта стояла прямо напротив приближающихся хазарских всадников… И тогда юношу словно осенило.
– Камни Судьбы! – удивленно пролепетал он. – Карифа, давай, помогай!
Авось бросился устанавливать тяжелые корзины с Камнями Судьбы на метатель катапульты.
– Камни судьбы! – с усмешкой процедил юноша, выбив клин, освобождающий метательный рычаг. Механизм пришел в движение. Запущенные с немыслимой силой корзины взмыли в воздух, рассеивая камни по огромной площади. Удар оказался точным: переднего отряда всадников больше не существовало.
Фарлаф воззрился на это с восторгом.
– Хорошая работа! – удивленно похвалил он.
Гридни Олега один за другим проносились мимо катапульты к реке. Авось смотрел на них в растерянности, Карифа – в паническом ужасе. Вот последний варяжский всадник проскакал прочь. Авось понял, что им теперь несдобровать, – от хазар пощады не будет.
Князь Олег остановился.
– Фарлаф, – кивнул он на Авося, – забери его. – А потом добавил: – И купца тоже.
Фарлаф развернул коня и, так же как перед этим кагана, словно тряпичную куклу, подхватил Авося и бросил юношу поперек седла. В следующую секунду та же участь постигла Карифу, только его наездником оказался Свенельд.
Шад видел это. И шад был в бешенстве:
– Перекройте причалы! Ни одна лодка не должна покинуть Итиль!
Группа варяжских всадников двигалась вдоль реки, покидая город. Наперерез им шла хазарская конница, прижимая дружину Олега к берегу Волги. С другой стороны к причалам следовал еще один большой отряд. Вот-вот дружина князя окажется в кольце окружения.
Но сюрпризы этого невероятного дня еще не закончились. Тот самый далекий бурелом у берега реки, – купец, хозяин катапульты, хвалился, что до него долетит каменное ядро… Всадники Олега двигались именно туда. В западню. Неужели князь не видит этого?! Не видит картины, что открылась перекинутому через седло Авосю, – хазары окружали их, и у этого бурелома гридни окажутся уязвимей всего!
