Рейчел Уорд - Когда придет дождь
– Нет. Я сам. Сейчас пойду.
По пути в ванную протискиваюсь мимо Дебби. Тетка старается не смотреть мне в глаза. Наверное, нервничает. Или побаивается, что я действительно спятил. Или еще что-то. Не хочу гадать. Вижу только, как она торопится поскорее спуститься. «Поскорее» с ее весом не получается.
Вхожу и закрываю дверь ванной на задвижку. Грохочет наливающаяся вода. От нее поднимается облако пара. Кран умывальника подтекает. Давным-давно, когда я только вернулся из больницы, он первым начал сводить меня с ума. Тянусь к вентилю и крепко его заворачиваю. Кран умолкает.
Ванна набралась до краев. Стягиваю с себя мокрые носки, джинсы, трусы. Потом закрываю краны. Я уже готов залезть в воду, как в мозгу мелькает картина. Роб. Его бледное тело на дне ванны. Но на самом деле меня цепляет не тот Роб. Не утопленник, вытащенный из озера. Я вспоминаю тело на койке, одетое в чистую белую рубашку. Его глаза закрыты. Закрытые глаза на чисто вымытом лице.
«Это не он, – мысленно твержу себе. – Не он».
Так оно и есть. Это всего лишь мой возбужденный мозг пытается разобраться с окружающей реальностью. Интересно, наступит ли время, когда вода снова станет для меня просто водой? Забуду ли я когда-нибудь, как он выглядит?
Опять смотрю на днище ванны. Там никого. Обычная ванна, заполненная чистой горячей водой. Перелезаю через борт и медленно погружаюсь в воду. Она кажется нестерпимо горячей. Я это чувствую каждым дюймом промерзшей кожи. А вдруг получу ожог? Постепенно тело привыкает, и я расслабляюсь. Вода горячая, но не кипяток же. Даже приятно от такого жара.
Я лежу, подтянув колени и упершись затылком в стенку ванны, и вдыхаю горячий воздух. Почти неделю не принимал ванну. Впервые за это время я смогу по-настоящему расслабиться…
Стараюсь отрешиться от всего и вся и сосредоточиться только на горячей воде. На настоящем моменте.
Сегодня было странно и страшно. Завтра нас ждет тяжелый день. О завтра подумаем завтра. А сейчас – дышать медленно. Отодвинуть от себя все. Пусть на несколько минут, но отодвинуть. И насладиться теплом.
Но я не могу просто наслаждаться. В голове продолжают шевелиться мысли. Я вдруг вспоминаю финальные фразы из книжки, подаренной Гарри. Конец истории.
«Джордж уставил пистолет Ленни в затылок. Рука у него тряслась, но лицо было решительным, и он, совладав с дрожью, нажал спуск. Выстрел прокатился по долине и разнесся эхом по горам. Ленни дернулся, потом медленно стал заваливаться и упал ничком на песок»[5].
Эта история кончается смертью. Меня одолевает жуткое ощущение, что наша история еще не завершилась. У Роба нет пистолета. Он не сможет выстрелить и проделать дырку в затылке. Но он еще не дошел до финала. А финал мне известен. Если крепко подумать, заглянуть внутрь себя, найдешь ответ.
Меня снова охватывает паника. Я совершенно мокрый, только голова сухая. Где же он? В часовне грозился убить нас всех. И стекло в окошке разлетелось не под напором ветра. Его выбили изнутри. А потом Роб ушел… куда? Домой со мной не вернулся. Я не верю, что он ушел насовсем, окончательно, в рай, ад или в любое другое место, куда попадают после земной жизни.
Напрягаюсь и вспоминаю его слова.
«Я прикончу тебя и ее. Никто мне не помешает. Убью вас всех!»
Значит ли это, что ему больше не нужна моя помощь и теперь он способен убивать сам?
Потом я вспоминаю силу его злости и то, как он повелевал водой. Если он не здесь, значит где-то в другом месте. С кем-то.
Время истекло.
Нейша. Она в опасности. Она беззащитна перед ним!
Глава 27
Выпрыгиваю из ванны. С меня струйками стекает вода. Вытираться некогда. Хлопнув дверью ванной, вбегаю в свою комнату и хватаю первую попавшуюся одежду. Три стены черны от плесени. С потолка сочится мутная жидкость. Удушающе воняет гнилью.
Напяливаю шорты. Плевать, что они тоже провоняли гнилью – иначе и быть не могло. Вылетаю на лестницу и в четыре прыжка оказываюсь внизу. Лезу в карман мокрой куртки за мобильником и набираю номер Нейши. Естественно, мама и Дебби стоят в дверях гостиной и смотрят. В трубке гудок за гудком.
– Ответь же! Ответь.
У мамы вытягивается лицо, но она старается казаться спокойной. Опять думает, что я сошел с ума.
Наконец слышу голос Нейши.
– Алло! Папа, это ты? Папа, мне страшно. У нас текут все краны. Мне не удается их закрыть. И снаружи все в воде. Река…
– Нейша, это я, Карл. Слушай, тебе необходимо…
– Карл?
Телефон умолкает. Отключилась. Все еще меня ненавидит. Но о чем она говорила? Краны… река.
Так я и думал! Роб решил убить ее сам.
– Мам… мам, она не хочет меня слушать. Пожалуйста, поговори с ней. Скажи ей…
Что сказать? Чтобы оставалась дома? Или чтобы поскорее перебралась в другое место?
– Скажи, чтобы держалась от воды подальше. И чтобы сама оставалась сухой.
– Что? Карл, успокойся. У Нейши дом не чета нашему. Ей ничего не грозит.
– Мама, это важно. Она в опасности. Он задумал добраться до нее и убить. Мама, позвони ей. Я тебя очень прошу.
Слышу свою бессвязную речь. Вижу мамины глаза. Никак она всерьез решила, что я тронулся?
– Карл, ты напрасно беспокоишься. Какой нормальный человек полезет сейчас на улицу? Она будет сидеть дома. Думаю, у нее сухие стены.
– Пойми, опасность грозит ей везде. И в доме, и на улице. Ей нельзя намокать. Она должна оставаться сухой.
Дебби не выдерживает:
– Керри, это зашло слишком далеко. Сначала он боялся намокнуть. Потом ни с того ни с сего тебя ударил. Совсем недавно вдруг разделся на дожде и жутком ветру. А теперь ему нужно, чтобы эта девчонка оставалась сухой. Тебе не кажется, что все это… все это странно?
– Дебби, я тебе уже говорила: мы с Карлом сами разберемся. Нам бы только пережить похороны и…
Я глупо теряю время, когда его и так почти не осталось.
– Мама, это вопрос жизни и смерти. Позвони ей. Пожалуйста, позвони.
Протягиваю маме мобильник.
– Карл, я не знаю, что между вами произошло, но она не хочет с тобой общаться. И слышать о тебе не хочет. У нас завтра похороны. Нам еще подготовиться надо. Оставь ее в покое. Остынет – сама позвонит.
– Значит, не поможешь?
– Нет.
– Вот и проси тебя о чем-то!
С мобильником в руке выскакиваю из дома. На мне ничего, кроме шорт. Обуви тоже нет, но мне все равно. Дождь продолжает зверствовать. Я бегу по проходу, перелетаю через бетонную стенку и приземляюсь на ноги. Без кроссовок больно, однако мне некогда думать о боли.
Возле гаражей, естественно, никого. Там сплошная лужа, и дождь хлещет уже не по земле, а по воде. Поток шумно несется к решетке канализации. Над ней завис помятый пластмассовый мяч. Вода удерживает его, не давая отскочить в сторону.
