Евгений Константинов - Тайна нефритового голубя
Рядом с ним Настя увидела лежащего на спине и раскинувшего руки парня в очках. Не сразу она узнала в нем Митлза. Громко отфыркиваясь, из реки на берег выбрался Адмирал. Настя прыгнула к нему.
– Где Лексий, где Андрей?
– Вниз поплыли по реке до Корсаковского моста, – язык у Адмирала слегка заплетался.
– Дураки, дураки! Шурика нашего спасать надо!
– Не понял? – встрепенулся Адмирал.
– Он чего, тоже Кавказа обожрался, как Митлз? – подал голос Гера.
– Адмирал, зови быстрей ребят! Шурика Петля избил до полусмерти и в монастырь повел.
– Шурика? Избил? Тот самый Петля?!
– Да, да, да! – закричала Настя.
– Все! – прервал Адмирал начинающуюся истерику. – Говори четко, куда именно он его повел?
– В монастырь. К тайнику какому-то.
– Значит в сам собор?
– Да, наверное.
– Все понял! Я найду их там, – Адмирал уже натягивал брюки. – А ты давай вниз по реке. Расскажешь все Монаху и Лексию своему. Пускай поторопятся!
* * *– Лексий, я хотел спросить тебя… Ты говорил вчера, что знаешь Таню Федорову? – Андрей, так же как и брат, не прилагая особых усилий, сопротивлялся течению, медленно приближающему их к автодорожному мосту через Истру.
С обоих берегов над рекой нависали густо зеленеющие ивы, отчего солнечные лучи почти не достигали воды, и она приобретала своеобразный матово-болотный цвет. Некоторые деревья, ежегодно подмываемые во время паводка, давно повалились в реку и теперь перегораживали ее до середины и дальше. Андрей и Лексий, хоть и были подвыпивши, не рисковали под ними подныривать, чтобы случайно не напороться на подводный сучок, а плавно огибали деревья и снова выгребали на середину. В некоторых местах было неглубоко, и тогда они упирались ногами в песок, еще больше тормозя продвижение.
– Очень хорошо знаю, – сказал Лексий. – Я с ней в одном классе учился.
– А ты у нее дома бывал?
– Почему спрашиваешь, братан?
– Мне надо знать.
– Втюрился?
Вместо ответа Андрей глубоко вдохнул и с головой погрузился под воду. Лексий тоже окунулся. Вынырнули почти одновременно и посмотрели друг на друга, каждый, ожидая ответа. Они давно не плавали вместе вот так по реке – может год или даже два, а в детстве это было одно из самых их любимых занятий. И никогда раньше им не доводилось серьезно говорить про любовь.
– Понимаешь, братан, – Лексий подумал, что не стоит перед Андреем прикидываться дурачком и темнить, – Танька, конечно, деваха красивая, она многим в Истре нравится. Нравилась… – он вспомнил Тереху и запнулся.
– Что замолчал?
– Слушай, неужели из всех истринских баб ты не мог выбрать кого-то еще?
– Да я и не выбирал особо. Просто увидел на пляже – понравилась. Потом на танцах… Короче, я и в самом деле втюрился.
– Тьфу! – Лексий в сердцах шлепнул ладонями по воде.
– Подожди, – Андрей нащупал ногами подводный бугорок и встал на него, оказавшись на полтуловища выше брата. – Это случайно не ты позавчера ночью к ней в окошко залезал?
Лексия немного снесло течением, и ему пришлось подгребать к Андрею, чтобы тоже встать с ним рядом.
– Ты про парность событий когда-нибудь слышал, Монах?
– В каком смысле?
– Это, к примеру, когда ты приходишь в библиотеку и спрашиваешь книгу, а тебе отвечают, что вот, мол, какое совпадение – уже лет пять, как про нее никто даже и не вспоминал, а буквально полчаса назад прибежал человек и эту книгу забрал.
– А при чем здесь библиотека? То есть ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что Танька Федорова нравится нам обоим. Только я был раньше тебя, – сказал Лексий и заметил, как сразу вытянулось лицо Андрея. – Ты меня извини, конечно, но она не стоит тебя, братан. Она дешевка, хотя и дрючится очень даже…
Кулак Андрея угодил Лексию в подбородок. Лексий отшатнулся но, погружаясь в воду, успел ухватить брата за руку и увлечь за собой. Под водой Андрей лягнул его ногой в грудь. Лексий выдержал удар, первый вынырнул на поверхность и начал топить Андрея, наседая сверху на плечи…
* * *– Нет, Настенька, я тебя так просто не отпущу. Я должен сказать тебе что-то очень-очень-очень важное, – Гера цепко держал Настю за локоть и не отпускал, несмотря на все ее попытки вырваться. Адмирал уже давно убежал, а она все еще не могла освободиться от прилипшего, как репей, пьяного парня.
– Да убери ты свои пашоны, идиот! Шурику помочь надо! – кричала она, палец за пальцем отдирая от себя его руку, но Гера тут же перехватывал ее другой рукой.
– Ты ничего не понимаешь, лепетал он. – Ты еще маленькая и ничего не понимаешь. А я давным-давно хотел тебе признаться…
– Пустиии! – уже во весь голос закричала Настя и, вложив в толчок все силы, наконец-то смогла отпихнуть от себя Геру да так, что он плашмя шмякнулся на песок и на дрова.
– Ой-ой-ой! – застонал он, кое-как принимая сидячее положение.
– За что боролся – на то и напоролся, – зло сказала Настя и вдруг почувствовала, что ее лодыжки обхватили чьи-то крепкие горячие руки.
– Я держу эту заразу, Зольдат! Давай, хватай ее! – прохрипел только что проснувшийся и не успевший разобраться, что к чему, Митлз. Настя, потеряв равновесие, упала, и Митлз схватил ее уже за коленки, но тут на него набросился разъяренный Гера.
– Не смей ее трогать! – закричал он и принялся молотить ничего не понимающего дружка по рукам. – Это же Настенька, Настенька!
* * *Выбравшись на берег, Лексий и Андрей долго не могли отдышаться.
– Когда ты в последний раз был у нее? – наконец спросил Лексий.
– В пятницу ночью.
– Успешно?
– В каком смысле? – не понял сначала Андрей, но потом догадался, о чем речь. – А, н-нет. То есть, можно сказать, успешно наполовину.
– Ты можешь, конечно, снова вдарить мне по морде и получить в ответ, – сказал Лексий и весь напружинился. – Но ты мне брат и поэтому знай, что в четверг ночью у нее был я. И успешно.
Андрей вжал голову в плечи, словно его ударили сверху.
– А чтобы не распускал ручонки шаловливые, она тебе тоже говорила? – после долгого молчания спросил он.
– Ты что? Попробовала бы она мне что-нибудь подобное сказать!
– Знаешь, Лексий, мне всегда казалось, что если я буду во что-то очень сильно верить, о чем-то постоянно думать и желать, то обязательно этого достигну.
– Правильных книжек начитался, да?
– Не в книжках дело. Я вот, к примеру, думаю, что человек вполне может и будет жить до тех пор пока сам этого хочет. Ну, допустим, попаду я в аварию, переломаюсь весь, начну с ума сходить от боли… Но до тех пор пока буду терпеть и не скажу себе, что от этих мучений и от жизни отказываюсь, то не помру ни в коем случае.
– Ты к чему это клонишь? – насторожился Лексий. Перед его глазами вновь возник хрипящий, высунувший язык Тереха, в шею которого все глубже вдавливается гитарная струна. Это воспоминание уже несколько раз навязчего загружало его мысли, и Лексию приходилось делать усилие, чтобы отогнать его прочь.
