Лори Хэндленд - Охотничья луна
Я не ответила — не могла говорить. Дыхание перехватило, глаза пекло. Шрам всегда будет напоминать мне о том, как я навлекла беду на всех, кого любила.
Логично, что Гектор сделал меня такой же уродливой снаружи, какой я была внутри. Что за женщина спит с одним мужчиной, будучи помолвленной с другим?
Вопрос риторический. Я с такой же легкостью могу по буквам произнести «шлюха», как и кто угодно.
Дэмьен не стал удерживать, когда я начала подниматься, но последовал за мной, как только я пошла за одеждой. Я напряглась в ожидании прикосновения его рук, но он поцеловал меня — прямо в шрам.
Я развернулась и дала ему пощечину. В тишине раннего утра шлепок прозвучал очень громко. По бледной щеке Дэмьена поползла краснота.
— Прости меня, — прошептала я, шокированная своим поступком.
Он не обратил внимания ни на удар, ни на последующие извинения, а снова обнял меня, прижав ладони к моей спине.
— Считаешь, он делает тебя уродливой?
— Этого и без шрама в избытке.
Дэмьен откинул голову назад, и его брови поползли вверх.
Я высвободилась из его объятий. И так сказала слишком много. Пора выбираться отсюда, пока не выболтала все свои секреты.
Надела штаны, потянулась за рубашкой, и тут пальцы Дэмьена обвились вокруг моего запястья.
— Ли, поговори со мной. Я хочу понять.
Его тихий голос меня добил. Из глаз потекли слезы. Я должна заставить их остановиться. Большие страшные охотники на оборотней не плачут. Маленькие хрупкие блондинистые девчушки — да, бывает. А еще у них — беспомощных, не способных что-либо сделать — на глазах убивают всю семью. Я больше не такая девчонка, я — охотник. Освободив руку из захвата, я набросила на себя рубашку, выбежала из бара и помчалась вверх по лестнице.
Оказавшись в комнате, захлопнула и заперла за собой дверь. Я осталась одна и должна бы радоваться, но на меня навалились тоска и одиночество.
Нужно увидеть Джимми. Чтобы вспомнить, каково было любить его, а потом потерять.
— Не переживу это еще раз, — прошептала я.
Я рылась в своем чемодане, швыряя одежду на пол, отчаянно пытаясь найти единственный сохранившийся снимок с покойным женихом, и тут за спиной с щелчком открылась дверь.
Я обернулась. В дверном проеме стоял Дэмьен. В замке торчал ключ.
— Ты не можешь просто так сюда входить.
Мои храбрые слова прозвучали бы внушительней, если бы лицо не заливали слезы, а голос не дрожал.
Непрошеный гость вытащил ключ, спрятал его в карман и закрыл дверь.
— Поговори со мной, — повторил он.
— Не могу.
Он снова был полуголым: свободные черные брюки, ни рубашки, ни обуви. Но это ему не поможет.
— Из-за шрама ты считаешь себя уродливой. Ты не знаешь что такое уродство.
Вообще-то знаю, и уже два года как его уничтожаю. Но этой информацией я не могла поделиться с Дэмьеном, равно как и любой другой.
— В нашем мире так много мерзости, Ли. Так много грусти, так много одиночества. Переезжая с места на место, я всяких ужасов насмотрелся. Встречал по-настоящему омерзительных людей.
Он решил, что меня расстраивает увечье. Я и была расстроена, но не из-за отметины, а из-за того, что она означала.
Гектор вернется за мной. Это просто вопрос времени. Если Дэмьен окажется у него на пути, то закончит как Джимми.
— Это не должно повториться, — выпалила я.
Стоя всего лишь в полуметре от меня, он протянул руку и дернул меня к себе. Потрясенная, я не стала сопротивляться.
Он поцеловал меня — впился открытым ртом, так, что наши зубы стукнулись друг о друга. Его язык проник в мой рот.
Подняв голову, Дэмьен пробормотал:
— Ты это имеешь в виду?
— Д-да.
— Может, и не должно, но произойдет. Ты это знаешь, и я это знаю. Я не могу перестать прикасаться к тебе. Ты не можешь перестать жаждать моих прикосновений.
Я бы обвинила его в самонадеянности, не будь он прав. Что заставило меня только сильнее паниковать. Сильнее бояться. Сильнее отчаиваться.
— Нет. — Я толкнула его в грудь обеими руками. Дэмьен едва шелохнулся. Схватив за предплечья, он приподнял меня на цыпочки. Лишившись опоры и не в состоянии пошевелить руками, я могла только смотреть на него.
— Да, — припечатал он, и его ореховые глаза потемнели до карих. — Хочешь, чтобы это был просто секс? Отлично. Это просто секс. Если это все, что ты можешь мне дать, тогда это все, что я возьму.
Он слизнул слезу с моей щеки. Тело отчаянно нуждалось в нем, и меня всю трясло от возбуждения.
— Дэмьен…
Он снова поцеловал меня. На этот раз я воспротивилась. Он был прав. Я хотела его вопреки всему, и это приводило меня в ужас.
Дверь с треском распахнулась. Внезапно Дэмьен исчез. Я споткнулась и чуть не упала. А затем мне оставалось только смотреть, как Уилл бьет Дэмьена в челюсть.
Я открыла рот, чтобы крикнуть «нет», но кулак Дэмьена дернулся так быстро, что я почти не заметила движения. И уж определенно слишком быстро, чтобы от него можно было увернуться. Удар пришелся Уиллу в подбородок.
Оба тряхнули головами, как мокрые псы, и принялись кружить друг вокруг друга.
Как раз когда я шагнула вперед, Уилл начал проводить ногой какой-то изящный круговой удар из восточных единоборств. Дэмьен перехватил ступню противника за мгновение до того, как она врезалась ему в нос. Я потрясенно моргнула. Затем Дэмьен толкнул Уилла, и тот рухнул на пол.
Я схватила бармена за руку, но он лишь отмахнулся. Его лицо застыло, глаза стали дикими. Нехорошо.
Лежавший на спине Уилл одним гибким гимнастическим движением вскочил на ноги и, проведя обманный прием, сделал Дэмьену подсечку.
Тот свалился как подкошенный. Уилл двинулся вперед, практически рыча. Что с этими парнями? Они вели себя как звери. Я запрыгнула Уиллу на спину.
— Перестань, — потребовала я, тяжело дыша.
Кадотт продолжил идти, и я обхватила его шею рукой, слегка нажав на горло. Он задохнулся и остановился, давая Дэмьену возможность подняться на ноги. Выглядел он крайне недовольным.
Джесси выбрала именно этот момент, чтобы войти в дверь.
— Какого?..
Она стащила меня со своего бойфренда, вцепившись в волосы, — ловкий прием, учитывая их длину.
Я знала, что мы с первого дня ходили друг вокруг друга кругами, просто не ожидала, что все получится именно так. Мы — взрослые люди, сотрудники правоохранительных органов, товарищи по оружию. И не должны визжать, царапаться и драться как девчонки. Но именно этим мы и занялись.
Я злилась — на себя, на весь мир, на все подряд. Джесси тоже неслабо взбесилась. Полагаю, я не могла ее за это винить. Она видела, как я накинулась на её парня и пыталась его придушить. Чего я ожидала? Подарка?
