Фриц Лейбер - Ведьма
Миссис Карр увидела Нормана.
— О, я не знала, что ты не один! Что подумает профессор Сейлор! Боюсь, ему показалось, что я командую тобой!
Она сопроводила свои слова столь обворожительной улыбкой, что Норман повторил вслед за Карром:
— Вовсе нет.
— Профессор Сейлор выглядит смертельно усталым, — продолжала миссис Карр, озабоченно глядя на Нормана. — Надеюсь, ты не замучил его своими выкладками, Линтикум?
— Не беспокойся, дорогая. Все расчеты проделал сам, — сказал ее муж.
Она обошла стол и взглянула на листок.
— Что это? — спросила она, мило улыбаясь.
— Понятия не имею, — отозвался Карр, потянулся и подмигнул Норману. — По-моему, профессор Сейлор собирается устроить переворот в социологии, но пока хранит все в тайне. Я не знаю, к чему относятся его символы.
Он использует меня в качестве электронного мозга.
Как бы испросив кивком разрешения у Нормана, миссис Карр взяла один листок и поднесла его к глазам за толстыми стеклами очков. Должно быть, стройные ряды символов смутили ее, и она быстро положила листок обратно.
— Математика для меня сущее наказание, — проговорила она.
— Глупости, Флора, — возразил Карр. — На рынке я тебе и в подметки не гожусь. Сколько я ни пробовал, ты считаешь скорее моего.
— Ну, это такие мелочи, — протянула миссис Карр.
— Мне осталось совсем чуть-чуть, — сказал ее муж и вернулся к своим вычислениям.
— О, профессор Сейлор, будьте так любезны, передайте Тэнси, что я приглашаю ее на бридж завтра вечером, — полушепотом произнесла миссис Карр. — Завтра у нас четверг. Будут Хульда Ганнисон и Ивлин Соутелл. У Линтикума, к сожалению, дела.
— Конечно, — сказал Норман. — Однако я боюсь, что она не сможет прийти.
Он вновь пустился рассказывать о придуманном пищевом отравлении.
— Какой ужас! — воскликнула миссис Карр. — Могу ли я чем-нибудь помочь?
— Спасибо, — поблагодарил Норман. — Мы наняли сиделку.
— ; — Разумно, — одобрила миссис Карр и пристально поглядела на Нормана, словно хотела дознаться, где находится источник его мудрости. Под ее взглядом, одновременно хищным и наивным, ему стало неловко. Он понял бы, если бы на него так посмотрела одна из студенток, но эта пожилая женщина…
Карр отложил карандаш.
— Готово, — сообщил он.
Рассыпаясь в благодарностях, Норман собрал листки.
— Не стоит, — скромно ответил Карр. — Признаться, мне было очень любопытно.
— Линтикум просто обожает математику, а в особенности — всякие задачи, — сообщила миссис Карр. — Однажды, — продолжила она с одобрением в голосе, — он составил таблицы для скачек!
— Да… всего лишь… э… в качестве примера вычисления вероятностей, — прибавил Карр, горделиво улыбнувшись.
Ее ладонь лежала на его плече; он положил сверху свою руку. Пожилые, но энергичные, старые телом, молодые духом, они казались безупречной парой.
— Если я произведу переворот в социологии, — сказал Норман, — то вы будете первым, кто об этом узнает, Линтикум, обещаю вам. Всего хорошего.
Придя домой, он достал код и углубился в его изучение. Первый лист был помечен буквой «W». Норман вроде бы помнил, что стоит за этой буквой, но для надежности решил проверить себя.
Итак, «W»: как похитить душу.
Да, вот оно. Обратившись к выведенным Карром формулам, он расшифровал базовое уравнение. «С — зазубренная полоска меди». Норман кивнул, «Т — повернуть по солнцу». Он нахмурился. Не годится. Как удачно все-таки он сообразил воспользоваться помощью математика, чтобы упростить семнадцать уравнений, каждое из которых представляло собой заклинание по извлечению души из тела и принадлежало тому или иному народу — арабам, зулусам, полинезийцам, американским неграм, индейцам и так далее. Самые современные формулы, причем те, которые применяются на практике!
«А — бледная поганка». Вот еще! Нет, явно не годится. Где ему, скажите на милость, искать бледную поганку?
Он вполне обойдется без нее. Норман взял два других листа: с буквами «V»— «Как управлять чужой душой»и «Z»— «Как напускать сон». Через несколько минут он убедился, что составные части основных формул раздобыть будет нетрудно, хотя «Z» требовал использования Руки Славы и предписывал бросить кладбищенскую землю на крышу того дома, обитателей которого надо было погрузить в сон. Что касается руки, то нужно только пробраться в анатомическую лабораторию. А потом…
Осознав вдруг, что устал и что его воротит от этих формул, которые выглядели не столько смехотворными, сколько омерзительными, Норман встал. Впервые с того момента, как появился дома, он посмотрел на фигуру у окна. Она сидела лицом к задернутым шторам и раскачивалась на стуле. Ритмическое движение зачаровывало.
Внезапная, как удар, на Нормана обрушилась тоска по Тэнси, по ее жестам, интонациям, причудам — всему, что делает человека настоящим, близким и любимым. Присутствие же в доме ледяной статуи, злобной карикатуры на Тэнси, лишь усиливало тоску. Что он, черт возьми, за мужчина, если морочит себе голову оккультными формулами, тогда как… «Душа уязвима, — говорила Тэнси. — Служанки Ганнисонов порой рассказывают странные вещи…»
Ему следует отправиться к Ганнисонам и потребовать ответа у Хульды!
Собрав волю в кулак, Норман подавил гнев. Поступив так, он лишь окончательно все разрушит. Разве можно применять физическую силу против того, у кого в заложниках психика, то бишь самая суть любимого тобой человека? Нет, он уже прошел через это и наметил образ действий. Он должен победить ведьм их собственным оружием. Отвратительные колдовские формулы — его единственная надежда. Тут Норман совершил привычную ошибку: посмотрел в лицо Тэнси. Поежившись, он переместился так, чтобы стоять спиной к качающемуся стулу.
Ему было не по себе, по телу распространялся какой-то зуд — словом, о продолжении работы не могло быть и речи.
Неожиданно он спросил:
— Почему, по-твоему, все вдруг так переменилось к худшему?
— Потому что было нарушено Равновесие, — откликнулся механический голос. Судя по скрипу стула, фигура все раскачивалась.
— Как? — Он начал было поворачивать голову на скрип, но вовремя одумался.
— Когда я отреклась от магии.
— Но почему они возжелали нашей смерти?
— Потому что своим отречением я нарушила Равновесие.
— Да, но как ты объяснишь столь резкий переход от пустяковых уколов и подначек к покушению на жизнь?
Скрип прекратился. Иного ответа не последовало.
Впрочем, сказал себе Норман, он знает ответ. То существо у него за спиной верило в колдовство; война же колдунов или ведьм между собой очень похожа на «окопную войну» или на осаду крепости. Железобетон и броня отражают пули и снаряды, а защитные заклинания обезвреживают все попытки врага причинить зло. Но как только железобетон и броня исчезли, ведьма, которая отреклась от своего ремесла, оказалась на «ничейной» земле…
