Елена Усачева - Большая книга ужасов – 24
– Давали, – нехорошо сощурилась Манька. – Он потом и это в тетрадку записал – кто и сколько раз дал ему по шее.
– Давно бы стащили эту тетрадку – и все дела, – пожал плечами Серега. Он не видел проблемы в том, как справиться с малолетним ябедой.
– Ой, умный какой! – фыркнула Манька. – Таскали. Он ее каждый день на ксероксе копирует. У него дома целый архив!
– Ого! Как же вы живете с таким чудом? – ахнул Маркин.
– Ничего, на всех управу найдем! – зло пообещала Манька. – Вы ему на пути не попадайтесь, а то он и вас посчитает.
Не успела за Манькой закрыться школьная дверь, как зазвенел звонок на урок.
Глава 3
Маркуша
Кошка Дуся, видимо, почувствовала, что ищут ее неспроста, и заранее спряталась. Вовка облазил всю квартиру, но черный зверек не находился.
Тогда Маркин решил выманить кошку на наживку. Но запах свежих маминых котлет Дусю тоже не вдохновил. И Вовка пошел на последнюю хитрость – он закрылся на балконе, предварительно громко хлопнув входной дверью. Дуся должна была решить, что все ушли.
Так она и сделала, но не через пять минут, как думал Маркин, а, наверное, через час. К этому времени Вовка закоченел на балконе, и, хотя на улице была нормальная январская оттепель, ни рук, ни ног своих он уже не чувствовал. Поэтому, когда он ввалился в кухню, где Дуся, урча и причмокивая, уплетала оставленный обед, никого поймать он уже не мог.
Дуся сама к нему пришла, когда обессиленный охотой и всем этим сумасшедшим днем Маркин лежал на ковре перед телевизором. Он честно попытался вырвать из ее хвоста три волосинки. Но была зима, и Дуся линять не собиралась, поэтому шерсть с нее не лезла, а если что-то и выщипывалось, то какие-то невнятные клоки, которые на волосинки не разбирались.
Он еще какое-то время промучился с кошкой, но, когда она исцарапала ему все руки, Вовка бросил попытку отсчитать три волоска, сгреб все, что надергал из кошкиного хвоста, и на четвереньках приполз в кухню. Здесь он зажег свечку, а когда разжал кулак, чтобы бросить в огонь свою добычу, от волосков уже ничего не осталось. С ладони удалось соскоблить горстку чего-то совсем не похожего на шерсть.
На всякий случай прошептав заветные слова, Вовка сел и принялся ждать. Ему почему-то казалось, что изменения должны произойти сразу и он просто обязан их почувствовать. Не зря же пришлось столько терпеть!
Если это и был тот самый долгожданный результат, то вышел он каким-то странным.
Вовка сидел, задумчиво глядя на горящий фитилек, как вдруг на него накинулась взбесившаяся Дуся. С дикими воплями она сбила свечу и бросилась Вовке на спину.
– Мама! – завопил Маркин, пытаясь стряхнуть с себя кошку. – Дуся, ты что?!
Затрещала ткань. Вовка через голову стянул рубашку вместе со зверьком. Дуся фыркала и шипела, кромсая несчастную рубашку на мелкие части.
Расправившись с одежкой, она нехорошим зеленым глазом посмотрела на Маркина.
– Дуся! – Вовка попятился. – Своих не узнаешь? А ну прекрати!
Кошка прыгнула. Когти больно царапнули левое плечо.
– Дуська, зараза! – взвыл Маркин, забираясь под стол. Оступившись на скользком паркете, кошка промахнулась мимо Вовки, и тот успел забежать в комнату и закрыть дверь. Плечо болело, по руке бежала струйка крови. Воздух вокруг словно бы сгустился. Комната наполнилась туманом. Вовке показалось, что это не его комната, а болото, где вокруг трухлявого пенька летают прозрачные тени и воют:
Сестры, мчимся чередой
Над землей и над водой.
Пусть замкнет волшебный круг
Трижды каждая из нас:
Трижды по три – девять раз.
Стой! Заклятье свершено.
– Черт! Черт! Черт! – завопил Вовка, отскакивая от двери. Но дикие вопли Дуси из коридора заставили его вернуться обратно.
Никогда в жизни Маркин не слышал, чтобы Дуся так орала. Это было не обыкновенное кошачье мяуканье, не мартовские вопли, а сумасшедший вой.
Забыв обо всех своих несчастьях, Вовка выглянул в коридор.
Выгнув спину и вздыбив хвост, Дуся стояла около Вовкиной комнаты. Пасть ее была распахнута, маленькие острые зубки ощерены. Глаза кошки горели диким зеленым цветом.
– Д-дуся, – испуганно икнул Маркин. – Что с тобой?
Кошка недовольно мотнула головой и зашипела, как паровоз.
Вовке показалось, что сквозь шипение он услышал слово: «Уходи!» Он попятился. Кошка снова замотала головой. И вот тогда Маркин почувствовал, что в комнате есть кто-то третий. Кто-то, кого он не замечает, но кого прекрасно видит Дуся. На него-то она и ругается.
Вовке стало не по себе.
«Стой! Заклятье свершено», – настойчиво повторил воздух.
Маркин покрутил головой. Но он был все-таки человеком, а не кошкой, поэтому вновь никого не обнаружил.
Дуся прыгнула вперед. Теперь ее целью был не Вовка. Она металась по узкому коридору, явно пытаясь кого-то поймать. Наконец она высоко подпрыгнула, задела стоявшее около входной двери трюмо, и оно с грохотом повалилось на пол. Брызнули во все стороны осколки.
Вовке на секунду показалось, что в этих осколках кто-то отразился – над ними пролетела тень, чье-то белесое отражение.
И все закончилось.
Дуся встряхнулась, почесала лапкой за ухом и медленно удалилась в сторону родительской комнаты.
А Вовке вдруг стало невероятно легко. Так бывает, когда долго несешь на плечах тяжелый рюкзак. Стоит его снять, как чувствуется необычайная легкость.
Вот и Маркин в одну секунду стал пушинкой, способной оторваться от земли.
Но далеко улетать он не стал – знаем мы эти шуточки! Он опять бросился искать Дусю, на этот раз – чтобы поблагодарить ее.
Кошка не находилась.
Тогда Вовка кинулся к телефону.
– Подействовало! – завопил он, как только в трубке услышал голос Сереги Минаева. – Три волоска…
– Не ори, – сонно ответил Серега.
– Слушай, – захлебывался от восторга Маркин. – Скажи своей Маньке…
– Ее дома нет. – Минаев и не думал поддерживать товарища в его великой радости. – Опять с кем-нибудь из подружек химичит.
– Ну и ладно. – Вовке было слишком хорошо, и он готов был миролюбиво принять любую новость.
Конечно, Маркин радовался несколько преждевременно. Несчастья – вещь прилипчивая, они могут на минутку отвлечься, а потом наброситься на человека с новой силой. Но Вовка сейчас был не в состоянии об этом думать. Он с воплями носился по квартире, прыгал по родительской кровати и кричал громче самого громкого радио.
О том, что все может быть и не так благополучно, он подумал только на следующий день.
Первым уроком была история, которую отменили из-за болезни учительницы.
Класс уже повскакал с мест, чтобы отправиться в физкультурный зал, как в дверях появилась Генриетта Карповна.
