Сергей Головачев - Лысая гора
– Подумай о своей Зое! – взывает к ней херувим. – Пока она ещё жива. Подумай, что для тебя важнее: дочь или эта Гора?
– Не забывай – мы везде, – предупреждает её аспид. – Мы почти всех уже себе подчинили. Непокорных остались единицы, вроде тебя и Лысогора.
– Все остальные давно уже в могиле, – усмехается херувим.
– А будешь рыпаться – мы и тебя уничтожим, – веско добавляет аспид.
– Ничего у вас не получится.
– Ты, видно, забыла, – напоминает ей херувим, – как полчаса назад тебя едва не сожгли заживо. Так что не думай, что это пустая угроза.
– Лучше смирись, если хочешь жить, – заключает аспид. – Это наше последнее предупреждение.
Считая разговор законченным, они поворачиваются и уходят. Навка смотрит им вслед.
– Я не пойму только, зачем это вам? – напоследок спрашивает она..
Херувим оборачивается.
– Затем, что здесь должно быть чисто. Здесь не должно быть ни тебя, ни Лысогора. Ни кого-либо другого.
– Скоро здесь наступит такой порядок, который установится здесь на века, – проговаривается аспид.
– Какой ещё порядок? – удивляется Навка.
– Novus Ordo Serpentorum, – повторяет аспид на латыни.
Навка недоумённо смотрит на него. Херувим переводит:
– Новый Змеиный Порядок. Мир завоёван и готов к освобождению. Поэтому всё должно быть заранее готово к её приходу.
– К её приходу? – удивляется Навка.
– Ну да, – отвечает херувим, – её пришествие ожидается здесь с минуты на минуту.
– Чьё пришествие?
– Сюда должна пожаловать Нага, – вновь проговаривается аспид.
– Нага? – как бы удивляется Навка.
– Семиголовая Нага, – уточняет аспид.
– А почему именно сюда? – не понимает Навка.
– Потому что, как выяснилось, здесь самое подходящее для неё место, – разъясняет херувим. – Все прочие места небезопасны.
– Вы говорите о её приходе уже столько лет!
Херувим, улыбнувшись, отвечает:
– Нага задерживается. Но с минуты на минуту появится здесь. Поэтому всё должно быть готово к её приходу.
40. Давайте радоваться, петь и ликовать!
Свернув на Желанную поляну, оранжевый мусоровоз останавливается неподалёку от дуба. Зеленеющие ветви его, как игрушками, украшены серыми воронами и белобокими сороками.
Из кабины выскакивает бригадир и, тряхнув косой на своей бритой голове, подходит к компании.
– Все собрались? – спрашивает он.
– Все, – отвечает за всех Муромский.
– А где же Лысогор? – обращается он к Алексею.
– Сейчас подойдёт, – отвечает Злой.
Слышится призывный звук горна. Из Русалочьего яра один за другим выходят на поляну язычники в белых рубахах. Замыкает шествие волхв Лысогор.
– А вон, смотрите, и Навка к нам пожаловала! – восклицает кто-то.
С противоположной стороны из третьей потерны выходит на поляну женщина в красном сарафане.
– Навка, иди сюда! – подзывает её Лысогор.
Навка становится рядом с ним и Кожумякой.
– А где же остальные ведьмочки? – шутит кто-то. – Когда они уже появятся?
Никто даже не подозревает, что сверху валу, спрятавшись за кустами, за ними наблюдает ещё кто-то.
– Тихо, тихо! – поднимает руку волхв. – Слушайте все сюда! Полчаса назад была предпринята очередная попытка поджечь чуры Перуна. Мало того, какой-то фанатик хотел спалить там и Навку. Он привязал её к одному из чуров и облил их бензином. Но сам Перун не допустил этого и дождём с ясного неба загасил огонь. Слава Перуну!
– Слава Перуну! – откликаются язычники.
Из бритоголовых отзывается один лишь Злой. Заметив это, Лысогор добавляет:
– Бог нами правит. То закон, что явно. Не криво, но прямо. Скажем все «нет!» проискам тёмных сил!
Теперь уже все дружно горланят:
– Нет!
Лысогор продолжает:
– Накануне праздника Майи и Живы кому-то очень хочется уничтожить наше капище! Нас немного, нас можно пересчитать на пальцах. Но всё равно испокон веков все почему-то хотят нас истребить. Кому мешают наши идолы? Ведь христиан абсолютное большинство. Но, видно, фанатики настолько их боятся, что готовы лезть даже в непролазную чащу, чтобы спалить их. Мы никому не мешаем и никого не трогаем! Почему же нас всё время хотят извести?
– Эти фанатики уже всех достали! – выкрикивает кто-то!
– Гнать всех чёрных с нашей горы!
Из-за кустов выглядывает Великий инквизитор. Услышав возгласы, он пятится назад, готовый в любую секунду рвануть отсюда.
– Нет, парни, – выступает вперёд Навка, – не всё так просто. Этот фанатик – лишь мелкая пешка в руках более грозных сил. Уж поверьте мне. Ведь я вижу то, чего вы не видите. Знайте, что миром давно уже правят черти. Это они сделали людей одержимыми, зависящими от табака, алкоголя и наркоты. Это они сейчас стоят вон на валу и чему-то радуются.
– Где? – мигом оборачиваются все.
На валу, действительно, стоят двое чертей. Правда, на чертей они совсем не похожи. Они больше смахивают на гробовщиков, поскольку одеты в чёрные рабочие комбинезоны. На руках у них – белые рабочие рукавицы.
Один из гробовщиков, бородатый, держит в руке лопату. Другой, безбородый, сжимает в руке молоток.
Помахав всем приветливо белыми рукавицами, и в особенности самой Навке, они тут же принимаются весело петь.
– Всех вас – в могилу,
всех вас – в могилу,
всех вас – в могилу
мы сведём!
– За ними! – бросает клич Злой.
От резкого возгласа взлетает с дуба стая сорок.
– Стойте! – останавливает бритоголовых Муромский. – Голыми руками их не возьмёшь. Их вообще ничем не возьмёшь. Мы им всё равно ничего не сделаем.
– Он прав, – кивает Навка. – Они неистребимы. Эти черти уже повсюду. В их руках давно уже весь мир. Вот почему они так нагло и танцуют перед вами. Битва проиграна. А люди даже не подозревают об этом, – вздыхает напоследок она.
Неожиданно справа к чертям присоединяется чертёнок, очень похожий на пионера-горниста. Приставив золотистый горн ко рту, он радостно трубит в него, возвещая о чём-то. Тут же слева подбегает к ним ещё один бесёнок, держа в руке снятую вуаль.
Взявшись все вместе за руки, они становятся в круг и пускаются в пляс.
– Радоваться,
давайте радоваться,
давайте радоваться,
петь и ликовать!
– Да, – горько вздыхает Кожумяка и склоняет голову, при этом коса его неловко повисает ему на щёку, – эту битву мы проиграли, спасения нет. Черти, змеи полностью овладели миром. И не в честном бою, нет. Они сделали это хитро, исподтишка, споив людей, подсадив на наркоту, превратив людей в управляемых зомби, идущих навстречу своей погибели.
