Виталий Астапенков - Черный Тёть (СИ)
– Тысяч от полутора до двух-двух с половиной, не скажу, давно я чайники не покупала.
– Я тоже, – кивнула Света. – А неплохо за полтора часа работы. Если б ещё и микроволновку всучили, так вообще, наверное, тысяч пять за одну.
– Предлагаешь в частные сыщики уйти? – осведомилась Оксана.
– Предлагаю побыстрее с улицы свинтить, пока нас с этими чайниками не замели. А то стуканут в ментовку, вовек не отмажемся. – Света прижала трофей к груди, прикрывая руками, и двинулась вперёд.
– Ты, по-моему, в следователя играла, а не в рецидивиста, – заметила Оксана, зажимая свой чайник под мышкой и догоняя подругу, – откуда такой жаргон.
– С кем поведёшься, – сказала Света.
– От того и забеременеешь, – подтвердила Оксана.
– Вот-вот. Идём скорее!
И девушки заторопились к Свете на дачу.
* * *
Юли не было. На двери одиноко белела пришпиленная записка.
Ева они вошли в дом и водрузили на стол чайники, с улицы донеслось через закрытые окна басовитое, захлёбывающееся гудение, сопровождавшееся треском и странным позвякиванием. Девушки переглянулись и выскочили на крыльцо. Треск смолк.
Подойдя к забору, подруги увидели стоящий посреди дороги автомобиль, возле которого, небрежно опершись локтем о дверцу, расположился Аристарх и вертел в пальцах прицепленный к брелоку ключ зажигания. С другой стороны из кабины выбирался Дима, что-то бормоча себе под нос. Явно нелицеприятное. Света не обратила на него внимания, во все глаза уставившись на самоходный экипаж.
Ничего подобного она не видела. Он походил на лимузин, только был поменьше. Старомодные и одновременно изящные обводы притягивали взор, солнечные лучи радужно играли на красном кузове; машина выглядела и надежной, и скоростной. Казалось, она вот-вот готова сорваться с места и полететь по стремительному автобану. Ее не портили ни трещина на лобовом стекле, ни ржавые царапины на дверцах, ни ободранные брызговики.
– «Москвич 412» 1987 года, – с гордостью сказал Аристарх. – Почти раритетный эксклюзив по нынешним временам.
Света не помнила, что такое эксклюзив, но про раритеты слышала, и на всякий случай уважительно посмотрела на молодого человека.
– Давай, прокачу, – продолжал Аристарх, старательно принимая еще более горделивую позу. Одновременно ключи сорвались у него с пальца и полетели на землю. Он непроизвольно дёрнулся следом, промахнулся и застыл, согнувшись и упираясь правой рукой в землю. Поза напомнила Свете глубокий поклон, какие отвешивали раньше венценосным особам. Оксане, видимо, тоже, и девушки захихикали в унисон.
Аристарх выпрямился, подобрав ключи, обвёл взглядом веселящуюся троицу и улыбнулся.
– При виде вас даже ноги не держат, – сказал он подругам.
– А при виде меня? – осведомился Дима.
– А при виде тебя так и хочется, посмотреть на красивых девушек, чтобы настроение повысить.
– Хочешь сказать, я такой урод?
– Я этого не говорил. – Аристарх пожал плечами.
– Хватит вам, – сказала Света. Но внутри у нее прокатилась успокаивающая тёплая волна: хорошо, что приехали сильные и знающие мужчины, которых, при желании, всегда можно заставить сделать всё, чего не хочется делать самой.
«И чего же тебе не хочется? – заинтересовался вдруг внутренний голос. – Думать?»
«Это ещё что? – удивилась девушка. – Сроду никаких внутренних голосов не слышала. Что ещё за раздвоение личности?»
Голос хихикнул.
Свете вовсе не хотелось сходить с ума, и она напряженно перебрала всё, что знала об умственных расстройствах. То есть, почти ничего. В памяти остались лишь школьные познания о двух полушариях и обрывки какой-то телепередачи, в которой уверяли, что женщины пользуются одним, а мужчины другим полушарием. Кто левым, кто правым. Выходило, что она разговаривает со своим полушарием. Интересно, с каким? Наверное, с правым, решила Света, вспомнив Юлино замечание о ходящих налево мужиках.
– Опять застыла! – пробился в сознание голос Оксаны.
Света пришла в себя, и ей стало неуютно под пристальными взглядами трёх пар глаз.
– И часто с ней такое? – осторожно поинтересовался у Оксаны Дима, косясь на Свету.
– Не очень, – обнадёжила его подруга. – Пару раз за день, не больше.
– Ну, слава богу! – вздохнул парень. – А то я уж было собрался пугаться.
Света показала ему палец.
– Правда, Светик, – сказала Оксана, – о чём ты так часто думаешь?
– Как обустроить Россию, – отрезала Света. Ей было стыдно. Она стояла, потупив взгляд.
– И как?
– Пока не обустраивается.
– Думать вредно, – заметил Дима.
– Для тебя?
– Почему – для меня! Госдуму возьми. Само название чего стоит. Собираются люди и начинают думать. Будто до этих собраний не думают вообще.
Света осторожно взглянула на Аристарха. Тот вдруг ласково улыбнулся ей, отчего потеплело на душе, и сказал:
– Знаешь, Света, у тебя был такой вид, словно ты с кем-то разговариваешь.
Света почувствовала, как пунцовеют щеки.
– «Тихо сам с собою…» – пропела Оксана.
«Ну и что? Почему бы и не поговорить с умным человеком, – подумала Света. Полушарие одобрительно хмыкнуло. – Только шиш я кому скажу, что беседую со своим правым полушарием».
– Вам не надоело? – спросила она.
– Действительно, – поддержал Аристарх.
– Ну, а вы как день провели? – сменил он тему.
Света пожала плечами.
– Да так, – пробормотала она, – прополка, уборка… Чайники, вот, заработали.
– В общем, всё как всегда, – закончил Аристарх и улыбнулся. На чайники он не обратил внимания.
Света вспыхнула.
– Не совсем. – Она вышла из калитки и сделала приглашающий жест. – Заходите, сами увидите.
Аристарх помедлил.
– Надо бы машину отогнать, стоит посреди дороги.
– Да тут кроме тебя никто уже полгода не ездил, – заметила Света.
– В самом деле, – поддержал ее Дима, – надо будет – посигналят. А я хочу кофе. Надеюсь, дамы угостят?
– Угостят, – Света вздохнула. Она тревожилась за Юлю, и ей вовсе не хотелось устраивать сейчас посиделки. С другой стороны, появившаяся возможность переложить решение возникших проблем на чужие плечи грела душу.
– А может, лучше поедем, – вмешалась Оксана. – Вы знаете, где Женина дача?
– Знаю, – Аристарх кивнул. – А что за спешка?
Вместо ответа Света потянула его за руку.
– Заходите, – повторила она. – Любуйтесь.
Парни гуськом, Света замыкающей, втянулись в калитку и остановились, миновав уродливую фигуру Тётя, удивлённо оглядываясь по сторонам.
