Вячеслав Денисов - Остров. Забытые заживо
Конечно, это звонила жена.
– Да, я слушаю… – Он хотел, чтобы голос его звучал естественно и ровно, но вышло наоборот – сипло и треща.
– Ты где, Макаров?
– В части.
– В части тебя ищут, дорогой. Только что звонил Плотников.
Черт!…
– Я не в казарме, я в штабе. И что говорит Плотников?
– Ты забрал машину со станции?
– Да, забрал, – солгал он, надеясь, что приедет раньше ее и уладит дело. Два часа у него есть по-лю- бому.
– Забери Питера из школы, я приеду часов в девять. В холодильнике разыщете себе все, что нужно. Целую.
– Я тоже, – посмотрев в сторону спальни, тихо ответил он.
– Макаров…
Он снова прижался к трубке.
– Да, да! – уже немного раздраженно сказал он.
– Макаров, скажи мне, где ты…
– Ведь я уже сказал.
– Хорошо, тогда до вечера, – и она повесила трубку.
Он вошел в комнату, понимая, что нужно собираться.
– Не объясняй, я все понимаю.
Он молча оделся, она накинула халат, у дверей взялась за лацканы его пиджака, встала на носочки. И все равно не доставала. Он наклонился и поцеловал ее.
– Позвони, – попросила Галя, – адрес теперь ты знаешь…
Он улыбнулся, как смог, и вышел.
Подъезжая к дому, он заподозрил что-то неладное. Их коттедж был отгорожен от улицы низкой оградой. Когда-то в этом доме жил немец, от него-то дом и перешел Макаровым. Макаров все собирался построить забор посолиднее, да так и не построил – то времени было в обрез, то денег. И вот сейчас, через дистрофический штакетник когда-то белого, а сейчас серого цвета он видел, что метла для листьев, которую он поставил у двери в гараж, стоит не у двери, а сбоку гаража.
Не глуша двигатель и не закрывая дверцы, он вышел из машины и, доставая на бегу брелок, перескочил через ограду. Пискнул замок, ворота стали подниматься.
Гараж был пуст. «Ауди» не было.
«Она приехала, забрала машину и отправилась на работу», – подумал он, снова нажимая на кнопку. Ставить «Мерседес» необходимости не было, он должен был ехать за Питером.
После поездки к Галине на душе остался неприятный осадок. Не потому, что звонок помешал ему. Ему казалось, что жена застала его в постели с другой. И совершенно неважно, что она вечером приедет и не узнает ничего из того, что знать не должна. Важно, что он был с другой женщиной. Именно сейчас Макаров почувствовал, что не прав…
Усевшись за руль, он потянулся, чтобы закрыть дверцу, и вдруг…
– Боже мой!… – вырвалось у него, совершенно искренне и испуганно.
Выхватив из кармана телефон, он нажал кнопку быстрого вызова. «2» – всегда значилась на его трубке жена. И число это как роль врезалось Макарову сейчас в голову. Роль второго плана…
Она не отвечала. Он бросил трубку в карман, и «Мерседес» завизжал колесами на месте. Куда он едет, он не знал. Он даже не имел представления, в какую сторону она поехала. Жена вчера говорила ему о своих планах, но он был слишком поглощен грядущей встречей с Галиной, чтобы запоминать такую ненужную информацию…
* * *
И вдруг в кармане запищал телефон.
Не веря своим ушам, Макаров прислушался.
Трель раздалась снова.
Дотянувшись до кармана, он вынул трубку и посмотрел на табло. Горели те же самые цифры, что он видел за несколько минут до того, как появилась эта проволока…
Указательным пальцем он прижал кнопку вызова и поднес телефон к уху.
– Ты где, Макаров?
Чувствуя, как обрывается сердце, он сел на землю. Он не слышал этот голос уже пятнадцать месяцев и восемь дней.
– Макаров?
– Я… слушаю… – прохрипел он, чувствуя, как вокруг него стремительной каруселью кружится лес, берег, полудиск ослепительно-голубого океана…
– Макаров, скажи мне, где ты…
– Я на берегу… я рядом с лесом… ты… как ты…
– Ты забрал машину со станции?
Трубка выпала из его руки, он, стоя на коленях, покачнулся.
Лапая землю перед собой, он наткнулся пальцами на пластмассовый корпус телефона и оторвал его от земли вместе с пучком травы.
– Целую.
– Подожди!… – прокричал он, срывая голос. – Подожди, я прошу!…
Трубка молчала.
Дрожа всем телом и не попадая в кнопки, он вызвал последнего абонента.
– Оператор Танго, – раздалось через мгновение. – Джуди, вас разыскивает Кастро.
Он отключился.
Макаров вышел из леса, когда йодом со стороны океана потянуло чуть сильнее. Наступал вечер.
– Что с тобой? – спросил, взглянув на него, Левша.
– Потом, все потом.
– Нет уж, будь любезен!
Макаров, держа руку на плече Питера, добрался до костра. Левша следовал за ним как привязанный.
– Завтра я и еще двое пойдем искать.
– Что именно? – Левша демонстративно лег рядом с Макаровым, воспользовавшись тем, что Питер после заминки направился к подозвавшей его Дженни.
– Левша, что-то происходит. Я не могу понять что. Я видел в лесу, над собой, проволоку. Я шел под ней, пока не обошел весь остров. Мне понадобилось для этого четыре часа. Но за это время невозможно обойти остров. Он должен быть гораздо больше. Я шел в джунглях вдоль берега, не видел его, не видел и просвета меж деревьями, но я все время слышал прибой. Мой путь пролегал в ста метрах от воды, и я ни разу не углубился в лес. Проволока протянута вдоль побережья. Четырех часов хватило, чтобы обойти остров. Однако я все время слышал океан справа.
– И куда привела проволока? – не дождавшись главного, поинтересовался Левша.
– К тому месту, откуда я стартовал. Звучит смешно, но другого ответа у меня нет. И еще…
Он посмотрел на Питера.
– Завтра я уйду, Левша. Ты должен остаться здесь. Присмотри за Питером, это все, что у меня осталось…
– Да что с тобой происходит, приятель?!
– Мне кажется, у меня галлюцинации.
Несколько минут они лежали молча.
– Левша… прости за вопрос, но мне нужен ответ на него. Меня это мучает.
– Да, пожалуйста. К чему такое долгое вступление!
– Ты совершал в жизни поступок, простить себе который не можешь до сих пор? Что тебя так развеселило?…
– Тебе пореже в лес ходить нужно, Макаров. Вот этот, в шляпе, Гламур… Он сбегает в чащу, нюхнет, и весь день как чайник начищенный. А ты как в лес сходишь, так тебя потом хоть хорони! – Внезапно став серьезным, Левша достал сигареты и закурил. – Полгода назад я мог спасти одну девушку. Она жила бы до сих пор, если бы я не подошел к ней в парижском ресторанчике. Но я подошел к ней, и ее не стало. Что, тебе подробности нужны? Даже не думай, – и он глубоко затянулся.
Третья по счету ночь накрыла остров. Под душераздирающее кваканье лягушек люди, лежа у костра, вполголоса переговаривались. По меньшей мере пятнадцать минут прошло, пока Макаров не заговорил:
