Джим Батчер - История призрака
— Хм-м?
Я присел на корточки рядом с кругом.
— Это Гарри Дрезден.
— Дрезден, — сказал он невнятно, его рот скривился в слабой улыбке. — Извините, что не поднимаюсь. Возможно, я что-то не то съел.
— Конечно, — сказал я. — Что стряслось?
— Я был глупцом, — сказал он. — Наш нападающий приходил каждую ночь в одно и то же время. Я ошибся, предположив, что это правда, поскольку атака начиналась сразу после того, как нападающий смог собрать свои силы.
— Серый Призрак, — сказал я.
Сэр Стюарт хмыкнул.
— Он прибыл в сумерках, раньше, чем я бы осмелился выйти на открытый воздух. На этот раз с ним не было толпы духов. Он привёл с полдюжины смертных, и они подожгли дом. Я был способен вывести Мортимера из дома вовремя, но они установили для меня ловушку во дворе. — Одной рукой он показал на круг, в котором лежал. — Морта забрала команда Серого Призрака.
Я нахмурился.
— Эти смертные — они могли слышать Серого Призрака?
— Так точно, — сказал сэр Стюарт.
— Звезды и камни, — буркнул я. — Я едва смог найти в Чикаго двух человек, которые могли бы услышать меня. А этот тип набрал полдюжины? Как?
Сэр Стюарт слегка покачал головой.
— Если бы я знал.
— Мы найдём Морти, — сказал я. — Скажите, как вытащить вас оттуда, а затем мы начнём искать его.
Он полностью открыл глаза, и в первый раз его взгляд сосредоточился на мне.
— Нет, — сказал он тихим голосом. — Я не смогу.
— Давай, — сказал я. — Не говори так. Мы тебя подлатаем.
Сэр Стюарт коротко рассмеялся.
— Нет, чародей. Я утратил слишком большую часть себя. Я держусь так долго, только чтобы поговорить с тобой.
— Что случилось с бытием нашего мира, изменяемым в такт с нашими ожиданиями? Разве это не всё ещё верно?
— В некоторой степени всё так, — сказал сэр Стюарт слабо. — Я бывал ранен и раньше. Лёгкие ранения восстанавливаются довольно просто. — Он указал на своё разрушенное тело. — Но это? Я буду, как другие, когда восстановлю себя.
— Другие?
— Воины, защищавшие дом Мортимера, — сказал он. — Они поблёкли со временем, забывая мало-помалу о своих смертных жизнях.
Я подумал о солдатах, сражавшихся с вражескими тенями и привидениями — молчаливые, суровые, не обращающие внимания на окружающий их мир. Они верно и достаточно умело бились. Но готов поспорить, что они не могли вспомнить, почему они так поступили или за кого сражались.
Я представил сэра Стюарта таким же, как все остальные — полупрозрачный контур, его пустые глаза сосредоточены на чём-то совсем другом. Всегда верен. Всегда молчалив.
Я вздрогнул.
Это может случиться и со мной.
— Послушай меня, парень, — сказал сэр Стюарт. — Мы не доверяли тебе. Мы полагали, что ты имеешь отношение к тому, чего хочет Серый призрак.
— Чёрта с два, — сказал я.
— Ты этого не знал, — решительно сказал сэр Стюарт. — Всё, что было нам известно — ты сам мог не осознавать, что направлен этим созданием. Именно поэтому ты не чувствовал себя нормальным призраком. Оно могло всего тебя создать из потустороннего мира.
Я нахмурился и собрался возразить — но не смог. Я сталкивался с необычным и странным; и слишком часто приходил к неверным умозаключениям. Люди не очень хорошо соображают, когда им страшно. Морт был напуган до ужаса.
— Вы всё ещё думаете так? — спросил я.
— Нет никакой причины тебе быть здесь, если ты был по ту сторону, — промолвил сэр Стюарт. — Худшее уже произошло. Ты бы не вернулся, будь ты сыщиком. Так что я предполагаю, что ты можешь быть жертвой обмана.
— Благодарю, — сказал я иронично.
Он смягчил слова очередной улыбкой.
— Но жертва ты или нет, возможно, ты сможешь помочь Мортимеру. И очень важно, чтобы ты так поступил. Без его влияния этому городу грозит ужасная опасность.
— Мдас, этими словами ты не слишком сильно напряг меня, — сказал я. — Мы уже вроде как играем по максимальным ставкам.
— Я знаю, это не то, что ты имел в виду, — ответил сэр Стюарт. — Но я тебе говорю: тени, стоящие вокруг дома, все до одной — убийцы.
Я моргнул и оглянулся на всё ещё тлеющий дом и духов, стоящих вокруг нас огромным кругом.
— Каждый из них, — сказал сэр Стюарт. — Мортимер дал им то, что отвратило их от безумия — дом. Если ты не вернёшь ему свободу, чтобы он смог позаботиться об этих бедных душах, они вернутся к убийствам. Они не смогут позаботиться о себе сами — это так же верно, как восход солнца.
Он устало выдохнул, и закрыл глаза.
— Взбесившиеся тени, которым пятьдесят лет не давали свободы, спущены все разом на город. Молись за смертных. Кровь побежит реками.
Я уставился на него на секунду. Потом сказал:
— И как же мне это сделать?
— Я ещё не расплылся, — ответил сэр Стюарт. Он повозился со своим поясом и вытащил свой чудовищный пистолет. Скривившись, он на мгновение остановился, и с трудом бросил его к моим ногам. Пистолет кувыркнулся через круг, мерцая энергией, и упал на снег, не провалившись, — вот и оружие подоспело.
Я замер на минуту. Дух не может проецировать свою силу за пределы круга — а я был уверен, что именно силой пистолет и являлся. То, что он пересёк барьер круга, означало, что эта сила более не принадлежала сэру Стюарту. То, что он сделал, было, в некотором смысле, насильственным актом самоувечья — как отрубить самому себе руку.
Он слабо указал на пистолет и сказал:
— Возьми его.
Я осторожно его поднял; весил он чёрт-те сколько.
— И что мне с ним делать?
— Помоги Мортимеру, — ответил он. Его фигура начала мерцать и исчезать по краям. — Мне очень жаль. Что я не смог сделать большего. Не смог научить тебя большему.
Он открыл глаза и снова наклонился ко мне, выражение его лица было решительным.
— Воспоминания, Дрезден. Они власть. Они оружие. Сделай из своей памяти оружие против них. —Его голос потерял свою силу, а глаза закрылись. — Три века играл роль опекуна... но я не смог оправдать доверие. Выполнить своё обещание. Пожалуйста. Помоги Мортимеру.
— Да, — сказал я спокойно. — Я помогу.
Слабая улыбка появилась вновь, сэр Стюарт кивнул. Затем он разом выдохнул, истончился ещё больше, и пока я смотрел, его конечности просто восстановились, став на вид более прозрачными, в той же степени, что и весь он. Повреждения проходили сами собой на моих глазах.
Мгновение спустя он сел. Он огляделся, его взгляд бессмысленно прошёл через меня. Потом замер и уставился на разрушенный дом, его лоб покрылся морщинами в недоумении — выражение, обычное на лицах большинства духов.
