Александр Годов - Дьявольская радуга
Тропов коснулся рукой поясницы и обнаружил на футболке дыру. Он тяжело вздохнул и ломанулся через кусты кедровника.
Сергея мучил зверский голод. Желудок был словно большая дыра, наполненная болью и взывавшая к нему, издавая пронзительные вопли. Тропов засунул руки в карманы в надежде отыскать хоть хлебные крошки, но, разумеется, ничего не нашел кроме сырой папиросы.
«Потерпи чуть-чуть. Обещаю, что к обеду ты выйдешь на дорогу. Только не сбавляй темп. На обочине ты увидишь машину. Зеленую Волгу. В багажнике есть консервы. Хорошая награда для человека, который ночь провел в лесу».
Сергей не мог поверить, что еще вчера он грел кости в теплой ванне, пил вино… Картинки как будто из другой жизни. Но ничего-ничего. Он и не из таких ситуаций выбирался.
Кусты кедровника резко сменились мягким мхом. Ели, теперь похожие на длинные зубочистки, находились на большом расстоянии друг от друга. Из-за туч выглянуло солнце, вселив в Тропова надежду на спасение.
Сергей остановился и улыбнулся. Наконец-то мучения кончились. Наверняка поблизости есть дорога, которая и выведет на Таню.
Поднялся ветер.
Идти по мху казалось блаженством. А ведь еще позавчера блаженством казалось заселиться в большущий особняк. Завтра, наверное, мечтой покажется глоток свежего воздуха…
Как Таня могла так поступить? Ведь она обрекла его и Анжелу на смерть! И все из-за того, что обиделась на него. Сергей нахмурился. Еще вчера он ей доверял и плюнул бы в лицо человеку, который бы сказал ему о том, что Таня предаст его. И вот как получилось…
Запахло гнилью. Сергей нервно оглянулся. Неужели опять зомби? Но запах был не таким тяжелым и резким, как если бы поблизости прятался мертвяк. Чувствовались в воздухе запахи стухших яиц и дыма. Сергей ожидал совета внутреннего голоса, но тот молчал.
Отчаянно забилось сердце. Тропов готовился в любой момент побежать обратно. Что-то было не так.
Догадка ударила как гром среди ясного неба: горели торфяники. По спине пробежал недобрый холодок. Тропов сел на мягкий мох. Получалось, что ночью он мог угодить в торфяник и угореть. Не самая удачная перспективка. Однако было необходимо продолжать путь. Лес редел, а значит — дорога находилась поблизости. Другое дело, что идти надо осторожно.
Сергей поднял с земли длинную палку, попробовал сломать ее о колено, но ничего не получилось. То, что надо.
Послышались неуверенные удары дятла. Раз дятел долбит дерево где-то поблизости, значит, торфяники находятся далеко. Да, именно так. Очень-очень далеко.
Вспорхнув, проворно улетела сорока. Посыпалась кора с веток. Лучи солнца, пронзавшие хвою, озолотили мох.
Сергей поднялся, стряхнул с джинсов иголки и листья и двинулся дальше, останавливаясь через каждые двадцать шагов. Как только очередной порыв ветра приносил с собой запахи гари, он сворачивал вправо и шел до тех пор, пока не убеждал себя, что может вновь пойти прямо. Все чаще попадались круги пепельного мха.
Тропов вышел на поляну, но вместо радости ощутил отчаяние. Все тонуло в сизоватом дыме. От гари слезились глаза, и першило горло.
Надо возвращаться.
«Но Таня смогла пройти, — проснулся голос в голове. — Ты тоже пройдешь. Поляна небольшая. Просто старайся идти напрямую. Я выведу тебя».
Сергей не сдвинулся с места. Через плотный дым солнце казалось зловещим, чересчур багровым и размытым. Глупо было переть через дым, даже если голос мог провести через горящие торфяники.
Облизав губы, Сергей обернулся. Голые ветки ели напоминали костлявые руки. Лишь на самой верхушке вспучивались зеленые иголки. Ветер утих, но все равно дерево качалось, противно скрипя. Сергей подошел к еле, наступил ногой на ветку и попробовал ее сломать. Та хрустнула от малейшего усилия. Забраться на дерево, чтобы посмотреть, насколько далеко расползся дым — глупейшая затея.
Чертыхнувшись, Тропов ударил найденной палкой по стволу.
Черт! Черт! Черт!
«Доверься мне».
Боль в голове вспухала, как ядерный гриб. Сергей сжал виски, ожидая очередной приступ. Перед глазами вспыхнули тысячи сверхновых. В затылке как будто рванула граната. Ноги подогнулись, и Сергей мешком повалился на землю. Он тер виски в тщетной попытке прогнать приступ, сдирал кожу с щек.
«ЭТА МАЛОЛЕТНЯЯ ДУРА СМОГЛА ПРОЙТИ! СМОЖЕШЬ И ТЫ!»
— Хорошо! — крикнул Сергей. — Только сделай так, чтобы боль прошла!
Приступ не проходил. Мало того — перед мысленным взором Сергея начинали появляться картинки из побега от жены и дочери. Вот он глушит машину. Дальше ехать не получается — пробка на автостраде тянется на многие километры. Вот он смотрит на жену, улыбается и говорит, что должен отлить. Он выходит и направляется к кустам. А дальше — убегает в лес.
«Я выведу тебя. Я выведу тебя. Я выведу тебя. Я…» — Голос не умолкал. Наоборот — становился громче, настойчивее и злее.
Сергей поднялся, опираясь на палку. Земля под ногами раскачивалась. Чтобы сделать шаг, пришлось задержать дыхание. Боль хирургическим скальпелем вонзилась в мозг, погружаясь все глубже и глубже. Сергей заорал. Землю опять качнуло, но ему удалось удержаться на ногах. Глаза налились кровью.
«Ты пойдешь через дым. Я смогу вывести тебя».
На миг показалось, что из тумана вышла Таня. Лицо было испачкано в грязи, глаза ввалились. В руке она держала револьвер. Но морок исчез также быстро, как и появился. Виски обожгло холодом. Боль унималась. Глубоко в голове рождался холодный ветерок.
Мысли больше не разбегались. Сергей оперся на палку.
«Иди, иначе приступ вернется».
Тропов маленькими шажками двинулся к стене дыма.
Это самоубийство. Это неправильно. Так нельзя. Нужно осмотреться, чтобы принять верное решение. Идти к торфяникам — значит умереть в муках. Нельзя! Это самоубийство. Это неправильно…
Земля под ногами перестала раскачиваться. Сергей нырнул в плотный дым. Гарь въедалась в глаза, не давала дышать. Он закашлял.
«Не бойся. Иди».
Ярость все еще душила, не находила выхода и от этого только усиливалась.
Запахи гнили смешивались с запахами дыма и превращались в нечто осязаемое. Эта гремучая смесь попадала в легкие и, казалось, там затвердевала.
«Шаг влево».
Шаг влево…
«Вперед».
Вперед…
«Вправо».
Вправо…
«Вперед».
Вперед…
В горле все ссохлось, но стоило дернуть кадыком, сглатывая слюну, которой не было, то горло как будто наждаком протирали. Сергей хватал ртом воздух. Лицо стало красным. А затем его словно схватила чья-то рука и потянула вправо. Ослабевший от удушающего дыма Сергей зацепился ногой за палку.
