Алекс Прохоров - Месть Жреца-некроманта
- Значит, решили прикрыться нами? – зло прищурился Аррий Кальв. – Пока нас будут раздирать на куски, пока мы будем страдать и обливаться кровью, вы значит, спасетесь.
- Я могу избавить тебя от страданий прямо сейчас, - прорычал Флавий Левк, выхватывая меч.
Аррий Кальв и несколько его сторонников, тоже взялись за оружие.
Севериан положил руку на плечо центуриону и призвал его успокоится. Опять назревала междоусобица. Допустить ее, было, никак нельзя.
- Вы обречены, так уж распорядились вашими судьбами боги, - сказал Севериан разъяренному солдату. – Я вот вижу, как твоя рука начала гноиться. И дальше будет ещё хуже.
- Эта рана пустяк! – вскричал Аррий Кальв. – В лагере на берегу среди моих вещей есть мазь, которая излечит эту царапину.
- А мне сдается, что ты сдохнешь, а потом обратишься и мне придется снести тебе голову, - глухо произнес Флавий Левк. – Так может, лучше это сделать сейчас?
- Прекратить! – рявкнул Севериан. – Вот, моё последнее слово: те из вас, кто согласится защищать ворота, пойдут с нами, остальных мы оставим здесь. – Трибун выразительно посмотрел на Ария Кальва и группу его сторонников. – Вы можете стоять в стороне. Отныне я не считаю вас римскими солдатами и своими подчиненными. Предоставляю вас вашей судьбе.
Последние слова трибуна возаимели нужное действие. Некоторые из сторонников Ария Кальва начали неуверенно переминаться с ноги на ногу. Вот, один из них шагнул вперёд, потом ещё один, ещё…
Аррий стоял бледный с поджатыми губами, в глазах его была лютая ненависть. Возле него остались лишь четверо его сторонников из двух десятков.
- Вы не можете так с нами! – закричал он. – Грязные ублюдки!
Ещё мгновение и казалось, он бросится на трибуна, но тут с одной из башен раздался крик
- Наши! Наши за стеной!
Мгновенно позабыв о ссоре, все ринулись к стенам и начали забираться по лестницам наверх. Вокруг лагеря толпились уже немалые толпы мертвецов. От них исходил ужасающий смрад, за прошедшую ночь разложение начало проистекать сильнее и быстрее. Выглядели ожившие трупы отвратительно: мертвенно бледная или пожелтевшая кожа, тут и там покрытая синеватыми трупными пятнами, провалившиеся глазницы, гной выступающий из рваных, колотых или резанных ран, выступающие зубы с распухшими дёснами, повсюду засохшие корки крови. Бродили в толпе и обезглавленные. Точно сказать, сколько собралось оживших вокруг лагеря, было трудно. Никто их специально не считал. На первый взгляд более трёх сотен толкались и бродили у восточной стены и ворот. Около южной, было около сотни мертвых каннибалов.
Севериан, как и все остальные смотрел в северо-восточном направлении, куда показывал часовой. Там были невысокие холмы, прокрытые джунглями, но кое-где между скоплениями деревьев имелись просветы. В той стороне часовой и заметил нескольких людей в римских доспехах.
- Сколько их? – спросил трибун у часового.
- Я видел троих.
Вот, римляне снова показались. Теперь и Севериан их увидел. Но не троих, а по меньшей мере шестерых. Они, спотыкаясь, брели в сторону лагеря, но были еще далеко. Впрочем, одного из них, Севериан узнал, даже с такого расстояния. Позолоченный анатомический панцирь было трудно не узнать.
Марк Сабин!
Солдаты, бывшие с ним, видимо все кто уцелел. Римляне, были явно измучены, они шли, поминутно спотыкаясь, сам Сабин шатался из стороны в сторону и всякий раз хватался за стволы деревьев, чтобы хоть на мгновение перевести дух. Но снимать доспехи он не спешил, хотя это принесло бы ему некоторое облегчение. Рядом с Сабином трибун заметил и келевста Марка Петрия. Тот, в отличии от своего командира шёл налегке и был вооружён лишь мечом и длинным кинжалом, которым можно было, как колоть, так и рубить. Двое солдат, также предпочли снять доспехи, но остальные не стали рисковать.
Пробираясь между деревьев и кустов люди Сабина поминутно оглядывались. В просветах между зарослями Севериан заметил нелепые, медленно бредущие фигуры оживших. Их было много, не меньше двух сотен.
Вот римляне приблизились к отмели. Начали затравленно оглядываться. Потом, застыли в ужасе, увидев, как много мертвецов скопилось возле лагеря. Но в этот же миг, беглецы заметили на башнях часовых, которых выдал блеск шлемов на солнце. Громко крича и размахивая руками, люди Сабина устремились к лагерю. Несмотря на страшную усталость, они нашли в себе силы бежать, поскольку оказаться под защитой крепких стен, было для них теперь единственной возможностью выжить.
Появление живых вне лагеря, было, тут же замечено мертвецами. Многие из них начали поворачиваться в ту сторону, откуда бежали солдаты. И вот, немалая толпа устремилась к ним.
Сабин, что-то прокричал и махнул рукой, показывая своим людям, что толпу надо обогнуть. Он, уже понял, что к восточным воротам не прорваться и теперь бежал к южным в надежде, что там мертвецов будет не так много.
Один из его солдат, отставший от остальных, в изнеможении упал. Он попытался подняться, но у него не вышло. Силы оставили его.
- Не бросайте! Помогите! – донёсся до лагеря его крик, полный отчаяния и ужаса.
Но никто не остановился. Теперь, каждый был только сам за себя. Мертвецы медленно, но неотвратимо приближались к упавшему. Солдат, продолжая кричать вскочил, но пробежав шагов десять, снова упал. Лежа в траве, он тяжело дышал, как загнанная лошадь из груди его вырывались хрипло-свистящие звуки. Ожившие подступали со всех сторон, многие, даже ускорили шаг. Солдат перестал кричать. Наверное, сил не осталось, даже на это. Издавая всхлипы и хрипы, он пополз в сторону противоположную от лагеря. Но спастись, он уже не мог. В несчастного со всех сторон вцепились десятки гниющих рук. Он снова закричал, отчаянно в предсмертной тоске. И тут просвистела стрела и пробила его грудь с левой стороны. Солдат повернул измученное лицо в сторону лагеря и умер с благодарностью в глазах. Он уже не чувствовал, как зубы живых трупов жадно впиваются в его лицо и руки, не чувствовал, как холодные окостеневшие пальцы раздирают кожу, мышцы и вытягивают из его живота внутренности.
На стене нескольких человек стошнило, а сирийский лучник Ариваз, подаривший товарищу милосердную смерть, отбросил лук и вытащил свой меч.
- Спи спокойно, брат, - прошептал он.
Все, включая трибуна одобрили такой поступок.
- Что там у южных ворот? – спросил Севериан у поднявшегося на стену Флавия Левка.
- Оживших все еще много, – сообщил центурион. – Некоторые пошли на встречу нашим, но пока, не более десятка. Зато, от восточных прёт большая толпа.
