Таня Хафф - Договор крови
— Ох, да ничего подобного не было. — Дональд прочистил горло, когда доктор Брайт направила в его сторону убийственный взгляд, но продолжал говорить. Молодому человеку совершенно не хотелось, чтобы его обвинили в чем-то, в чем он не считал себя виновным. — Они сами ушли.
— Они сами ушли? — Ее бесстрастное повторение слов Дональда не могло никого ввести в заблуждение. — Они просто решили встать и прошвырнуться по окрестностям, нечто вроде вечерней прогулки, в этом вы хотите меня убедить? — Внезапное резкое повышение громкости речи походило на удар, эхом отразившийся от стен лаборатории. — Вы что, принимаете меня за идиотку?
— Так и было. — Кэтрин упрямо вздернула подбородок. — Мы закрыли за собой дверь. А когда возвратились, она оказалась открытой, а они исчезли. Мы обнаружили номер девять блуждающим по студенческому городку. — Пальцы девушки успокаивающе поглаживали крышку бокса. — А номер десять была найдена нами у многоквартирного дома, где она проживала, будучи Марджори Нельсон.
— Она шла домой, — добавил Дональд.
Кэтрин вздохнула.
— Она просто подчинялась прежнему алгоритму.
— Ты не видела ее лицо, Кэти.
— Мне этого и не надо. Мне известны параметры эксперимента.
— Но представь, что они изменились!
— Заткнитесь, вы оба. — Доктор Брайт на миг прикрыла глаза, и, когда открыла их снова, пробормотала: — Думаю, все зашло слишком далеко.
Девушка нахмурилась.
— Что именно?
— Все это.
— Но, доктор Брайт, ведь если номер девять на самом деле убил того парня, он действовал сам по себе. Это не было в нем запрограммировано. Этот поступок говорит о том, что он может обучаться. Он обучается!
— Это означает только, что он, то есть оно, убило кого-то. Тот юноша мертв.
— Да, и это очень скверно, но вернуть его уже невозможно. — Девушка замолчала, взвешивая их возможности, потом нахмурилась и покачала головой. — Нет, слишком поздно. — Ее взгляд изменил направление. — Но мы можем заняться исследованием вновь полученных данных. Это ведь серьезный шаг вперед. Номер девять, судя по всему, мыслит. Его мозг снова начал функционировать!
— Кэти! — Дональд слез с табурета и подошел к ней, на его лице было написано недоверие. — Неужели ты не понимаешь? Какой-то парень мертв. Это — часть твоего эксперимента. — Он звонко хлопнул ладонью по боксу с номером девять. — Он убил человека, а другая — она, она... — Дональд просто не мог подыскать подходящего слова. Нет, это было бы неправда. Он такие слова знал. Он просто не мог произнести их. Потому что, если бы смог их произнести, он должен был бы в них поверить. — Доктор Брайт, вы совершенно правы. Это зашло слишком далеко. Нам следует прикрыть все это хозяйство и рвать отсюда когти, пока полиция не проследит путь номера девять к нашей берлоге!
— Дональд, успокойся. Ты впал в истерику. Полиция не верит сейчас, и, похоже, никогда не поверит, что мертвый человек встал из гроба и, бродя по ночам, совершает убийства.
— Но...
Взгляд доктора Брайт заставил его умолкнуть; в свете новой информации она подавила угрызения собственной совести. На самом деле она уже не рассматривала инцидент только с точки зрения получения новых экспериментальных результатов. Он действительно мог стать гигантским шагом вперед.
— Если номер девять действительно мыслит, Кэтрин, мне не нравится то, о чем он думает.
На бледных щеках девушки появились красные пятна.
— Мне, следует признать, тоже, но ведь разве само по себе то, что его мыслительные способности восстановились, не значительное явление?
— Возможно, — согласилась доктор Брайт. — Если это действительно мысли, а не просто реакция на стимуляцию. Мы могли бы подготовить новую серию испытаний.
Дональд нервно сглотнул и предпринял еще одну попытку.
— Но, доктор Брайт, тот парнишка мертв!
— Твое мнение?
— Мы должны предпринять что-то!
— Что именно? Сдаться властям? — Она уловила его взгляд и спустя миг слегка улыбнулась. — Я тоже так не думаю. Прервать эксперимент? Это не возвратит несчастного юношу к жизни. — Женщина расправила плечи. — Должна сказать, я крайне раздосадована вашей беспечностью. Вы должны быть уверены, что подобная халатность никогда не повторится. Извлекайте их из боксов только при крайней необходимости. Никогда не оставляйте их одних, надежно не зафиксировав. Снимались ли электроэнцефалограммы у номера девять после того, как это произошло?
Кэтрин покраснела еще гуще.
— Нет, доктор.
— Почему?
— Номер восемь скончался ночью, и мы должны были приступить...
— Номер восемь уже мертв в течение некоторого времени, Кэтрин, и никуда не денется. Немедленно снимите энцефалограмму, необходимо определить, фиксируется ли мозговая деятельность.
— Да, доктор.
— И повторяю, держите их, Бога ради, под контролем. Я не собираюсь позволить разрушить свою карьеру из-за непродуманного, преждевременного обнародования наших исследований. Еще малейшее хотя бы проявление халатности, и я, не задумываясь, закрою проект. Ты все поняла?
— Да, доктор.
— Дональд?
Он кивнул в сторону второго бокса.
— А как насчет нее? Что, если... что, если...
«Что, если в теле Марджори Нельсон осталась душа?» Доктор Брайт услышала эти слова так же четко, как если бы молодой человек произнес их вслух. Она, однако, отказывалась разделять его опасения.
— Мы работаем как раз для того, чтобы отвечать на вопросы «что, если», Дональд; как и все ученые. А теперь... — Женщина взглянула на часы. — У меня назначена встреча с дочерью Марджори Нельсон. — Она помедлила у дверей и, обернувшись, снова обратилась к своим молодым подопечным: — Запомните. Если допустите еще одну оплошность, мы немедленно все прекращаем.
Как только ее шаги затихли в коридоре, Дональд глубоко, с завыванием, вдохнул. На его взгляд, все на самом деле зашло слишком далеко. Может быть, пришло время ему самому прекратить все немедленно?
— Ты можешь поверить в это, Кэти? Какой-то парень откинул копыта, а она всего лишь раздосадована.
Кэтрин оставила его реплику без ответа. Вниманием девушки завладел приглушенный стук, доносившийся из бокса. Ей вовсе не нравилось, как разворачивались события. Разумеется, доктор Брайт осознавала значимость усвоенной номером девять независимости и то, насколько жизненно важным было теперь сохранить чистоту эксперимента. Какое отношение имеют к этому карьерные соображения? Нет, ей тоже решительно не нравилось происходящее. Но единственной ее реакцией были лишь слова:
— Ему просто не нравится быть ограниченным.
