Гордон Макгил - Омен. Армагеддон 2000
— А, лучше помолчать и постучать по дереву.
— Мм-м, — промычал Бухер.
В этот момент Филиппа окликнула жена. Она стояла под одним из портретов, надпись над которым гласила:
«Дэмьен Торн — американский посол».
— Я же тебе говорила, что он был невероятно хорош собой, как никто другой. Помнишь? — прошептала Маргарет.
К ним подошел Бухер. Он улыбнулся Маргарет:
— Да, женщины души в нем не чаяли, — подтвердил он, словно читая мысли Маргарет.
— Странно, что у него не было детей, — задумался вдруг Филипп.
Маргарет удивленно уставилась на мужа:
— Почему ты об этом говоришь? Какая здесь связь?
Бреннан посмотрел на Бухера:
— Странно, что он не подумал о продолжении рода Торнов. — Но ведь ему было всего тридцать два года, когда он скончался.
— Да-да, я помню похороны.
Наступила неловкая пауза. Внезапно ее прервал стук в дверь. На пороге стоял дворецкий. Он доложил, что ужин подан. Бухер снова взял Маргарет под руку и повел ее к столу.
— Надеюсь, аппетит ваш не подкачает, — засмеялся он.
Стол был великолепно сервирован. Посредине стояли шесть канделябров с горящими свечами. Окна были распахнуты на лужайку, и в просвете между облаками виднелись яркие звездные россыпи.
Бреннану не терпелось спросить, по какому случаю их пригласили на ужин. Он прекрасно знал, что на такого рода вечеринках рядом с Бухером всегда присутствовала женщина. Конечно, Филиппу в какой-то мере льстило, что сейчас его жена исполняла роль хозяйки этого роскошного особняка — роль, разумеется, временную. Ибо на подобного рода скандалы Бухер никогда не шел — это Бреннан также знал наверняка. Но тогда почему же стол был накрыт все-таки на троих?
В который раз за сегодняшний вечер Бреннан залюбовался своей женой. И как никогда ощутил вдруг необходимость ее присутствия здесь, рядом с ним. Сегодня она выглядела прекрасно. Нет, нет, совсем не то слово. Пожалуй, точнее было бы сказать: умопомрачительно, неотразимо, сногсшибательно… Филипп нетерпеливо заерзал на стуле, пытаясь послать жене улыбку. Тем временем дворецкий поднес Бухеру полный фужер с вином. Тот пригубил и одобрительно кивнул.
— Знаете, — вдруг подала голос Маргарет, — когда я была еще маленькой девочкой, папа взял меня с собой на обед в один из домов Род-Айленда. Хозяин слыл богачом. Кажется, он был французом. Когда его слуга принес вино, хозяин отослал его обратно. — Маргарет захихикала. — Своего слугу с вином из собственного погреба. Отослал назад!
Они без умолку болтали на довольно фривольные темы. Надвигавшиеся с востока тучи сгущали сумерки в зале. Неровное пламя свечей выхватывало из полумрака лица присутствующих, и в этих колеблющихся бликах Маргарет казалась прекрасной, сказочной феей. Щеки ее разрумянились. Сегодня она пьет очень много, — с удивлением заметил Бреннан. — С чего бы это? — ломал он себе голову.
Вечерний воздух словно уплотнился, стало душно, запахло приближающейся грозой. Бреннан ослабил галстук: дышать становилось все труднее и труднее. Подали какое-то рыбное блюдо, а затем совершенно восхитительную телятину. Однако Бреннан ел через силу: у него внезапно пропал аппетит. Он заставлял себя поддерживать беседу: болтать ему вдруг тоже расхотелось, и он то и дело замолкал на полуслове.
Филипп стремился сейчас лишь к одному: попытаться найти Торна-младшего. И тут нежданно-негаданно появился повод выйти из-за стола. В кармане зажужжал передатчик, оборвав очередную реплику Бухера.
Бреннан поднялся:
— Простите, но я вынужден оставить вас на пару минут.
— Можете воспользоваться телефоном в гостиной, — предложил Бухер.
Бреннан поблагодарил и встал из-за стола. У двери он невольно оглянулся на Маргарет и Бухера: застыв на месте, сидели оба, пристально уставившись в глаза друг другу. Какое-то подозрение возникло вдруг в глубинах подсознания у Бреннана, но тотчас исчезло.
Филипп ждал повторного вызова и надеялся, что это окажется ложная тревога или просто обычная проверка. Однако ладони его стали липкими от пота, когда он нажимал кнопку переговорного устройства.
— Бреннан, — отрывисто отозвался он. Хмыкнув, Филипп взглянул в зеркало, висящее рядом. Ничего не изменилось в его облике. Он даже не побледнел. Да и сердце не выскакивало из груди, как прежде. Пульс остался в норме.
Бреннан инстинктивно выглянул в окно, посмотрел на небо, повернулся и, твердой походкой двинувшись в зал, бесшумно отворил дверь.
Бухер и Маргарет сидели по-прежнему неподвижно, так же, как и несколько минут назад, когда он покинул их. Бреннан подошел к столу и положил руку на плечо жены:
— Началось, — ровным голосом произнес он, — Тель-Авив и Иерусалим бомбили.
Они молча уставились на Бреннана. А он продолжал:
— Ядерные боеголовки были наведены с помощью спутников. Города разрушены до основания. О Бейруте сообщений пока не поступало, но, видимо, скоро они будут. Любое нападение на Израиль повлечет за собой немедленное возмездие, ответный удар.
Вдруг Маргарет подала голос:
— Око за око…
Бреннан изумленно посмотрел на нее. Бретелька сползла с ее плеча, грудь почти обнажилась, но, казалось, Маргарет не обращает на это никакого внимания. Глаза ее лихорадочно блестели, и Бреннан подумал вдруг, что его жена здорово набралась, она, похоже, была изрядно пьяна.
Филипп попытался собраться с мыслями. Если Ближний Восток только что превратился в пылающий костер, то как скоро можно ожидать ядерных ударов по другим точкам планеты? Бреннан давно и почти наизусть знал все эти военные сценарии, но сейчас, когда это по-настоящему НАЧАЛОСЬ, он не мог осознать это, ибо подобное не могло уложиться ни в какие «сценарии».
Постукивая пальцем по фужеру с вином, Бухер поднялся из-за стола. Вино выплеснулось на паркет, но старик даже не взглянул на пол. И лишь одна Фраза слетела с его губ:
«И городъ великий распался на три части, и города языческие пали…» Маргарет встала и подошла к Бухеру. Глядя старику прямо в глаза, она вторила ему: «И градъ, величиной въ талантть, палъ съ неба на людей, и хулили люди Бога за язвы отъ града; потому что язва отъ него была весьма тяжкая».
— Маргарет! — Бреннан коснулся плеча жены и невольно отпрянул: кожа ее пылала, женщина дрожала с ног до головы, как в лихорадке. Бреннан вспомнил эти слова из Откровения, столь знакомые ему с детства. Но наизусть их он, разумеется, не помнил и поразился, откуда их так хорошо знает Маргарет. Откуда?
Бухер и Маргарет, словно в трансе, продолжали в один голос цитировать Библейские тексты: «…и сделалось великое землетрясение… Такое землетрясение! Такъ великое!..», «…я виделъ, что жена упоена была кровию святыхъ и кровию свидетелей Иисусовыхъ… и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ея…» Шатаясь, Бреннан направился к двери. Он не отдавал себе отчет в том, что будет сейчас делать. Но одно Филипп осознавал совершенно ясно: он должен найти Торна-младшего и совершить то, что велит ему судьба.
