Юрий Козловский - Проект «Пламя»
«Вот и смертушка моя пришла!» — мелькнула мысль, и стало отчаянно жалко непрожитых лет, которых, как Пантелей знал, у него было в запасе намного больше, чем у любого из других людей, хотя бы у того же Сашки. Воздух стал таким горячим, что показалось: на теле затлела рубашка. Колонна тем временем поднялась высоко над землей и на несколько мгновений зависла неподвижно. Потом сияющий луч вспух, превратившись в яркий шар, и взорвался, выбросив весь свой неимоверный свет вниз, к земле. В тот же момент черная колонна исчезла, как и не бывало, а через короткое время раздался такой грохот, что Пантелей упал без чувств, ослепленный и оглушенный.
Сознание вернулось к нему оттого, что кто-то лил ему на голову холодную воду. Это оказался Сашка, который пришел в себя раньше Пантелея и сразу принялся выхаживать его, как мог, притащив из ближайшего, каким-то чудом не пересохшего бочажка котелок воды. Без памяти они пробыли долго, потому что солнце уже перевалило на вторую половину дня, а непонятные чудеса случились ранним утром. Деревья вокруг них стояли обожженные с одной стороны, той, где над землей поднялось дьявольское наваждение. Пантелея с Сашкой спасло то, что во время взрыва они оказались защищены большим земляным бугром.
— Что это было? — ошалело спросил Пантелей, ковыряя в ухе заскорузлым мизинцем, будто это могло избавить от звона в ушах.
— Шаман сказал: бог Агда идет, свое копье бросать будет, уходить надо — ответил Сашка. — Только ерунда все это. Язычники они. Боюсь я, что Армагеддон начался. Все как в старых книгах написано. Что-то я не понял, однако, с какой стороны копье прилетело. Похоже, оттуда. — И он показал рукой в сторону юга.
— Как прилетело? — не понял Пантелей. — Оно же из-под земли вылезло, а потом исчезло!
— Да нет же. — Сашка сочувственно посмотрел на него. — Крепко, видать, тебя приложило, если все перепутал. Оно оттуда прилетело, с огненным хвостом, а над нами лопнуло. Грохоту-то было!
Пантелей не стал спорить с Сашкой, потому что был полностью уверен в здравии своего рассудка, а если уж мальчишке хочется думать по-своему, то и пусть его. Чутье говорило ему, что утром со временем произошло что-то странное, будто оно ненадолго обернулось вспять, и поэтому Сашка видел одно, а он, наделенный особым то ли внутренним зрением, то ли чем еще, — совсем другое. Главное — они живы и могут продолжать путь. А там, смотришь, к осени и получится добраться до батюшки Дона.
А в нескольких тысячах верст от сибирской глухомани, в жарком Египте, глубоко под землей, сидя на каменном троне, вот уже несколько часов приходил в себя потерявший все силы человек. Это был польский матрос Ян, сошедший в Порт-Саиде на берег с голландского торгового корабля, на который нанялся в Марселе, и так и не вернувшийся на борт. Через несколько дней он, уже в облике английского путешественника Джона Мэтлоу, оказался в районе пирамид и сразу отправился на старое мусульманское кладбище. Там он встретился с пожилым смотрителем, который пропустил его в древнее подземелье. Ян-Иоганн-Джон Иван, глава российского ордена миссионеров и, кроме того, страж огня, пришел сюда, чтобы исполнить свое предназначение.
Вместе с древней тайной Гермоген передал ему и точное знание времени, когда нужно будет выпустить в небо одно из таящихся глубоко под землей в безлюдных местах хранилищ огня. О том, чтобы местность над хранилищами всегда оставалась малопривлекательной для заселения людьми, позаботились еще древние. Иван Матвеевич должен был, пользуясь понятными только ему подробными инструкциями, оставленными неизвестным гением в виде изображений на стенах подземелья, привести в действие механизм, заложенный в незапамятные времена, когда не существовало даже самого названия «Подкаменная Тунгуска».
Поднявшись на круглое возвышение, он занял место на «троне», положил ладони в специальные углубления и закрыл глаза. Перед мысленным взглядом появилась картина тайги с высоты птичьего полета. Заставив «птицу» описать несколько концентрических кругов, сужающихся по мере приближения к месту действия, Иван Матвеевич убедился, что эвенкский шаман из числа мутантов, обработанный заранее посланным им человеком, сделал свое дело на славу, отпугнув людей от места будущей катастрофы. В зоне риска оставалось лишь несколько человек, и только двоим из них грозила реальная опасность. Но, конечно, две жизни не могли остановить стража огня, он выполнил бы свой долг, даже если бы смерть грозила тысячам.
До заветного времени оставалось несколько минут, и Иван Матвеевич еще раз вгляделся в настенные изображения, повторяя про себя последовательность действий, подходящую под создавшуюся ситуацию. Наконец, руководствуясь внутренним хронометром, он послал первый импульс. В верхней части огромного цилиндра, скрытого в сибирской глухомани на глубине четырех верст, открылась створка, и небольшое количество небесного огня смешалось с находящимся за ней жидким кислородом. Отразившись от зеркал, начал свою работу тонкий луч всепожирающего пламени, освобождающий путь для подъема цилиндра, корпус которого был создан древними из видоизмененной горной породы, превратившейся в неуничтожимый никакими температурами и давлением материал.
Одновременно такой же процесс произошел и внизу цилиндра, превратив его в ракету, медленно скользящую вверх по проложенному в земной коре стволу. Когда ракета почти вышла из земли, остатки жидкого кислорода вырвались наружу и охладили раскаленную породу. Отправленными в определенной последовательности мысленными импульсами Иван Матвеевич заставил ракету подняться на нужную высоту и с резким ускорением направил ее сначала на юг, а потом на юго-восток. Одновременно с этим он привел в действие механизм смещения времени, который должен был заставить очевидцев необычного небесного явления увидеть его в обратном порядке. Не вылет небесного тела из-под земли, а его падение на землю.
Ракета, прождавшая своего часа многие тысячи лет, давно вышла за пределы земной атмосферы и взяла неотвратимый курс навстречу цели, а Иван Матвеевич все еще сидел на «троне», балансируя между жизнью и смертью. Так много сил отняли у него вроде бы несложные действия. И все-таки жизнь победила, и через несколько часов он поднялся на поверхность, изможденный до неузнаваемости, бледный, но живой. Значит, подумал он, то, что пришлось сейчас сделать, не было главным его предназначением. Значит, впереди у него будут и более важные дела. Иван Матвеевич и не сомневался в этом…
Часть вторая
СТРАЖ ОГНЯ
ЛЕТО 2008
