Бадашвили Георгий - Спасение Души. Возвращение
Но за последнее десятилетия ситуация стала накаляться. Из всех уголков мира поползли слухи о разборках между теми или этими, о кровопролитных стычках и тому подобном. Все понимали, что соглашение уже давно существует лишь на бумаге. Война, хоть и скрытая, велась уже многие годы. Многие присоединялись к Легиону из страха, многих принуждали, многие действительно считали, что у Легиона нет достойных идеологических конкурентов, а многим же просто нужна была крыша над головой, горячая еда и мягкая кровать.
Несколько лет назад если не все, то большинство из нашей группы было против идеи сотрудничества с Легионом. Но теперь… Кто знает? Раньше всё было так просто. Мы были одним целым, одной общиной. Они – не мы. Пойдут против нас? Будем защищаться. Будут угрожать? Выстоим. А теперь… Теперь всё по-другому. Идеологические границы были почти неразличимы. Чтобы разобраться в этом винегрете, нужна была как минимум научная степень.
Если бы Легион, Архинквизиторы, Маги или какой другой анклав или другая организация хоть пальцем дотронулась до одного из нас, мы бы встали горой друг за друга. А что теперь? Брат сажает под замок брата? Я не могу этого понять, а если бы и мог, то не захотел бы. Это самое настоящее предательство! Внутри меня что-то загорелось и не хотело потухать. Моя правая рука понемногу начала неметь, а затем больно зачесалась. Я терпел.
Скотт проводил меня через весь Подземный Город в сектор, где почти всё место было занято огромными лабораториями. Юноша шёл быстро, словно спиной чувствуя мой гнев.
Охранники в особой высокотехнологичной броне стояли на каждом углу, но стоило Скотту показать свой значок, на котором был написан уровень допуска, как они тут же отступали в сторону, даже не проверяя подлинность значка.
Пройдя через множество биосканеров, мы наконец-то вошли в обширное, совершенно белое помещение, где Мэт что-то обсуждал с людьми в белых халатах. Я двинулся на него словно цунами, и Скотт не успел предупредить своего офицера о надвигающейся буре. Грубо развернув Мэта, я схватил его грудки. Всего за несколько минут во мне накопилось столько злости, что я без особого труда поднял его в воздух.
«Что ты сделал с Джоном?!» – крикнул я ему прямо в лицо. Все присутствующие тут же отбежали поближе к стенам, испуганно глядя на меня. Очевидно, что никто ещё не смел так обращаться с офицером их драгоценной организации. Даже Скотт не посмел подойти, а когда подоспели охранники, Мэт сделал им знак уйти.
«Ли!.. Ли, опусти меня и давай поговорим», – наконец выдавил он из себя. «Куда ты его запрятал, сукин ты сын?» – во мне пробудились странные и чуждые эмоции. Предатель! Предатель – вот единственное, что витало у меня в голове. Как он мог так поступить? Как?!
Откуда-то сзади подбежала Нина и, положив руку мне на плечо, успокаивающим и добрым голосом проговорила: «Ли, будет тебе. Лучше сначала выслушай нас». Её голос, её прикосновение были такими умиротворяющими… Они напомнили мне о Каре. Кара не хотела бы видеть меня таким. Я медленно и нехотя опустил Мэта на землю, не сводя с него обвиняющего взгляда. Сделав глубокий вдох, я снова задал вопрос – на этот раз им обоим:
– Какого дьявола вы делаете? Это же Джон! Наш Джон!
– Нет, Ли. Ты ошибаешься, – сразу же ответил Мэт, поправляя свою одежду.
– Я знаю, что ты думаешь, и почему ты думаешь, что думаешь… Но поверь мне, зайчик, это уже не тот Джон, которого мы знали, – Нина сделала небольшую паузу, вздохнула, а затем добавила: – Лучше один раз показать, чем сто раз объяснить. Идём, – и поманила меня и Мэта за собой.
Я следовал за друзьями, не совсем понимая куда мы идём. Мы шли длинными коридорами, то заходя в различные здания, то выходя из них. По моим расчётам, мы находились уже очень глубоко под землёй. Ещё чуть-чуть и достучимся до Первого круга ада, подумал я.
Эта огромнейшая высокотехнологичная пещера казалось мне не столько чудом природы, сколько чудом инженерии, архитектуры и науки, граничащим со сверхъестественным. Этот искусственный город для меня был загадкой, мистикой. Я не мог привыкнуть к нему. Не мог понять, как здесь всё устроено, и как он может так складно функционировать. Здесь все были механическими шестернями, выполняющими отведённую им роль в гигантской машине, а офицеры наподобие моих друзей были лишь шестернями покрупнее, и только.
Наконец мы остановились на уровне, который находился ещё глубже, чем основной комплекс. Каждый квадратный метр находился под наблюдением и охраной. Повсюду висели огромные автоматические прожекторы, а на стенах по рельсам с лёгким жужжанием двигалось в разных направлениях несчётное количество камер и следящих устройств. Пешеходные дорожки были помечены слабо мерцающими лампочками.
Я понемногу начал понимать где мы находимся, и мне стало не по себе. Это именно то место, которым пугают новопробудившихся Связующих. То самое покинутое Создателем место, которое излучает целый спектр самых отвратительных и подлых человеческих аур.
Аура здесь исходила не от кого-то или чего-то конкретного, а от всего сразу – от стен, пола, бетона и металла. Было такое ощущение, что здесь всё живое и ненасытными глазами смотрит на меня. Ждёт, когда меня здесь оставят. Запрут наедине с самим собой. Здесь всё вокруг было ненасытным монстром, добычей которого являлся я.
После долгого сканирования в одном из помещений, меня привели в блок, где был заключён Джон. Здесь находилось множество камер, многих заключённых, но камера Джона была расположена отдельно от них. Расстояния хватало, чтобы крики, мольбы о помощи и гневные обещания мести терялись в этом живом комплексе, в этом архитектурном чуде, в этом выдолбленном изнутри левиафане.
Джон находился в изолированной комнате с одним входом. Но непробиваемая железная дверь была не единственным, что отделяло Джона от остального мира. Комната была сделана так, что в некоторых местах сквозь невидимое изнутри непробиваемое стекло можно было наблюдать за субъектом. Сверху же потолок был полностью из блестящего чёрного стекла. Глядя в него, заключённый видел лишь своё искажённое отражение, которое зачастую сводило многих с ума.
Мэт ввёл свой пароль в стенную панель, которая в ответ просканировала его сетчатку. Железные жалюзи бесшумно раздвинулись. Джон был одет в больничную робу. Он нервно ходил из стороны в сторону и что-то неразборчиво бормотал. Время от времени он подбегал к стене и начинал что-то на ней выцарапывать ногтями. Вся комната была испещрена непонятными мне иероглифами и письменами.
– Что это?
– Вон то, – Мэт вытянул указательный палец, – как мы полагаем, один из диалектов Унгсанга. Возможно, древне-микский диалект. А вон те руны, – он указал на противоположную стену, – скорее всего, эзотерические письмена из дома Ван Грауфа. Насчёт остальных пока не уверены. Мы только начали их разбирать.
