Александра Ведьмина - Тринадцать творений Фабера Дьяболи
— Нам это неинтересно! — зло крикнул Данте, — Ты обманывал нас всех долгое время — плевать на это! Ты — король демонов? Подумаешь! Не велико достижение! Нас интересует только одно — сможешь ли ты их спасти!
— Данте, будь вежливее. Ты все-таки с королем разговариваешь, — вмешался Виктор.
— Ничего, он прав. Все верно. Я могу их спасти, но мне придется создать новый артефакт. Это потребует некоторое время и ресурсов.
— Отлично, мы поможем. Говори, что тебе нужно. Главное — спаси их. Кроме тебя никто не сможет им помочь. Мы сделаем все возможное и невозможное.
— Хорошо. Мне нужно то, что осталось от одного из артефактов и любой обычный предмет — это может быть что угодно.
Парень улыбнулся.
— Полагаю, у нас есть и то, и другое. Когда ждать «лекарство»?
— Терпение, господа… — он провел руками над осколками артефакта и авторучкой, бормоча слова какого-то заклинания — их было не разобрать, потому, что звучали они на неизвестном языке. Когда Фабер закончил, свечение медленно перетекло от артефакта к ручке и погасло, после чего демон опустил руки.
— Готово.
— И все? Что теперь? Как оно поможет?..
— Все, что будет написано этой ручкой, сбудется. Другими словами, нужно просто написать все, что нам необходимо где-нибудь и это станет реальностью.
— Так просто? Ты уверен?
— Не совсем. Тут как с джином, желания нужно подробно описывать.
— Ну так чего ты ждешь? Пиши скорее! Ради Бога, дайте ему кто-нибудь бумагу!
Виктор торопливо достал из кармана небольшую записную книжку и протянул ему. Тот сел и начал писать…
Ливиан не знала, куда еще идти. Убив столько людей, она сама не заметила, как ноги привели ее к дому. Подойдя к двери, она постучала — тут же раздался стук в дверь, — Девушка вернулась потому, что знала, здесь находится ее следующая жертва — Делл, демон, предавший ее и причинивший невыносимую душевную боль. Без его смерти не может идти никакой речи о справедливости — это возмездие.
Виктор открыл дверь и Ливиан ворвалась внутрь, не обращая внимания ни на что. Она думала только о том, чтобы найти Делла и отомстить.
Девушка вошла в комнату и направилась прямиком к нему. Парень поднялся. В его глазах застыли недоумение и страх.
— Лилиан?.. — прошептал он.
Подойдя к нему ближе, она схватила его за горло.
— Неверно. Я — Ливиан. Хорошенько запомни это имя. Это твой конец…
Возможно, это и правда был бы его конец. Ее нельзя было остановить, но порой должно случаться невозможное.
— Ливиан, отпусти его. Он того не стоит, — Фабер Дьяболи стоял сзади, в двух шагах от них. Девушка обернулась, — Если ты сделаешь это, ты никогда больше не сможешь снова обрести себя. Мы можем тебе помочь. Теперь все будет хорошо. Отпусти его.
— И что тогда? Я снова останусь одна. Тьма никуда не денется.
— Я уничтожу ее, Лилиан, я люблю тебя. Я никогда не оставлю тебя, не предам, не заставлю плакать или страдать, никогда не дам тебя в обиду, просто поверь мне…
— Как?! Как я могу хоть кому-то верить после всего, что со мной произошло?! После стольких предательств и смертей! Как я могу кому-то доверять?!
Демон ничего не ответил, он просто продолжал смотреть в ее глаза, пока те не наполнились слезами, а затем протянул к ней руки и с улыбкой позвал, — Иди ко мне, Лилиан.
Девушка отпустила Делла и неуверенно шагнула к нему. Парень упал на пол, держась за горло и тяжело дыша, Ливиан оказавшись в объятиях парня, разрыдалась и уснула, а Фабер продолжал стоять, прижимая ее к себе и безмятежно улыбался.
Демоны обступили его, неуверенно глядя на девушку.
— Все кончилось. Теперь все будет хорошо, — этих двух фраз хватило, чтобы все вздохнули с облегчением…
Зевнув и привычно потянувшись, она привлекла внимание всех присутствующих в комнате, но ее глаза были видны только Фаберу и когда девушка открыла их, он ласково улыбнулся.
— С пробуждением, Лилиан…
— Вайолет! Вайолет жива!
Все сидящие поднялись с мест.
— Она внутри?
— Нет. Она в своем теле. Мы должны срочно ехать на кладбище. Все обсудим по дороге…
— Постой. Ты уверена, что сможешь сейчас выдержать несколько часов в машине? Ты ведь только-только пришла в себя. Может тебе лучше остаться и отдохнуть? Тебе не обязательно быть там. — предложил Виктор, на что Лилиан отрицательно покачала головой.
— Я достаточно отдыхала. Я должна быть там.
Парень повернулся к королю, окинув его вопросительным взглядом.
— Если Лилиан решила ехать, пусть будет так. Я прослежу за ее состоянием. Не волнуйся.
Парень обреченно выдохнул. Конечно, он все еще был против этого, но не мог перечить королю.
Когда они ехали в машине, Лилиан первая заговорила с Фабером.
— Так значит ты — король?.. — задумчиво проговорила она.
— Да. Ты удивлена? — хоть он и старался не показывать этого, тон у него был виноватый.
— Нет. На самом деле я предполагала нечто подобное. С самой первой нашей встречи я чувствовала, что в тебе есть нечто особенное, необычное, наполненное тайной и величием. Я понимаю, почему ты так долго молчал об этом и не сержусь, если ты об этом беспокоишься. Но мне необходимо привыкнуть к этому. В конце концов я впервые вижу короля. И как мне теперь с тобой разговаривать? С поклонами и исключительно на вежливо-деловом обращении? Должна ли я говорить «Ваше Величество» каждый раз, когда обращаюсь к тебе и можно ли мне обращаться к тебе на «ты»?
— Лилиан… Просто будь сама собой. Ты ценила меня, даже когда не знала, кто я такой. Я благодарен тебе за время, проведенное с тобой и считаю, что твои права теперь наравне с моими, тем более, что ты практически королева демонов, — Фабер нежно взял ее за руку и взглянул в глаза, где увидел миллиарды самых прекрасных звезд.
— Не хочу вас прерывать, но мы уже подъехали, — нетерпеливо проговорил Данте, — Ты уверена, что Вайолет где-то здесь? Если это шутка, ей Богу, это не смешно.
— Успокойся, Данте, она не солгала, я уже вижу ее…
Глава двадцать первая «Перо желаний»
Данте вылетел из машины, забыв поставить ее на ручник — это пришлось сделать Фаберу. Вайолет сидела у недавно разрытой могилы. Ее одежда и тело были покрыты пылью и грязью. Она дрожала от холода, обняв колени руками. Парень машинально снял кожаную куртку, накинув на ее плечи, а затем кинулся обнимать и целовать. Ничто не могло омрачить радость этой встречи.
