Сергей Дубянский - Госпожа Клио. Восход
…Если это Египет, то где пирамиды? – подумал Виталий, вмиг забывший о возвращении домой, – а если не Египет, то куда меня занесло?.. Да, в принципе, куда угодно!.. – приблизившись к храму, он в подробностях изучил гигантский барельеф, изображавший человека (или бога), державшего в одной руке кучу связанных пленников, а в другой, подобие палицы, которой собирался размозжить им головы; спустился ниже, где на ветерке лениво колыхались стяги, скорее всего, говорившие о каком-то празднике. Дорогу к храму охраняли две шеренги сфинксов, отлитых по одному шаблону.
…Значит, все-таки – это Египет! Блин, у меня получилось! Я – гений!.. – такого торжества он не испытывал никогда в жизни, ведь о том, что он сделал, никто другой не мог даже мечтать!.. – а пирамиды?.. Хотя их же могли еще и не построить. Черт, как плохо не знать историю…
Тем временем, неведомая сила направила полет в сторону от храма, от реки, от раскинувшегося в долине неизвестного города – туда, где в солнечных лучах отливали уже знакомым розоватым цветом колонны еще одного сооружения, видимо, не являвшегося культовым, так как в его облике отсутствовали изображения богов и прочая необходимая атрибутика.
…Похоже, на дворец местного правителя; может, не самого фараона, а кто у них там рангом ниже?.. Виталий увидел высокие стены из камня, оказавшегося при ближайшем рассмотрении известняком, и колонны с капителями в виде огромных нераспустившихся бутонов. Зависнув среди каменных цветов, он заглянул внутрь.
Пол имитировал водоем с плавающими рыбами самых разных цветов и ярко красными утками. Из водоема по стенам к потолку тянулись изображения диковинных растений, среди которых бродили экзотические звери, а сам потолок был стилизован под решетку, увитую виноградными лозами; в них проглядывали изображения птиц. Закрытые двери охраняли белые статуи каких-то уродцев. Весь этот пестрый мир настолько рассеивал внимание, что Виталий не сразу разглядел ложе с деревянным подголовником вместо подушки.
…Ни хрена себе спаленка!.. В углу Виталий увидел девушку, сидевшую за столиком, похожим на инкрустированный резьбой ящик с ножками. В откинутой крышке «ящика» было закреплено металлическое зеркало, внутри стояло множество разноцветных баночек. …Утро начинается как у нас – за столько лет ни фига в бабах не изменилось!.. Виталий сместился, чтоб получше рассмотреть девушку; от его маневра по полу метнулся солнечный зайчик, и девушка подняла голову. Кончики волос, спускавшиеся чуть ниже плеч и перехваченные двумя блестящими нитями, весело вздрогнули, а лицо, с удлиненным носиком и большими миндалевидными глазами, озарилось счастливой улыбкой.
– Атон… – прошептала она, – мой отец всегда говорил, что ты существуешь, и ты – единственный бог в Двух Землях…
Виталий не понимал смысла сказанного, но каким-то непостижимым образом понимал сам язык. …Хотя какой язык? – сообразил он, – если я летаю по небу, значит, я вышел из физического тела и понимаю не речь, а, скорее, голос души; а души не признают языковых барьеров…
Опершись о подлокотники, девушка поднялась, и Виталий мог рассмотреть ее всю. Сквозь облегающее белое платье явственно проступали не только все рельефы фигуры, но даже темные кружочки сосков; правда, их скрадывало колье из золотых подвесок в виде бабочек; тонкую талию подчеркивал широкий кушак, украшенный золотыми и алыми квадратами, который свисал до самого пола, а из-под платья виднелись маленькие босые ножки.
– Атон, – повторила она, поднимая тонкую руку с набором массивных золотых браслетов, – разрушь все их храмы и пусть жизнь вернется в Ахетатон…
В спальню неслышно вошел мужчина. Девушка не видела его, зато Виталий мог прекрасно рассмотреть смуглое лицо, свободную белую одежду, подхваченную не менее дорогим кушаком (только в нем преобладали бирюзовые тона) и рубашку без ворота, но с широкими плиссированными рукавами. Мужчина почтительно остановился посреди зала, чуть склонив голову. Подождав несколько минут, но так и не дождавшись, чтоб на него обратили внимание, он заговорил сам:
– Супруга Бога, Та Для Которой Делается Все…
– Помолчи, Синатхор, – произнесла девушка, не отрывая взгляд от Виталия, – Атон пришел ко мне…
– Не говори так, прекрасная Анхесенамон, – перебил мужчина, – опасно вспоминать, как твоего отца, так и Атона. У нас есть бог Амон, бог Осирис, бог…
– Знаю я всех этих уродов с птичьими и звериными головами; они мне не указ! Я люблю своего отца и верю в его бога! – девушка опустила разгневанный взгляд на гостя, и Виталий, на всякий случай, «уплыл» за колонну, чтоб не попасться на глаза и мужчине; ведь если один человек видел Бога, его объявляют сумасшедшим, а если его увидели многие – это способно изменить ход истории; как в случае с Христом.
– Я понимаю, – мужчина вздохнул, – он тоже тебя любил…
– Он любил всех нас, и мать, и сестер!..
– Да, – мужчина задумчиво кивнул, – может, в том и заключалась его беда, что он всегда был окружен женщинами. С другой стороны, не каждому царю боги даруют семь дочерей…
– Шесть! Ты все позабыл, Синатхор!
– Нет, Анхесенамон, твоя самая старшая сестра умерла, когда боги еще не успели дать ей имя.
– Мать никогда не говорила о ней, – удивилась девушка.
– А зачем, если она отправилось в Великое Путешествие, даже не ступив на землю? Твоя мать была мудрой женщиной и мудрой царицей. Если б Осирис не призвал ее так рано, может и Ахетатон не лежал сейчас в руинах, а оставался тем же цветущим городом, который построил твой отец…
– Но лучезарный Атон, как солнечный диск, спустившийся с небесного пути, вернулся! Он точно такой, каким видел его отец!..
…Так вот, как я выгляжу! – обрадовался Виталий, – могло быть гораздо хуже…
– Тише, – мужчина закрыл ладонью рот девушки, но та отбросила его руку.
– Да вон же он, смотри! – вскинув голову, она победно указала вверх, но там было лишь пустое небо, и Синатхор печально покачал головой.
– Я б тоже хотел, чтоб он вернулся, но там нет ничего, Анхесенамон. Не стоит воображать то, что утрачено навсегда. Это недостойно царицы, которой дано решить судьбу Двух Земель.
Девушка тоже подняла голову, но второе солнце действительно исчезло. Доказывать, что оно было, не имело смысла, и вздохнув, царица Египта перешла к земным проблемам.
– И почему отец женился на Меритатон, а не на мне?.. Я б родила ему сына, и все б разрешилось само собой!
– Ты прекрасно знаешь, почему он не сделал этого – Меритатон была старше тебя, а ты – только третья дочь. Никто не виноват, что она унесла наследника с собой в Страну Осириса. Если б Эхнатон пожил чуть дольше, он бы обязательно на тебе женился – тебя он любил больше других и для тебя строил Южный дворец…
