Наташа Мостерт - Сезон ведьмовства
— Это не компьютерная игра, — разозлился Габриель. Стоило ли ради этого все выкладывать… Ему следовало помнить, что для Исидора границы между физической и виртуальной реальностью весьма условны. События в мире «Смертельного сияния» имели для Исидора такую же значимость, как и явления, с которыми он ежедневно сталкивался в материальном мире, а иногда были и поважнее. — В любом случае, я не могу сидеть у тебя целый день. — Габриель поднялся. — Попозже сброшу тебе по электронке письмо для Минналуш с фотографией маски. Вкрути в него «Давида» и отправь ей. Отзвонись, как только она откроет вложение. Очень хочу знать, что же в том дневнике.
— Договорились. Мне и самому интересно. Дневник одной из этих сестричек, должно быть, занятнейшее чтиво. Разумеется, — целомудренно опустил взгляд Исидор, — мной движет одно лишь желание выяснить, что случилось с беднягой Робертом. — В дверях он почему-то посерьезнел: — Поосторожней, старик.
Габриель удивленно посмотрел на приятеля.
— Вы с Фрэнки сговорились? Ее еще можно понять, но ты-то чего переживаешь? На самом деле волнуешься за меня? Глубоко тронут.
— Я серьезно, Гейб. Эта женщина — убийца и захочет опять залезть тебе в голову. Будь настороже. Ты сможешь уловить, когда она попытается тебя просканировать?
— Конечно. Я сразу ее почувствую.
Габриель мрачновато усмехнулся.
В этом плане «Глаз бури» дал ему более чем достаточную тренировку. По настоянию Александра Маллинза все участники группы обязательно сканировали друг друга. Эту часть подготовки Габриель, мягко говоря, не любил. Позволить кому-либо прогуливаться в твоем сознании — неприятная штука. Как только другой дальновидящий проникал в его разум, по коже Габриеля начинали бегать мурашки, он обливался потом, испытывая непреодолимое желание поставить блокировку.
Во время подобных упражнений он твердо усвоил одно: каждый дальновидящий имеет свой «почерк». Габриель безошибочно определял, кто пытается прощупать его разум. След, который оставляет «визитер» в сознании реципиента, — бесформенный, бесцветный, но при этом уникальный. Как ни странно, Габриель всегда ассоциировал его с обонятельными образами. Аромат Фрэнки напоминал ему запах сосновых иголок и морского бриза. Когда она входила в его сознание, он ощущал свежесть. У женщины, вломившейся в его разум вчера вечером, совсем другая «сигнатура»: мускус и красный жасмин. Очень мощный запах.
В глазах Исидора читалась тревога.
— Не беспокойся, — успокоил его Габриель. — Если она снова попытается прощупать меня, я сразу ее узнаю и заблокируют.
— Ты точно сможешь?
— Сто процентов, — энергично закивал Габриель и прищелкнул пальцами. — Не парься.
8 июляПотрясающая новость!
Г. — дальновидящий! С тех пор как мы с М. узнали об этом, ни о чем другом и не говорим.
С одной стороны, это все равно что получить посылку, открыть коробку и обнаружить там ядовитую змею. С другой стороны, поставленная задача волнует меня, как эротический сон. Змею можно приручить, надо только подобрать правильную музыку…
Надо признать, поначалу мы испытали сильнейший шок, но теперь, как следует все обдумав, поняли: это знак, которого мы ждали.
Г. видит на расстоянии. Сознает, ли он свою неординарность? Он представляет собой следующий виток эволюции. Человек, наделенный мультисенсорикой.
Какие возможности открываются перед нами!
Скорость. Вспышка молнии. Экстаз. И — риск. Он таит в себе опасность.
Именно поэтому мы должны выдержать некоторое время, прежде чем вновь проникнуть в его сознание. Г. будет начеку. Мы должны сделать так, чтобы он расслабился, опустил защитные барьеры. В следующий раз мы будем действовать тонко, нежно, неслышно, подобно тому как Голиаф движется по шелковой материи. Призрак тенью скользнет по мыслям, не оставив следов.
Сегодня вечером Г. приглашен к нам на ужин. И мне, и М. не терпится его увидеть. Втроем мы отправимся в чудесное путешествие и навечно свяжем наши истинные имена.
ГЛАВА 12
Габриель поднялся на парадное крыльцо Монк-хауса и нажал на звонок. Послышался долгий и мелодичный перелив. Габриель стоял, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя неловко с букетом в руках. Он слегка вспотел, не столько от жары, сколько от волнения. Внезапно он засомневался, так ли одет. Перед выходом Габриель остановил свой выбор на джинсах и белой рубашке с пиджаком. Пиджак был от Армани, но, может быть, правила требовали более строгой формы одежды? Поскольку это званый ужин, остальные гости наверняка будут в вечерних нарядах.
С чего он так разнервничался? Робости Габриель за собой никогда не замечал, но в обществе этих двух женщин краснел, как неуклюжий подросток. Беспокойства ему добавлял и микрочип во внутреннем кармане пиджака. При каждом движении жестяная коробочка с ки-логгером терлась о грудь Габриеля, напоминая о себе.
Изнутри не доносилось ни звука. Фонарь на крыльце не горел, в окнах, выходящих на улицу, тоже было темно. Похоже, дома никого нет. Может, Габриель перепутал день? Но вот в веерообразном окошке над дверью вспыхнул свет, раздались легкие шаги, а в следующую секунду дверь широко открылась и перед Габриелем предстала улыбающаяся Минналуш Монк в пышной черной юбке и прозрачной блузке. Выглядела она великолепно: изумительный цвет лица и буйство рыжих волос.
— Здравствуйте, Габриель. — Минналуш наклонилась вперед и поцеловала его в щеку мягкими, теплыми губами. — Это для нас? Спасибо, очень милый букет. — Она понюхала цветы. — Обожаю фрезии.
Несмотря на ее показной восторг, Габриелю вдруг пришло в голову, что уместнее было бы принести другой подарок — например, вино или шоколад. Приходить в этот дом с цветами — все равно что привозить лед в Антарктиду. Следуя за хозяйкой по коридору, заставленному цветочными горшками, он еще раз убедился, что растительности вокруг предостаточно. Кроме того, он совсем забыл о розах. Едва Габриель вошел в гостиную, аромат роз окутал его со всех сторон. Благоухание исходило из алебастровых горшков со свисающими стеблями и бутонами; тяжелый и сладкий запах также проникал в дом из сада через распахнутые створчатые двери. Аромат струился по воздуху и словно бы оседал на мебели, накрывая ее невидимой шалью.
Морриган поднялась из большого плетеного кресла навстречу Габриелю — босая, в белом платье-сорочке из льна, черные волосы рассыпаны по плечам. Простой наряд делал ее юной и менее неприступной. Какая красавица! В этой семье отличные гены.
