Филипп Мартынов - Мапингуари – демон сельвы
– Хорошо живете. Животных заводите, мясо едите, вон, зубы друг другу вышибаете, – хохотнул Дик. – Я тут недалеко видел кокосовую пальму. Можем разжиться кокосами. Не знаю, зимой они спелые или нет, но ничего другого не остается.
– Мачете! – выпалил я и тут же торопливо предъявил Дику оружие. – Вот отличные штуки. Любой кокос расшибают пополам.
– Кровь на одном, – буркнул Дик. – Похоже, это вам, ребятушки, придется мне многое рассказать, да?
Настя возбужденно закивала:
– Знаешь кого мы видели? Мапг… мангу… паури!
– Мапингуари, – поправил я.
– Да ладно! – брови Дика поползли вверх. – Это такой огромный ленивец с когтями и одним глазом? Криптид, вымерший десять тысяч лет назад?
– Глаз у него было два. Но в целом ты прав.
– У жрецов стоит его каменное изваяние, – сказал Дик. – Когти похожи на сабли, зубастая пасть, отвратительнейшая морда. Они называют его богом ярости с огненной шкурой…
– Потому что шерсть его рыжего цвета.
– …говорят, он очень нехорошо пахнет.
– Воняет, прямо скажем.
– …и еще вся эта кутерьма со жрецами именно из-за него. Леопольд переводил. Древний монстр, хозяин сельвы, бродит в лесах и ищет жертвы, чтобы выместить на них свою ярость. Просыпается раз в несколько лет, уничтожает поселения и деревни, отрывает головы людям, в общем, всячески терроризирует мелкие поселения диких аборигенов. Жрецы считают, что только вовремя принесенные жертвы смогут успокоить бога, и тогда не будет никаких напастей.
– Нам говорили, что раз в год… Как-то это все глупо. Убивать людей ради чудовища.
– Раньше практиковалось, – пожал плечами Дик. Глаза его загорелись азартом. – И ты, Фил, действительно ударил его мачете? Вступил, так сказать, в бой? Красавчик, уважаю! Я бы сто раз подумал, прежде чем бросаться на вонючего бога ярости.
– Ну, ты бы первый и побежал, – ответил я, слегка смутившись. – Вообще, геройского мало. Я чуть с ума от страха не сошел. Хорошо хоть выжили.
– Там такая воронка была, – вставила Настя. – Усыпанная костями животных… и даже, наверное, не только животных. На дне замерзшее озеро, потому что температура внизу очень низкая. Так вот это, наверное, жертвенный котлован. Туда сбрасывали жертв, а мапунг…гари… их там жрал. Он и за нами туда бросился. Знал наверняка, куда идти. Как кот, приученный к миске с кормом.
– Да вы оба просто герои. Я вами горжусь! Дай лапу! – Дик пожал мне руку, потом смял крохотную Настю в объятиях. – Соскучился я по вам, друзья! Ох, как соскучился! Но остальных вытаскивать тоже надо.
– У меня телефон сел, – произнес я. – Его бы зарядить, мигом бы всех нашли. Там сохраненный маршрут до деревни, а еще маячок на Глеба закреплен. Если, конечно, у него телефон не сел.
– Деревня, это хорошо. Там вкусно поесть можно. Как думаешь, до обеда успеем туда добраться? – он таинственно подмигнул.
– До обеда? Мы даже не знаем, куда идти.
Дик поднялся, прихлопнув москита на коленке, огляделся и направился к зарослям. Раздвинул густые ветки, полуобернулся и поманил нас пальцем. Что-то он задумал, чертяка.
– Но про мясо тоже не забывайте. Я голодный, – сообщил он, не оборачиваясь.
Мы прошли несколько метров в сплошной густоте. Собравшиеся на листьях дождевые капли просыпались на нас внеочередным дождем. Холодные капли затекли за шиворот. Могучая спина Дика маячила впереди. Потом он остановился и отошел в сторону. Я сделал шаг вперед, увидел то, что Дик хотел показать, и удивленно воскликнул:
– Ни хрена же себе! Откуда?
Перед нами на полянке стоял квадроцикл, утопая колесами в дождевой густой грязи.
– А вот это уже моя история, – довольно потирая руки, отозвался Дик. – Тут есть зарядка, как в автомобиле. Подключай быстрее, а я пока расскажу.
22
Рассказал Дик вот что:
Жрецы долго вели их малоприметными тропками сквозь джунгли, мимо деревни и испуганных кечуа. Перуанцам-проводникам они велели уходить и прогнали их прямо в сельве, не заботясь о том, найдут ли перепуганные люди дорогу обратно. Остальных же привели в небольшое старинное поселение.
Удивительное это было место. Кругом стояли каменные дома, сложенные из грубо отесанных валунов, с треугольными крышами, колоннами и ступенями. Стены обвивали лианы и мох. Высились скалы, прорезающие сельву, будто острые клыки. В скалах выдолбили ступеньки, что тянулись наверх, к голубому небу, и каждую скалу венчал каменный колодец. Землю вокруг поселения тщательно очистили и засыпали пеплом. Больше всего поселение походило на заброшенный древний город, вроде Мачу Пикчу.
Цивилизация добралась сюда – у стены одного каменного дома работал генератор, подававший электричество. К двум колодцам были прикреплены моторы, выкачивающие воду в шланги из скважин. Ну и много мелочей, которые бросались в глаза. Поселение было ухожено и походило на небольшой курортный поселок, которых в Подмосковье видимо-невидимо. Будто сюда специально приезжали отдыхать люди, уставшие от суетной городской жизни, но не готовые расстаться с ней насовсем. Здесь можно было с головой окунуться в так называемый дух старины, проникнуться атмосферой цивилизации инков. Дик готов был поспорить, что большая часть строений в поселении повидала на своем веку очень и очень многое.
Каменные кладки стояли кругами, раскручиваясь по спирали, от своеобразной площади до краев поляны. В центре же стояла четырехсторонняя пирамида. По каждой стене тянулась вверх лестница, выдолбленная прямо в камнях. А венчал пирамиду тот самый каменный идол – бог ярости мапингуари. Глеб узнал его первым и сразу же сбивчивым шепотом рассказал остальным о гигантском ленивце, который, по легендам, обитает в джунглях Амазонии. Его слова подтвердили и жрецы. Леопольд застыл в восхищении. Еще в прошлой своей жизни в Перу он слышал легенды о богах, что обитают в джунглях, но и подумать не мог, что окажется непосредственным свидетелем происходящего!
Пленников вывели на площадь и усадили прямо на влажную и теплую землю, в тень пирамиды. Стены у ее основания были покрыты густым мхом. Сквозь щели в стыках камней пробивалась зелень. Судя по виду, пирамиде было не одно столетие.
Из-за пирамиды вышел пожилой темнокожий перуанец в сопровождении двух человек с оружием. Больше всего перуанец походил на древнего индейца из фильмов. Такой же крючковатый нос, волевой подбородок, темная бронзовая кожа. На щеках и на лбу рисунки – то ли татуировки, то ли просто нанесенные краской полосы и узоры. На голове широкополая шляпа. Одет в лучших традициях перуанцев – широкое шерстяное пончо с ярким орнаментом.
