Лилия Руднева - Ключи от ада
После рассказа Кеша и Лапа некоторое время не произносили ни слова. Иннокентий, отставив мизинчик, взял листок салата и стал задумчиво его обгрызать. Лапа, будто на что-то решаясь, сжимал и разжимал кулаки. Лина настороженно ждала, что они скажут.
— А давайте позвоним Виктору Васильевичу! — Кеша радостно заулыбался, найдя выход из щекотливого положения.
Ведь если он прямо скажет любовнице босса, что та сошла с ума, за это можно и места лишиться, а так Соловьёв сам ей психушку вызовет.
— Погоди, — Лапа внимательно посмотрел на Лину, — ты говоришь, там было нечто, делающее людей сумасшедшими?
Девушка кивнула.
— Да-а, — уголовник тяжко вздохнул, — было у нас на зоне такое место. Кум, сволочь редкая, всех, кто проштрафился, в "музыкальную шкатулку" отправлял. Комнатка одна так называлась. Туда заходишь, и включаются разные неприятные звуки, а длится это сутками. Так вот, многие из той комнаты выходили с расплавленными мозгами.
— Лапа, скажи, ты будешь мне помогать?
— Я всё же настоятельно рекомендую позвонить Соловьёву! — влез Иннокентий, нервно поправляя только что сделанную причёску.
— Позвоним, Кеша, — от «ласкового» взгляда консультанта по системам безопасности, адвокат едва не свалился со стула.
Лапа же серьёзно посмотрел на Лину, взял её за руку и сказал:
— Я тебе верю, девочка. И ты не одна, я всегда буду тебе помогать.
Девушка кинулась другу на шею, Иннокентий втихомолку скривился. Он всегда считал, что Лапа подлизывается к любовнице босса.
— Но Василичу позвонить всё же надо! В агентстве должны знать наши действия. Тогда легче дождаться помощи.
Лина взяла телефон и набрала Соловьёва.
— Витя, это я, — сказала девушка, когда с той стороны прозвучало сердитое «алло»
— Линочка, прости, не могу сейчас говорить, — голос смягчился, но девушка поняла, что у него серьёзные неприятности, — я перезвоню.
— Витя, подожди, мне нужно сообщить тебе что-то важное!
Внезапно в трубке раздался выстрел, девушка похолодела.
— Соловьёв, что у тебя происходит?
Она спросила это таким тоном, что Лапа немедленно подлетел к ней.
— Всё нормально, малыш, я скоро к тебе приеду, — Виктор говорил нарочито ласковым голосом, и от этого Лина закричала, — Ты где? Кто в тебя стреляет? Отвечай немедленно! Я имею право знать!
— Конечно, дай мне Лапу.
Выстрелов больше слышно не было, и только поэтому девушка выполнила его просьбу, но прижалась ухом с другой стороны трубки.
— Лапа, срочно забирай Лину и уезжайте из города. Мы попали по-крупному!
— Шеф, я понял, — Лапа сжал кулаки, но лишних вопросов не задавал, — сделаю всё, как надо, не переживайте. Вы в норме?
— Я сейчас с нашей группой на въезде в город. Ребята Дмитриева перекрыли нам дорогу. Даже пальнули для острастки. Сейчас подъедет сам хозяин, — Соловьёв скрипнул зубами, — и всё нам объяснит. Жаль, людей мало взял, иначе ребята бы показали, кто здесь главный.
— Витя, мы сейчас приедем! — Лина закричала в трубку и в ухо Лапы.
— Не смей, — Соловьёв рявкнул так, что услышал даже Иннокентий и подавился чаем, — Лапа, бери её в охапку и уезжайте!
— Витя, ты понимаешь, что если Дмитриев поставил вокруг города посты, нам не выбраться. А с вашей группой есть шанс! К тому же Лапа — это существенная подмога! — Лина вцепилась в трубку и орала, больше всего на свете опасаясь, что Соловьёв отключится — тогда Лапа точно закатает её в ковёр и увезёт, не спрашивая. Соловьёва он уважал, и спасти его женщину для уголовника было делом чести.
— Хорошо, — после короткой паузы заговорил Виктор, — в этом есть сенс, — если успеете до того, как к нам подъедет Дмитриев, приезжайте. Лапа, если вдруг здесь уже всё начнётся — повернёте назад.
— Не волнуйтесь, шеф, я понял!
Соловьёв отключился, а троица напряжённо застыла посреди комнаты. Известие о новых неприятностях шокировало. Иннокентий, слышавший всё краем уха, перепугано переводил взгляд с Лины на Лапу.
— Собирайтесь, — деловито сказал уголовник и хотел уйти к себе в комнату за вещами.
— Я никуда не пойду, — Иннокентий истерично взвизгнул.
Лапа медленно развернулся и посмотрел на Кешу взглядом голодного удава.
— Я не обязан участвовать в разборках, я больной человек, — голос его становился всё выше и писклявее, — свою работу я выполнил! А после этого сначала по ангарам заставляют лазить, потом на стрелки ездить.
Кеша нервничал всё больше, и от этого смешно и капризно размахивал руками, выламывая их в разные стороны. Лапа, наблюдавший за Родимовым с выражением глубокой печали на лице, после особенно высокой ноты в интонации вдруг не выдержал и отвесил ему подзатыльник. Иннокентий захлебнулся звуком, покосился на Лину и, со слезами на глазах, проследовал за Лапой собирать вещи.
Девушке собирать было нечего, и она сразу спустилась в холл гостиницы. Лина решала вставшую перед ней проблему — как выполнить обещание, данное Хранителю Печати. Передать шар во время «тёплой» встречи Соловьёва и Дмитриева вряд ли удастся. И ещё ведь надо как-то рассказать о Потомке и убедить изолировать на время всех троих. Хотя нет, этим она займётся лично.
Наконец спустились Иннокентий и Лапа. Вернее, Кеша смотрелся, как только что проданный невольник, а Лапа выступал в роли жестокого надсмотрщика. Уголовник грубо подгонял не слишком спешащего спутника и Иннокентию было так себя жалко, что он едва сдерживал слёзы, уже представляя себя с дыркой во лбу, пущенной грубым, брутальным мужиком.
Доехав на такси до стоянки, они пересели в свою машину, оставленную там сегодня утром. Родимов полез на заднее сидение и сел на пол.
— Кеша, — Лапа повернулся с водительского кресла, — если ты будешь так себя вести, то никогда не сможешь рассчитывать на взаимность такого мужчины, как Дмитриев.
Родимов заинтересованно вытянул шею и оживился. Лина, сидящая на переднем сидении, тихонько прыснула в кулак.
— А что, считаешь, у меня есть шансы? — опытный, хитрый адвокат превратился в наивного ребёнка.
— Судя по тому, что ты трус — никаких, — серьёзно отрезал Лапа и переглянулся с Линой.
— И вовсе я не трус! — Иннокентий сел на сидение и выпятил грудь, — просто не люблю неоправданного риска.
Глаза Родимова затянула мечтательная пелена, он закинул ногу на ногу и капризным жестом показал, что пора ехать.
Этот разговор повеселил Лину с Лапой, но ненадолго. Проезжая по центральной улице, они всё быстрее неслись к черте города. Дома за окном машины сменились лесополосами, Иннокентий уже не так бодро мечтал о встрече с Дмитриевым, а Лина от напряжения вцепилась руками в кресло.
