Ольга Горовая - Безумие ночи
К дьяволу!
Он сейчас же, в это самое мгновение, пойдет и откроет чертову дверь!
Взглядом разрушая необъяснимое, выбивающее его из колеи притяжение, отдающее пульсацией и напряжением в каменно-твердых чреслах мужчины…
О, черт!
Теодорус увидит эту грязь, покрывающую ее, посмотрит в глаза, которые будут слепо оглядываться вокруг, вынуждая девушку ползать по полу маленькой камеры…
Он вдохнет смрад крыс, которые, без сомнения в огромном количестве копошатся там, возможно, даже, бегая по ее телу…
Дьявол!
Ему не стоило думать о теле этой девушки.
Определенно, неудачная идея, рассердился сам на себя вампир, почти готовый застонать от мысленной картины, заполонившей его мозг.
За все столетия, что Теодорус существовал, с ним никогда ничего подобного не было!
О, да! Было много тех, кого он хотел.
И, черт возьми, вампир всегда брал то, что ему хотелось!
Но никогда, за все это время, он никого так не желал.
И, распахивая тяжелые двери, он не мог не признать, что у древнего вампира не было ни малейшего предположения о том, отчего эта грязная, измученная пленная Рохуса, настолько околдовала его разум и тело за те жалкие пять минут, которые Теодорус наблюдал за нею, что превратила утеху — в потребность…. в жажду обладания…, в наваждение…
* * *— Убери от меня свои руки, нечисть. — Так и не опуская пистолета, почти прокричала Каталина, делая шаг назад, упираясь в зеркальную дверь стенного шкафа. — Твою мать! Ну вот, какого черта мне это?!
Мужской смех стал еще громче, заставляя покрываться «мурашками» ее кожу, но скольжение пальцев по ее плечам — прекратилось.
И, черт возьми все, девушка была этому безумно рада…. ведь правда?!
О, нет, это не ее кожа молила о продолжении прикосновения. Пфф…
Это все какое-то, дурацкое, идиотское наваждение от недосыпания… Ага, точно, именно так!
Однако, ее гость так и не почтил девушку свои материальным проявлением.
Это взбесило Каталину.
Сложно противопоставить что-то врагу, когда даже не можешь понять, в комнате ли он еще, или давно избавил тебя от своего присутствия?
Хотя… она испытывала странную уверенность, что уйди он — и она бы ощутила это…, эту потерю…
Какого черта?!
— Что такое вампир, боишься показаться на глаза девушке? — С издевкой проговорила Лина, очень стараясь не показать, как дрожат ее пальцы, удерживающие у губ тлеющую сигарету. — Только и можешь подсматривать, как извращенец, да? Слабо посмотреть в глаза?
Ой, мамочки, какого дьявола она его провоцирует, скажите пожалуйста?
Каталина сама себя проклинала, и не могла заткнуть собственный же рот, несущий полную белиберду, определенно, грозящую ей смертью от обескровливания.
И снова ее квартира наполнилась звуком тихого мужского смеха. Только в этот раз, на расстоянии нескольких шагов от нее, появилась темная фигура «больничного» незнакомца.
— Ты считаешь, что смотреть на тебя, любым способом — это извращение, девочка? — Мужчина оказался… довольно реальным…, трудно было это не признать.
Даже, несмотря на то, что он появился прямо из теней и воздуха… твою мать!
Должен был существовать какой-то вселенский закон, не дающий извращенцам-вампирам выглядеть так…, так потрясающе!
Каталина искренне обрадовалась, что ее голая спина упирается в холодную поверхность зеркала.
По крайней мере, это позволило ей не упасть от потрясения, вызванного таким его появлением… или от того, как пылали его глаза?
Или же, просто, от того, как именно он выглядел, с этой насмешливой улыбкой на слишком красивых, даже для простого мужчины, пропади он пропадом, губах!
Ей хотелось его пристрелить…., или самой пристрелиться, чтобы не было так… обидно!
Бровь вампира изогнулась в наигранном удивлении.
— Что-то ты утратила свое красноречие, милашка. — Мужчина говорил медленно, будто лениво, чуть растягивая слова, изучая Каталину своим обжигающим взглядом.
На ответ ее не хватило. Вот так.
Хоть пытайте ее, Каталина, словно язык проглотила.
Все, что смогла в этот момент сделать следователь — глубоко затянуться, пытаясь горьковатым привкусом сигаретного дыма, вернуть раскисшим мозгам твердость.
Не то, чтобы это выходило.
Для ее, униженного собственной реакцией сознания, было чрезмерным, понимать, что колени Лины подкашиваются не от страха или опасения, а от… желания и… ох, черт, вожделения (!), лишь частично смешанного со страхом и предвкушением.
И это все, от одного прикосновения к плечам и сногсшибательного внешнего вида?
Определенно, у нее просто давно не было мужчины из-за этого маньяка.
Именно в этом все причина.
О…, черт! Как удержать свой взгляд, не давая себе его изучать?!
Каталина никогда не думала, что длинные волосы у мужчин, это так… соблазнительно.
Наоборот, подобный вид, обычно, вызывал отвращение у нее.
Очевидно, ее предпочтения как-то менялись возле этого вампира.
Иначе, отчего бы, тонкая полосочка ее трусиков была уже влажной? И вовсе не от капель, которые его пальцы вытирали с ее кожи…
Ага, и правда, с чего б?!
О, Господи! Оставалось надеяться, что этот мужчина, не может читать ее мысли…, или еще каким-нибудь способом догадаться о придурочной реакции тела Каталины.
Хотя, что-то, в его хищно раздувающихся ноздрях и довольной усмешке, наводило на размышления о тщетности подобной надежды.
— Мне лестно такое внимание. — Так и изучая ее насмешливым взглядом, проговорил мужчина, присаживаясь на край письменного стола следователя. — Но встает вопрос о том, кто из нас тут помешан на наблюдении? О, и да, я волнуюсь, что так — ты можешь и обжечься, лапочка. — Мужчина кивком головы указал на забытую ею сигарету, тлеющую уже у самых пальцев девушки.
Это обращение…, о, слава Богу! Наконец-то!! вывело Каталину из какого-то, безумного сексуального отупения.
Вот черт! Она его тут стоит и разглядывает, словно в жизни не видела мужика!
Хотя, не могла не признать, что вот такого, пожалуй, и не видела ни разу.
Но вся его харизма не могла затенить то, что он, кажется, был вампиром! Очнись, дурочка!
— Я тебе не лапочка, и не девочка, а следователь отдела по особо опасным и серийным преступлениям, ясно?! — Почти прошипела девушка, радуясь, что тренировки сказались, и она не опустила пистолет. — И меня зовут…
Она не успела произнести свое имя, в ту же секунду оказавшись прижатой, почти распластанной, огромным мужским телом на зеркале своего шкафа.
Ух…! Это было нечто!
Лина не имела представления о том, как именно он сотворил подобное — пересек комнату в доли секунды, оказываясь рядом.
