Масако Бандо - Остров мертвых
Тело его постепенно остывало, губы синели. Однако Фумия был приятен этот ледяной холод. Бескровные губы растянулись в улыбке навстречу бездонной бездне.
Глава 6
Черная стрекоза присела на мокрый камень. Было видно, как в воде шевелят плавниками рыбы.
Положив на колени альбом для набросков, Хинако устроилась на берегу Сакагавы. Противоположный берег был усеян деревенскими избами. В полях мелькала зеленая фуражка почтальона. Ласковое солнышко выманило девушку из душного дома.
Прошлой ночью ей не спалось. Нет, она не раскаивалась в том, что выгнала Тору, но было неприятно сознавать, что она причинила ему боль. А еще, лежа без сна, она думала о том, что, к сожалению, потеряла Фумия… На душе было пусто и зыбко.
Они старательно возводили мост, но в самый последний момент он рухнул. Тонкая нить, незримо связывавшая их, бесследно исчезла. Что делать, если стоишь на разрушенном мосту? Нельзя ни двинуться вперед, ни отступить назад. Можно только замереть на месте, в ужасе наблюдая, как мутный поток уносит опоры, которые некогда казались такими надежными.
За спиной послышались чьи-то шаги. Хинако оглянулась и увидела, что к ней приближается Ясудзо Оно с мешком через плечо.
Хинако неловко поприветствовала соседа, а тот замедлил шаг:
— Вчера какой-то солидный господин приходил, искал тебя. Нашел?
Похоже, вся деревня уже в курсе приезда Тору. По интонации соседа было ясно, что он видел, как они с Фумия вместе вернулись на машине. Превозмогая неприязнь, Хинако учтиво поблагодарила его.
— Нашел. Спасибо большое. Знакомый из Токио заезжал повидаться. Уехал в тот же день.
Ясудзо вытаращил глаза:
— Из Токио?! Специально приехал из Токио, чтобы встретиться с тобой?!
Ясудзо явно снедало любопытство, но Хинако быстро сменила тему:
— Как ваш урожай?
Лицо соседа моментально приняло кислый вид.
— Да вот, картошку иду выкапывать. Это вообще-то бабкин огород, да только она со вчерашнего дня сама не своя — заперлась в комнате и сидит как сыч. В такую-то жару! Словно подменили ее. Сходи, говорю, на огород, проветрись, а она за свое: подальше, мол, надо держаться от Ущелья Богов.
— Ее огород возле ущелья?
— Не доходя. Но старуха сейчас от каждого куста шарахается. Вчера еще сосед заходил — вот принесла нелегкая! — говорит, видал привидение. Мол, отец покойный ему явился. Так наша бабка, как услышала, побледнела, руками замахала. О-ох… Все с ума посходили от этой жары. Зашел в лавку, а там тоже только и разговоров что о каких-то привидениях и призраках. — Ясудзо был явно не прочь почесать языком. — А еще поговаривают, молодая жена Фудзимото сбежала. Уж не знаю, брешут или правда?
Хинако уже приоткрыла рот, но вовремя опомнилась.
— И о чем только нынешняя молодежь думает? Вот сын Симадзаки тоже бросил жену с малыми детьми, только его и видели.
Значит, Юкари с Кимихико все же уехали в Осаку. Наверное, сразу после того, как ушли от нее.
— Тидзуко вчера заходила к ним в магазин, хозяин сказал, что поедет разыскивать беглянку. Дуралей! Я бы на его месте нашел себе новую жену да зажил припеваючи. — Ясудзо хрипло засмеялся. — Слушай, Хинако, а может, тебе за него пойти?
Хинако с трудом сдержалась, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь гадость. Ясудзо, посмеиваясь, зашагал в сторону Ущелья Богов.
Девушка задумчиво глядела на воду. Юкари сказала, что она совсем не знает Якумуру. Пожалуй, она права. Хинако приехала в деревню зализывать душевные раны, а что получила? Разочаровалась в дружбе с Саёри, испортила отношения с Фумия. Не вернись она в Якумуру, никогда не узнала бы о смерти Саёри, не влюбилась бы в Фумия. Жила бы себе с Тору, ссорилась, мирилась.
Похоже, все напрасно и лишено всякого смысла.
Хинако постаралась выкинуть тоскливые мысли из головы и снова взялась за альбом — да так и замерла с карандашом в руке.
Вместо берега на рисунке было отлогое ущелье, окруженное густыми зарослями. Это же Ущелье Богов! Но как такое возможно? Она прекрасно помнила, что рисовала речной берег. Когда же он успел превратиться в ущелье?
На мгновение Хинако показалось, что она каким-то непостижимым образом очутилась в Ущелье Богов. Она в панике огляделась. Прямо перед ней тихо несла свои воды Сакагава. В воздухе кружилась черная блестящая стрекоза. Не было никакого сомнения в том, что она сидит на берегу реки.
Хинако снова уставилась в альбом. С рисунка на нее глядело Ущелье Богов. Девушка быстро открыла страницу с наброском ущелья, сделанным пару дней назад, и сравнила два рисунка. На первый взгляд все одинаково, тот же каменный столб посредине, но затем Хинако увидела, что на втором рисунке на месте впадины чернеет небольшой пруд.
От поверхности пруда поднимаются клубы пара, в которых угадываются человеческие фигуры — мужчина и женщина, почти девочка.
Хинако вгляделась в их лица. Никакого сомнения. На рисунке изображены Фумия и Саёри.
Взявшись за руки, они собирались войти в пруд. Оба тихонько улыбались, но что-то неуловимо указывало на то, что это мертвецы.
Присмотревшись, Хинако заметила, что травы и деревья, теснящиеся вокруг ущелья, — это люди. Мужчины, женщины, старики, дети… Казалось, еще чуть-чуть, и грустные, веселые, сердитые лица оживут на гладкой поверхности листа.
Хинако в ужасе захлопнула альбом. На лбу выступила испарина, из груди рвался крик.
В прошлый раз она нарисовала странный каменный столб, и Фумия тут же его нашел. Это что же, значит, и этот ее рисунок превратится в реальность? Фумия и Саёри, идущие рука об руку…
Хинако вспомнила глаза Саёри, гневно сверкнувшие на нее из воды. Все очень просто. Саёри страстно ревнует Фумия, ведь она тоже была влюблена в него. Хинако чувствовала, что еще немного, и Фумия уйдет туда, откуда она уже не сможет его вернуть. Она знала, где его искать. Он сейчас с Саёри в Ущелье Богов.
Отшвырнув альбом, Хинако бросилась бежать.
Дорога резко уходила в горы. Цикады пронзительно кричали ей вслед. Хинако промчалась мимо маленькой тропки, по которой ушел Ясудзо, и бросилась к ущелью. Дыхание становилось все тяжелее, по спине градом стекал пот. Она отдала бы что угодно, чтобы все это оказалось лишь ложной тревогой.
Вот наконец и Ущелье Богов. Топча тигровые лилии, Хинако мчалась вперед. Еще издали она заметила у столба одинокую белую фигуру. Сперва она решила, что это Фумия, но тут же поняла, что ошиблась. Перед ней была Тэруко. Хинако почувствовала невероятное облегчение. Она готова была смеяться над собой. Нет, ну надо же такое придумать: картина ожила! Она стала неторопливо спускаться со склона.
