Наталья Александрова - Табакерка Робеспьера
– Тебе что – зуб вырвали? – тотчас отреагировала Светка Соколова на ее появление. – Вся морда на сторону.
– Когда бы что-то хорошее человеку сказала, – тут же вмешалась Нинель Васильевна. – Вероничка, у тебя и вправду вид бледноватый, наверно, давление понизилось.
– Да оставьте вы меня в покое! – не удержалась Вероника.
Нинель со Светкой многозначительно переглянулись.
– А тебе тут звонили... – протянула Светка. – Какой-то Антон. Очень просил с ним связаться...
Вероника поглядела на мобильный – так и есть, два звонка от Антона, но она так разозлилась, что занесла его вчера в черный список.
– Нет меня! – рявкнула она. – Заболела, уволилась, замуж вышла, уехала в Эмираты! В гарем, пятнадцатой женой!
Нинель Васильевна выронила свою швабру.
Часа через два у нее выдалась свободная минутка. Вероника решилась и набрала номер владельца загадочной скульптуры. Нужно хотя бы произвести предварительную разведку.
Она предполагала, что услышит голос какого-нибудь старого полусумасшедшего коллекционера, но вместо этого раздался женский голос, резкий и неприятный:
– Деканат! Подождите!
После чего трубку положили на стол, и Вероника услышала тот же голос, но уже не такой громкий:
– Сушкин, я тебе сколько раз говорила: пока не сдашь Средневековье, можешь в деканат не являться!
– Я сдам, Инесса Романовна, я обязательно сдам! Вы меня только допустите до экзамена, а я Средневековье обязательно сдам!
– Ты мне это, Сушкин, уже который раз говоришь! И каждый раз с тобой одна и та же история... в прошлом году – Древний Рим, сейчас – Средневековье...
– Рим же я сдал, Инесса Романовна!
– А чего мне это стоило? Ты почему в субботу не пришел? Я с Сергеем Сергеевичем договорилась...
– Я в субботу приходил, а Сергея Сергеевича не было...
– Сергей Сергеевич тебя ждал до половины шестого!
– Как – до половины шестого?! Не может быть! Я приходил...
– Ты куда приходил?
– В семнадцатую аудиторию...
– Ты с таким же успехом мог прийти на Дворцовую площадь! Сергей Сергеевич тебя ждал на кафедре! Все, чтобы я тебя больше не видела! У меня расписание не готово! У меня человек на телефоне!
И снова ее голос прозвучал прямо в трубке:
– Деканат! Слушаю!
– Можно Воронова? – осведомилась Вероника.
– Леонид Платонович на лекции.
– А разве это не его телефон?
– Его, но он его здесь оставил, чтобы не отвлекаться. А вы не из «Невского обозревателя?» Он ждет вашего звонка!
– Да... я... – Вероника несколько растерялась. – А когда ему можно перезвонить?
– Лекция закончится через двадцать минут.
Вероника отключила телефон и задумалась.
Она сама себя не узнавала. Зачем она звонит совершенно незнакомому человеку? Зачем тратит свое и его время? Он – преподаватель, занятой человек, а она даже не знает, о чем, собственно, хочет его спросить... Нет, это полная глупость! Глупость и легкомыслие!
Но какая-то ее часть никак не могла смириться с тем, что она оказалась в тупике и больше ничего не узнает. Ей бы только увидеть тот злополучный бюст Робеспьера, тогда бы она успокоилась... И убедиться, что пентакль – тот же самый...
Вероника так ничего и не решила, и вдруг ее мобильный телефон зазвонил.
Она схватила его, тупо уставилась на дисплей...
Номер вроде бы незнакомый... или знакомый?
Вероника нажала на кнопку, поднесла трубку к уху...
– Это Воронов, – услышала она приятный мужской голос. – Вы мне звонили?
«Ах, так вот почему этот номер показался мне знакомым! – сообразила Вероника. – Я ведь его только что набирала! Это номер преподавателя, которому я звонила...»
Только что она не могла решить, что делать дальше, звонить или не звонить Воронову – и вот вопрос решился сам собой. Что ж, что ни делается – все к лучшему, как сказала мама после развода со своим вторым мужем.
– Да, Леонид Платонович! – ответила Вероника приветливо, очень удачно вспомнив имя и отчество преподавателя, которые назвала ей секретарь деканата.
– Вы из «Невского обозревателя», насчет интервью?
– А, ну да... конечно, я из газеты...
– Долго вы не звонили, я уж решил, что вас эта тема не интересует...
Вероника в ответ промычала что-то непонятное.
– Мы могли бы поговорить сегодня, часа в четыре, – продолжил Воронов. – Тут неподалеку от института, на Большой Конюшенной, есть приличное кафе. Называется «Сундук мертвеца».
В кафе? Встреча в кафе никак не устраивала Веронику! Ведь ей нужно было увидеть бюст Робеспьера, приложить к нему недостающий пентакль... А торчать в кафе с этим препом ей некогда.
– Сегодня? Хорошо... – протянула Вероника. – Только в четыре я не могу, лучше попозже, в шесть. И, извините, Леонид Платонович, я бы хотела побывать у вас дома. Не сочтите, конечно, за нахальство...
– Дома?! – в голосе Воронова прозвучал самый настоящий ужас. – Это неудобно!
Странный человек! Он что, боится женщин? Может быть, ему не дают прохода любвеобильные студентки? Или кто там – жена, теща, куча детей, мама в маразме, про паровоз поет...
– Но такое условие поставило мое начальство! – настаивала Вероника. – Им обязательно нужны фотографии – вы в своем кабинете, на фоне книг... у вас ведь есть кабинет? Есть книги?
– Ну да... – уныло протянул ее собеседник. – Кабинет-то есть... а книг даже слишком много... но вот все остальное...
– А больше мне ничего и не понадобится! – храбро заявила Вероника.
– Ну, если вы так настаиваете... – и Воронов обреченным голосом продиктовал ей адрес.
Старый бомж Сазоныч проснулся на следующий день поздно. Потому что вчера одной бутылкой водки дело не кончилось, явились какие-то личности с литром дешевой бормотухи, а потом все выгребли последние гроши, чтобы хватило на пять пузырьков настойки овса.
Сазоныч с трудом разлепил запухшие глаза и тут же закрыл их, потому что не мог вытерпеть даже слабого лучика солнца, заскочившего в подвальное окошко по недоразумению. Он полежал еще немного и понял, что вставать надо. В подвале никого не было – дисциплинированный Циклоп уже давно мел дорожки и поливал клумбы с ранними весенними цветами. Сазоныч посидел немного, привыкая к вертикальному положению, вспоминая потихоньку вчерашний день, и потянулся к коробке. Саквояж был на месте, но вот ломаный зонтик с ручкой в виде длинноклювой птицы исчез. То есть исчезла только ручка, истлевшие ошметки зонтика валялись на полу рядом с коробкой. Так и есть, расстроился Сазоныч, польстился кто-то на птичку! Он встал и запустил руку в коробку.
И, перерывая ветошь, он отыскал маленький предмет. А когда вытащил его на свет, то не поверил своим глазам. В руках его была табакерка – в хорошем состоянии, чистая!
