Лорел Гамильтон - Жертва всесожжения
В дверь вошел Фернандо, и я поняла. Может быть, он был не единственный, но он среди них был. Фернандо ухмыльнулся мне в лицо:
– Странник не дал мне Ханну.
Меня начало трясти – мелкой дрожью, возникшей в руках, захватившей плечи, все тело. Никогда никого мне так не хотелось убить, как вот этого здесь и сейчас. Он скользнул босиком вниз по лестнице, поглаживая линию волос, начинавшуюся у него на животе, потирая руки о шелк собственных штанов.
– Может, мне и тебя удастся приковать к стене, – сказал он.
Я почувствовала, как по моему лицу расплывается улыбка, и сказала очень старательно – иначе бы завопила, застрелила бы его. Это я знала так же точно, как то, что здесь стою.
– Кто тебе помогал?
Падма остановил сына, обняв его руками. На лице Мастера вампиров отразился неподдельный страх. Сын его был слишком самодоволен или глуп, чтобы понять ситуацию.
– Я сам справился.
Смех, который из меня вырвался, мог бы задушить горечью.
– Столько вреда ты бы один не наделал. Кто тебе помогал?
Странник положил руку на плечо Фернандо:
– Другие, безымянные. Если эта женщина сможет тебе рассказать, пусть. Если нет, значит, тебе не надо знать. Охотиться на них ты не будешь, Истребительница.
– Сегодня – нет. – Трясущая меня дрожь стала стихать. Ледяной центр моего существа, то место, где я отказалась от части самой себя, стал расширяться, заполняя меня. Я была спокойна, смертельно спокойна. Могла сейчас перестрелять их всех, не моргнув глазом. – Но ты сам сказал. Странник: будут и другие ночи.
Джейсон что-то тихо говорил, и Сильвия отвечала. Я глянула на нее. Она не плакала. Лицо ее побледнело и окаменело, будто она держала все внутри, крепко и туго. Джейсон отстегнул цепи, и Сильвия сползла вниз. Он попытался подтянуть ей штаны, но она его оттолкнула.
– Позволь я помогу, – предложила я.
Сильвия хотела подтянуть штаны сама, но руки ее не слушались. Она повозилась и рухнула набок в слезах.
Я начала ее одевать, и она не мешала мне. Где могла, она помогала, но руки у нее так тряслись, что она мало что могла сделать.
Брюки у нее были из розового полотна, трусов я не нашла. Их не было. Я знала, что раньше они были, потому что Сильвия не вышла бы без них. Она леди, а леди так не делают.
Когда все уже было прикрыто, она подняла на меня взгляд. Такое было в ее карих глазах, что мне захотелось отвернуться, но я себе не позволила. Если она могла перенести всю ту муку, что сейчас отразилась на ее лице, то самое меньшее, что я могу сделать, – не отводить взгляд. Не моргнуть. Я даже плакать перестала.
– Я не выдала стаю, – сказала она.
– Знаю, – ответила я. Мне хотелось до нее дотронуться, поддержать, но я не решалась.
Она рухнула лицом вперед, всхлипывая – не плача, но всхлипывая так, будто выплакивает внутренности по кускам. Я осторожно обняла ее за плечи. Она припала ко мне, держась за меня. Наполовину она лежала у меня в руках, наполовину на коленях, и я медленно ее укачивала. Наклонившись к ее уху, я тихо выдохнула:
– Он покойник. Все они покойники.
Она медленно затихла, потом посмотрела на меня:
– Клянешься?
– Клянусь.
Она припала ко мне и тихо сказала:
– Я не стану убивать Ричарда.
– И хорошо, потому что мне не хотелось бы убивать тебя.
Она засмеялась, и смех тут же перешел в плач, но тише, спокойнее, без того отчаяния.
Я посмотрела на остальных. Мужчины, живые и мертвые, глядели на меня.
– Рафаэль идет с нами, дебаты окончены.
– Очень хорошо, – кивнул Падма.
Фернандо обернулся к нему:
– Отец, этого нельзя! Волки – ладно, но не Царь Крыс.
– Тише, Фернандо.
– Ему нельзя позволить жить, если он не покорится!
– Ты недостаточно крыса, чтобы стать для него доминантом, Фернандо? – спросила я. – Он сильнее, чем ты можешь вообще быть, и за это ты его ненавидишь.
Фернандо шагнул ко мне. Падма и Странник удержали его, взяв каждый за плечо.
Жан-Клод встал между нами.
– Пойдем отсюда, mа petite. Ночь выдалась утомительная.
Странник медленно отступил от Фернандо. Не знаю, кому из нас он меньше доверял – мне или крысенку. Потом Странник медленно отстегнул цепи Рафаэля. Крысолюд все еще был в обмороке, безразличный к своей судьбе.
Я встала, Сильвия поднялась вместе со мной. Она отодвинулась от меня, попыталась идти сама и чуть не упала. Я подхватила ее, Джейсон поймал ее за вторую руку.
Фернандо захихикал.
Сильвия споткнулась, будто получила пощечину. Этот смешок резал сильнее любых слов. Я приложила губы к ее щеке, прижала свободной рукой ее лицо к своему, шепнула прямо в ухо:
– Не забудь, он покойник.
Она на миг прижалась ко мне, потом кивнула, выпрямилась и позволила Джейсону отвести себя к лестнице.
Жан-Клод как можно бережнее поднял Рафаэля и положил его себе на плечи. Рафаэль застонал, руки его сжались в кулаки, но глаз он не открыл.
Я повернулась к Страннику:
– Тебе нужно найти себе другую лошадь. Ханна идет с нами.
– Да, конечно, – ответил он.
– Быстрее, Странник!
Он посмотрел надменно – такого выражения я на лице Ханны еще никогда не видела.
– Не стоит тебе вести себя глупо, Анита, из-за одного удачного акта магической бравады.
Я улыбнулась, зная, что улыбка эта не из приятных.
– Сегодня у меня терпение кончилось, Странник. Быстро выметайся из нее, или...
Я ткнула стволом браунинга в пах Фернандо – все стояли настолько близко.
У Фернандо широко открылись глаза, но он и вполовину не испугался так, как надо было бы. Я прижала ствол чуть сильнее – большинство мужчин в таком случае отступают. Он слегка ухнул, когда ствол вдавился, но наклонился ко мне, пытаясь поцеловать.
Я засмеялась. И смеялась, пока его губы витали вблизи моих, а ствол упирался в его тело. И смех, а не ствол заставил его отодвинуться.
Ханна свалилась на колени – Странника в ней не было. Надо было, чтобы кто-нибудь помог ей подняться. Я подумала о Вилли, и он тут же появился и помог Ханне встать, не глядя на меня. Я не сводила глаз с плохих парней. Все надо делать по порядку.
– Почему ты смеешься? – спросил Фернандо.
– Потому что такие мудаки, как ты, долго не живут. – Я отодвинулась, по-прежнему направляя на него ствол. – Это твой единственный сын? – спросила я Падму.
– Мое единственное дитя.
– Мои соболезнования, – сказала я.
Нет, я его не застрелила. Но глядя в его злобные глаза, я знала, что возможность еще представится не раз. Некоторые люди ищут смерти от отчаяния, другие бросаются ей навстречу от глупости. Если Фернандо хочет броситься, я с удовольствием его подхвачу.
21
