Джим Батчер - Продажная шкура
— Это вы о смертном проклятии, да? — спросил Вязальщик и с наигранным ужасом прижал руки к щекам. — О нет! Смертное проклятие… И чем оно мне грозит?
Я одарил его ледяной улыбкой.
— Думаю, остаток жизни вам придется провести без магии, — сообщил я негромко, но по возможности уверенно. — Умирая, я прихвачу с собой всю вашу силу. Навсегда. И никого вы больше не призовете. И не повяжете.
Лицо Вязальщика сменило выражение с приятельского на нейтральное.
— Вам когда-нибудь нравилось работать, а? — спросил я его. — Готов поспорить, что нет. Я ведь читал ваше досье. Вы из тех, кто любит поздно вставать и сорить деньгами, чтобы произвести впечатление на других. Всегда бронировать самые дорогие номера с прислугой, с шампанским. Ну, и на женщин эти деньги тоже производят впечатление. — Я покачал головой. — И как вы думаете, много ли шампанского вы сможете себе позволить, когда вам придется по роду деятельности напялить газетную шляпу? У вас ведь хватит здоровья и способностей на долгую, славную жизнь, приятель. Никем.
Долгую секунду он молча смотрел на меня.
— Не можете вы такого, — произнес он наконец. — Забрать мои способности. Не бывает такого.
— Я чародей, член Белого Совета. Не тупой болван какой-нибудь, который жизнь свою тратит на то, чтобы вредить людям. Или, по-вашему, мы на каждом перекрестке кричим о том, что мы умеем? Да если бы вы знали хоть половину того, что кажется вам невозможным, а мне под силу, вас бы давно и след простыл.
Вязальщик продолжал смотреть на меня; по скулам его стекали струйки пота.
— В общем, я как следует подумал бы еще, прежде чем бросать этот камень. Очень, очень тщательно подумал бы.
Где-то совсем недалеко взвыла полицейская сирена.
Я оскалил зубы в улыбке.
— Надо же, копы. Это становится все занятнее.
— Вы? — недоверчиво округлил он глаза. — Вы собираетесь вовлекать копов в личные дела?
Я ткнул пальцем в Мёрфи, которая достала книжку с жетоном и прицепила ее корочкой за пояс так, чтобы значок болтался у Вязальщика перед носом.
— Уже вовлек, — хмыкнула Мёрфи.
— Кстати, я выбрал это место именно потому, что район хорошо патрулируется, — добавил я. — На один выстрел здесь не обратят внимание, а вот полдюжины настораживают.
Вязальщик прищурился и принялся шарить взглядом по стоянке.
— Тик-так, — произнес я, не давая ему опомниться. — Теперь это вопрос времени, приятель.
Вязальщик еще раз огляделся по сторонам, покачал головой и вздохнул:
— Блин. Страсть не люблю иметь дело с копами. Эти идиоты сами напрашиваются на неприятности. Просто штабелями мрут. А что кровищи… — Он махнул рукой в сторону своих клонов. — Одинаковые подозреваемые разбегаются как тараканы. Все бросаются вдогонку — ну, и погибают в попытке поймать. — Он пристально посмотрел на меня. — И как вам это понравится, а, чародей? И мисс коп? Допустим, яйца у вас крепкие — неплохо держались, покуда я угрожал. Уважаю.
У меня неприятно засосало под ложечкой. Я считал в уме секунды, отчаянно стараясь не спешить. Пожалуй, пора.
— И что с этими полицейскими? Вы хотите, чтобы жизни ихние остались у вас на совести? — Он чуть покрутил головой, словно готовящийся к поединку борец-чемпион. — Потому как скажу вам честно и откровенно, им меня не остановить.
Я поднял руку и легонько похлопал Мёрфи по запястью. Она покосилась на меня, кивнула и опустила пистолет.
— Вот так-то лучше, — ухмыльнулся Вязальщик. Приветливости, правда, в его ухмылке не осталось ни капли. — Все, чего мне нужно, — это Стража. Он все одно не жилец уже, да вы и сами это знаете. Так какая разница, кто его поймает?
Что-то шевельнулось за спиной у Вязальщика, и я не удержался от улыбки.
— Мне нет нужды ссориться ни с вами, ни с городом этим, — продолжал Вязальщик. — Скажите мне, где он, я тихо-мирно отчалю, и все будет тип-топ.
Мёрфи глубоко вздохнула.
— О'кей, — сказал я. — Он прямо за вашей спиной.
Улыбка у Вязальщика сделалась совершенно уже волчья.
— Мы же славно поболтали, Дрезден. Ни вы, ни я — мы оба не хотим опрометчивых шагов. Все это ужасно мило. Вот из-за таких мелочей солнце ярче светит. — Голос его окреп. — Тем более не стоит оскорблять меня предположением, что я совсем уж тупица.
— Ни в коем случае, — заверил я его. — Он у вас за спиной, футах в сорока. В инвалидной коляске.
Вязальщик бросил на меня пронзительный взгляд. Потом закатил глаза, оглянулся через плечо и тут же снова повернулся ко мне. Нахмурился, оглянулся еще раз — и невольно разинул рот.
В сорока футах за его спиной сидел в инвалидной коляске Морган с моим дробовиком в руках. Рядом с ним стоял, недобро глядя на Вязальщика и его воинство, Мыш, готовый в любое мгновение броситься вперед.
— Привет, Вязальщик, — ровным, беспощадным тоном произнес Морган. — Прошу вас, мисс Карпентер.
Из ниоткуда появилась Молли; все это время, с самого начала нашего разговора с Вязальщиком, когда я заметил ее движение, она скрывалась за искусно поставленной завесой. В руке она держала мой запасной жезл, конец которого запылился от корябания по гравию. Она опустилась на колени у начерченного на земле круга и, сосредоточенно нахмурившись, коснулась его ладонью.
Поверьте мне, магические круги власти — самые что ни на есть азы нашего ремесла. Сделать их может практически каждый; важно только знать, как — и уж этому-то умению наши подмастерья обучаются в первую очередь. Круги создают границу, отделяющую пространство внутри от магических энергий внешнего мира. Именно поэтому подручные Вязальщика не смогли пересечь границы очерченного мною на земле круга — их тела состояли из эктоплазмы, удерживавшейся в твердом состоянии магической энергией. Стоило им пытаться пересечь черту, как круг отрезал их от этой энергии.
Оживший по воле Молли круг действовал точно так же, как мой — только на этот раз серые костюмы оказались внутри него, разом лишившись удерживавшей их в телесном состоянии энергии.
В результате четыре десятка демонических громил разом превратились в лужи прозрачной слизи.
При виде этого Вязальщик взвизгнул и отчаянно завертелся на месте, бормоча какое-то заклинание — впрочем, мог бы и не стараться. Чтобы вернуть свое воинство, ему пришлось бы сначала вытащить их из круга… Если бы ему, конечно, удалось отскрести слизь с гравия.
— Надо же, Вязальщик, — с деланным сочувствием заметил я. — Не ожидали такого, а?
— Эрнест Арман Тинуистл, — прогрохотал Морган непререкаемым, властным тоном и вскинул к плечу дробовик. — Сдавайся, хорек гнусный, если тебе дорога жизнь.
