Сергей Софрин - Проект «Асгард»
В разговоре возникла пауза. Затем, прерывая обоюдное молчание, Константин Романович опять вернулся к своим инструкциям:
— Я повторяю: дождись Марину и перезвони мне. Понял? Сразу перезвони! Твои приключения на острове Привидений заканчиваются, потрепанные ветрами каравеллы, преодолев бушующий океан, уже входят в родную гавань, матросы убирают паруса и поднимают на реях флаги. Ты их видишь?
— Угу. — Буркнул Марат, пальцем правой руки опуская взведенный курок пистолета на место. — Вижу, и сердце мое ликует.
— Тогда — отбой. Встречай обоз с провиантом и обмундированием.
Настоятель отключился.
Чувство тревоги, минуту назад посетившее Марата, переросло в жгучее ощущение надвигающейся опасности. Объяснения этому он найти не мог и лишь методично перебирал в памяти подробности закончившейся беседы.
«Почему Константин Романович связался со мной по телефону, если сам в записке просил не поступать подобным образом? — Крутилась навязчивая мысль. — Что изменилось? Он избавился от слежки, или ее вовсе не было? У нас откуда-то появились могущественные покровители? Иначе как быть с онежскими событиями и с моим нынешним нелегальным положением? Кто снимет с меня обвинение в убийстве трех человек? Может, ему по своим каналам удалось узнать нечто, проливающее свет на загадку манускрипта Виндхаузера…? Стоп…!»
Марат медленно, тяжело опустился на стул и ошарашенным взором уставился в дощатый пол.
«Какой же я кретин! Настоятель НЕ МОГ ничего узнать ни по каким каналам, потому что НЕ МОГ знать имени автора манускрипта! Я его никогда не упоминал при Марине! Ни разу не произносил вслух! Вот он — сигнал… Меня предупредили открытым текстом, а я все пропустил мимо ушей, изобретая ходы, достойные фантазии героев „Денискиных рассказов“! Шляпа…»
Моментально успокоившись, несостоявшийся кодировщик энергично поднялся на ноги и в темпе стал подготавливать отступление с проваленной явки.
«Время у меня есть. — Думал он. — Если я еще жив, значит — есть. Похоже, Настоятель задержал преследователей, отправив тех кататься с Мариной по Подмосковью. Они, несомненно, едут за ней, дабы без проблем попасть на дачу и взять меня тепленьким, используя заложника. Тут свидетелей почти никаких и девушку заставлять не нужно — сама приведет к цели. А мы в ответ опять применим тактику преследуемого тигра: опишем петлю и ляжем в засаде на собственных следах, поджидая охотников. Тогда поглядим, кому из нас не повезло!»
Бегство
Спустя четверть часа Марат уже стоял в куртке, с сумкой через плечо напротив входной двери, поудобнее пристраивая «Беретту» за поясом джинсов. Вылезать в окно он не стал — в узком оконном проеме беглец был бы уязвимее, чем на террасе или на ступеньках крыльца. Накинуться на человека и скрутить его легче всего в момент преодоления какого-либо препятствия. У того руки и ноги будут заняты. Если же дом успели обложить, расставив по позициям снайперов — сразу огонь все равно не откроют. Начнут переговоры, чтобы наверняка выведать местоположение тетрадей, попробуют склонить к сотрудничеству. Промахов, как на Онежском озере, повторять не будут.
Во дворе он ничего подозрительного не засек и, приободренный, вальяжно, словно гуляя, вышел за калитку.
Улица пустовала, лишь в самом ее конце трое мужчин занимались возведением бревенчатого сруба. Это их бензопила утром напомнила Марату лесоповал, барак и подъем на работу. Теперь она молчала — труженики стучали топорами, вырубая в бревнах желоба. Их синие робы ярко выделялись на фоне серой вытоптанной земли и свежеструганной древесины.
Проследовав шагов сто по дороге, он свернул направо, пересек размеченный колышками участок и углубился в березняк. Ноги моментально промокли — вытянувшаяся после обильных дождей трава была напитана росой. Ее холодные капли блестели на листьях и побегах, гарантируя путнику бодрую свежесть в штиблетах. Старательно минуя заросли крапивы, Марат долго пробирался среди частых молодых стволов, пока не достиг более старого леса, где начали попадаться дубы и разлапистые ели.
Тут он задержался, вынул из сумки тетради, целлофановые пакеты для мусора, найденный в продуктовом ящике прозрачный широкий скотч и позаимствованную в буфете пачку черного чая. Поместил рукописи в пакет, плотно его умял, обмотал скотчем и старательно натер сверху чайным цейлонским сбором, дабы не учуяли захоронку служебно-розыскные собаки. Повторил процедуру снова, потом — еще раз для верности. Когда закончил, взвесил на руке получившийся сверток и, задрав голову, начал всматриваться в кроны деревьев.
Наконец, заметил то, что хотел — небольшое дупло в стволе старого дуба. Оно располагалось достаточно высоко и, затененное узловатыми сучьями, не сразу обнаруживалось с земли. Но и Марату к нему добраться было проблематично — нижних ветвей у исполина не наблюдалось. Марат вышел из положения так: стал медленно взбираться на растущую рядом тонкую березку, пока она не начала клониться в сторону кряжа. По березе, как по шесту, верхолаз достиг дупла, засунул в него пакет, прикрыл сверток мхом и спустился обратно на землю. Молодое дерево, распрямившись, полностью скрыло улики. Довольный своей смекалкой, он даже тихонько присвистнул от удовольствия.
Тут же из-за листвы раздался шум автомобильного мотора. Кто-то, нетерпеливо газуя на ухабах, ехал в направлении их дома, спешно разменивая последние метры колдобин. Характерное попыхивание глушителя «жигуленка» не оставляло места для сомнений: возвращалась из Москвы, ведя за собой на «хвосте» охотников, Марина.
Ее манера езды и знание прилегающих дорог или сильно сократили время пути, или Настоятель в момент их телефонного разговора ошибся, приблизительно определив ее тогдашнее местоположение. От Ясенево и на гоночном болиде к дачам за сорок минут попасть было нельзя. Значит, Марат крайне удачно разделался с работой по устройству тайника, сохранив себе свободу маневра.
«Пора». — Подумал он и по собственному следу, четко отпечатавшемуся в мокрой траве, устремился к дачам. Форсированное урчание мотора смолкло, донесся хлопок дверцы и скрип крышки багажного отделения.
Прокравшись к соседскому сараю, Марат сначала через дорогу минут пять наблюдал, как девушка разгружала поклажу, то и дело растерянно озираясь по сторонам и пожимая плечами. Процесс не спорился: ее малиновое трикотажное облегающее платье и туфли на тонкой шпильке никак не способствовали данному занятию. Одежда стесняла движения, а каблуки предательски вонзались в землю, норовя опрокинуть их хозяйку в посаженные у крыльца смородиновые кусты. При наклонах короткий подол опасно задирался, свободный ворот оттопыривался и повисал широкой манжетой — его приходилось удерживать рукой.
