Евгения Гладкова - Дважды умереть и воскреснуть
Вызов брошен. Мы были преданы. Битва была неизбежна.
Ирина сообщила Виктору о том, как европейские вампиры обошлись со старейшинами. Он был в ярости. Его негодование заключалось не столько в гибели древнейших соратников, сколько в недальновидности европейцев.
В свое время он, одержимый идеей создать «новый мир», предлагал древнейшим и влиятельнейшим гомотогам пересмотреть прежнее существование в угоду новациям. Но он столкнулся со стеной непонимания и страха перед всем новым. Даже человеческая история богата случаями, когда общество принимало в штыки новаторские идеи, а их идейщиков признавала отчаянными романтиками. Возможно, к Виктору так и относились поначалу, до тех пор, пока его задумки не превратились в одержимость. Европейцы отпустили его в «свободное плавание», будучи уверенными, что он сдастся, отступится от своих намерений и, в конце концов, одумается и вернется. Но этого не произошло. Более того, Виктор и сам стал одним из влиятельнейших гомотогов, и власть его множилась. Было очевидным, что европейцы, не желавшие ничего менять в своем существовании, жаждали его гибели.
Мы не знали даты нападения. Но каждую минуту были начеку. Раз уж европейцам были известны наши пристанища, этим необходимо было воспользоваться. Ирина решила перенести штаб в отдаленный бункер. Там, посреди дремучих зарослей леса на пограничной с Тверской областью земле, было самое подходящее место, чтобы встретить непрошеных гостей. В остальных убежищах она распорядилась расставить ловушки.
Я и представить не могла, какими безжалостными методами она собиралась мстить. Опытные стражи должны были насадить взрывчаткой все лабиринты и оснастить датчиками движения пусковые механизмы. Взрывы, спровоцировав обвалы, похоронят противника. И если не уничтожат их, то хотя бы задержат.
Знала ли Ирина, к каким последствиям приведут ее попытки защититься? Она же тем самым полгорода похоронит под завалами. Мои мольбы не делать этого остались проигнорированы. Я призывала найти другие способы обороны. Я приводила резонные доводы, которые хоть как-то вразумят Ирину. Ведь взрывы повлекут за собою расследования, и людям станет известно о существовании гомотогов. И тогда все наши действия потеряют смысл. Так или иначе, нас всех ожидало бы полное истребление.
Зоя была солидарна со мной. Она предложила заманить европейцев в отдаленный бункер. Именно там устроить им «тихие» ловушки. И не давать им возможности оттуда выбраться. А довершить расправу над вампирами должны были религаты. Уж их-то долго звать не придется!
Ирине эта идея показалась наивной, но более гуманной. При любом раскладе всех нас ждала гибель. Она приняла план Зои как основной, но лишь до того момента, как в истории появляются религаты. Вместо охотников она предложила использовать иное оружие возмездия. А говоря об ином оружии, она имела в виду ту самую посылку из Центра. Оставалось только выведать у Виктора, как она работает.
Ночами мы небольшими группами перемещались из города в эвакуационный штаб. Перевозили оборудование, оружие, питание. Разведка местности велась круглосуточно: ночью – воочию, днем – через системы наружного слежения. Угроза была повсеместно: с одной стороны – европейцы; с другой – религаты; с третьей – люди.
Уже месяц, как мы находились в напряженном ожидании. Я была вымотана и истощена. Мне все сложнее давались сеансы связи. Но Ирина никому не давала передохнуть. Она требовала от меня ответов, но большего, чем ей давно известно, я сказать не могла. Она с огромным трудом сдерживалась, чтобы не предаться истерике и не заразить истерией остальных. Мы все понимали, что ожидание войны губительней самой войны. Нужно было изменить тактику. Ирина сдалась. Она отпустила меня, сказав, что у меня есть пару часов на отдых.
Я тайком вышла на поверхность. Опасаться было нечего. Я знала, что периметр под контролем стражей и мне ничего не грозит. Неподалеку оказался поросший густым кустарником пригорок. Я взобралась в чащобу и схоронилась за листвой. Было так тихо и спокойно, что тревога отступила сама собою. Все, что мне нужно – немного тишины и одиночества.
– Рената, – шепотом позвала Зоя.
Я не стала отзываться. Я не хотела обижать ее молчанием, но у меня не было никого желания говорить. Зоя раздвинула ветви над моей головой, и лунный свет залил кустарниковый кокон.
– Ты – безнадежна! – рассмеялась она. – Совершенно не умеешь прятаться.
– Что-то случилось? – отрешенно спросила я.
– Ты разве не знаешь, – иронично кривлялась девушка, – нас жаждут убить европейцы.
– Ох, неужели? В самом деле? – так же иронично проговорила я.
– Знаешь, от кого я получила весть?
Я пожала плечами. Мне было безразлично.
– От Ромы, от теперь…
Она что-то рассказывала, жестикулировала. Выражение ее лица менялось с каждым словом, но только я ничего уже не слышала. В ушах звенело, по венам пробежал огонь, желудок скрутило, а в голове был только один образ – он. Человек, который мне был не безразличен. Человек, которого не могла забыть все эти месяцы. Человек, которого по-настоящему любила.
– Что он тебе сообщил? Как он? В порядке? – затараторила я.
– Ты что, не слушала меня? – удивилась девушка. – Тебе надо с ним встретиться.
– Как? Когда? – я оторопела.
– Я все устрою, – заверяла она. – Он настаивал на встрече именно с тобой. Хочет что-то сообщить.
– Я не готова! В его присутствии я не смогу думать здраво, только инстинктивно. Боюсь сорвать операцию. Боюсь все дело провалить.
– Лучше бойся гнева Ирины. Она вне себя от ярости. Послала меня за тобой.
Мы вернулись в бункер. Ирина декламировала в центре зала, а собравшиеся гомотоги внимали каждому ее слову. Она передала слово Зое, и та сходу включилась в разговор. На повестке было создание экспрессионных разведывательных групп, в состав которых должны были входить самые опытные стражи. Задачи, которые возлагались на группы, были опасны. Если уместно такое выражение, то я бы назвала вылазки – самоубийством! Стражи должны были патрулировать город с тем, чтобы выявить незваных вампиров, и в случае нападения принять огонь на себя. Каждая группа будет оснащена только передатчиками, для того чтобы послать сигнал тревоги, но безоружна, чтобы не привлекать внимания. В этом и заключалась основная опасность – не иметь возможности защититься.
Добровольцев оказалось предостаточно. Получилось четыре группы по шесть гомотогов. Зоя поделила город на сектора осмотра. Она выдала всем электронные маячки – тревожные кнопки – которые крепились на запястье, как часы. Если сигнал маяка сработает в штабе, это будет означать, что группы больше нет, и «гости» на пороге. На случай. Если район окажется «чист», группа должна будет отправить смс с текстовым шифром. У каждой группы был собственный условный код. Это был тот редкий случай, когда гомотоги пользовались мобильной связью. Просто, как правило, в подземелье сотовые были бесполезны.
