Элизабет Ленхард - Вновь заколдованые
Поскольку связаться с Лео было невозможно, Прюденс пришлось везти ее в больницу. Доктора оказались бессильны, и оставалось только с ужасом смотреть, как сестра умирает.
Тем временем Хозяин предложил Коулу сделку: если Фиби перейдет на сторону зла, он согласится повернуть время вспять. Тогда и Пайпер не будет ранена, и все сестры окажутся в безопасности. Коул согласился. Время повернулось вспять, и Пайпер осталась жива.
Но влюбленный демон не мог видеть страданий Фиби и в. последнюю, минуту спас ее от власти тьмы. Естественно, Хозяин не оставил это безнаказанным. На этот раз во время нападения Шекса погибла, Прюденс, и ничего изменить уже было нельзя…
Для Коула не было пути назад. Он обманул своих прежних товарищей, и над ним нависла смертельная угроза. Фиби прекрасно понимала это, но сейчас ей было не до того. Сейчас ей просто понадобилась поддержка Коула.
– Я боялась, что ты не сможешь прийти на похороны, – сказала она, наконец отстранившись, и посмотрела в его грустные карие глаза. – А я и вправду не смогу, – ответил он мягко.
Фиби почувствовала, как по спине пробежал холодок. Как это понимать?
– Я узнал, – продолжал Коул, – что Хозяин направил по моему следу всех демонов-охотников.
– Что еще нового? – спросила Фиби упавшим голосом.
– Для меня теперь все новое, – ответил он и сжал зубы. – Спасая вас, я стал предателем.·Они не остановятся, пока не найдут меня, и мне совсем не хочется, чтобы это случилось на похоронах Прю.
– Мы попробуем защитить тебя, – возразила Фиби.
– У вас ничего не выйдет, – отмахнулся он.
– Почему? – спросила Фиби и машинально взялась за вазу с лилиями. – Разве мы не ведьмы?
– Но вы больше не Зачарованные, – ответил Коул.
Эти слова полоснули Фиби как ножом по сердцу. Она скорчилась от боли, заново представив сцену гибели Прюденс – как от взрыва ее телом пробило стену. А кроме того, Шекс одновременно убил и доктора Гриффита – невинного, которого сестры пытались спасти. Фиби невольно бросила взгляд на ту стену, через которую ее сестры вылетели на улицу. Пролом еще не заделали до конца. Да и вряд ли ремонт изгладит ужасные воспоминания.
– Он прав, Фиби, – произнес Лео у нее за спиной. – Без Силы Трех…
– По-моему, во время церемоний демонам будет труднее тебя достать, – сказала она, вновь повернувшись к Коулу. – Ты должен пойти. Мне не обойтись без тебя.
Его глаза сделались более мягкими. Он на секунду задумался и согласно кивнул.
– Эй! – произнес кто-то за спиной. Обернувшись, Фиби увидела, своего отца вместе с Дэррилом Моррисом. Она поспешно кинул ась к полицейскому и обняла его.
«Что бы мы только делали без Дэррила?» – подумала Фиби, с грустью целуя его в щеку. Он был детективом полицейского департамента Сан-Франциско и их ближайшим союзником.
Дэррил не только помогал Зачарованным защищать невинных, но и хранил их сверхъестественную тайну. Он стал для них названым братом. И вот теперь на его лице читалась неподдельная боль из-за гибели Прюденс.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Ничего, – ответила Фиби. – Стараюсь крепиться.
– Да уж, постарайся, – произнес полицейский мягко и добавил деловым тоном. – Кстати, дело Прю передали другому инспектору.
– Какое дело? – спросил Лео, приближаясь к ним. Краем глаза Фиби заметила, что ее отец остановился в дверях и слушает.
– То есть как это – какое дело? – переспросил Дэррил. – Ты с ума сошел? Здесь убили Прю вместе с доктором, Лео. В прессе поднялся шум. Люди хотят ответа. В том числе важные люди.
– Но кого же они надеются поймать? – спросил Коул. – Демона-убийцу? Не смеши меня.
– С них станется, – ответил детектив мрачно. – Уж я-то знаю их получше твоего. Будут рыть носом землю, пока чего-нибудь не раскопают.
– Ну этим меня не напугаешь, – сказал Коул, расправив и без того широкие плечи.
– А меня напугаешь, – возразил Лео, стрельнув в него взглядом.
Фиби вздохнула. С тех пор как эти двое появились в ее жизни, они без конца цапались. Лео, который в земной жизни был врачом во время Второй мировой, представлял белую магию и обладал нечеловеческим миролюбием, любовью к ближним и пониманием. Коул же, напротив, обучался темным магическим искусствам. Настолько же, насколько он бывал нежен с Фиби, он мог быть жестоким в бою.
– Нам нельзя светиться, – продолжал Лео. – Особенно сейчас.
Неожиданно подал голос Виктор Холлиуэл.
– Вы в своем уме? – спросил он с горечью. – Мы должны похоронить мою дочь сегодня же. Неужели нельзя на время забьпь о всяких глупостях?
Эти слова разнеслись эхом по всему помещению. Повисла тишина, и Фиби почувствовала новый приступ душевной боли.
Пайпер сидела наверху, в своей спальне, уже одетая в траурное платье. Она проводила расческой по своим длинным волосам. Ее охватила такая усталость, что совсем ни о чем не думалось. Когда в дверях показался ее муж, Пайпер даже не пошевелилась.
Лео окликнул ее, но она продолжа молча водить расческой.
– Дорогая, – произнес он, приближаясь. Нам пора идти.
– Мне не хочется, – ответила Пайпер. Она поняла, что заговорила впервые за сегодня, и слезы брызнули с новой силой.
– Почему? – спросил Лео и опустился перед ней на колени. В его взгляде читалась забота.
– Потому что если я пойду, – произнесла она, – это будет означать, что Прю действительно больше не вернется. А этого я не переживу.
– Мы вместе преодолеем эту боль, – попытался успокоить ее Лео.
Пайпер покачала головой, продолжая причесываться.
– Она всегда была со мной. Я буду жить всю жизнь со старшей сестрой. Так как же я дальше проживу без нее?
– Пайпер, – выдохнул Лео и положил свою теплую, надежную руку ей на голову. Но Пайпер тут же стряхнула ее. И краем глаза заметила, как муж слегка поморщился.
– Пайпер, – снова произнес он.
– Почему ты ее не спас? – спросила она.
– Я старался, – ответил Лео уязвлено.
– Но все-таки не спас, – настаивала Пайпер. – Почему они не дали тебе спасти ее?
– Старейшины? – спросил Лео, воздев очи горе. Он до сих пор боялся упомянуть о·Старейшинах вслух. Как никак, они позволили ему жениться. В прежние времена браки ангелов-хранителей с людьми, да еще ведьмами, были немыслимы.
– Дело совсем не в них, – произнес Лео. – Они не обладают подобными возможностями.
Пайпер швырнула расческу на столик и поднялась.
– Тогда какого же черта они объявили себя добрыми силами? – спросила она. Потом смахнула слезы рукой и огляделась в поисках носового платка. Обошла кругом свое супружеское ложе – широкую кровать Викторианской эпохи с атласными подушками, даже не взглянув на мужа. Пайпер очень нравилась их спальня, но сегодня ее все раздражало. Да еще, как назло, платки куда-то запропастились!
