Светлана Крушина - Тьма... и ее объятья
Когда Кристиан увидел меня на пороге, я являл собой, вероятно, довольно жалкое зрелище. Он сгреб меня в охапку и буквально затащил в дом. Он обращался со мной, как с маленьким: раздел, замотал в теплое одеяло, усадил в кресло в гостиной, сунул в руки огромную кружку с крепким сладким чаем. Оказавшись в тепле и безопасности, я почувствовал себя как во сне. Напряжение разом спало, вместо него нахлынула усталость. Я сидел, как неживой, и с трудом понимал, что говорит Кристиан, обращаясь ко мне.
— Я все знаю, Илэр. Я так боялся, что ты тоже мертв или попал им в руки! Я всюду искал тебя. Где же ты был?
— Не помню, — тихо сказал я, и это было правдой.
— Да ты совсем замучен! Поговорим потом. Сейчас тебе нужно поесть и хорошенько выспаться.
Я и впрямь был очень голоден, за прошедшие два дня моей единственной пищей был глоток кофе. Но ел я чисто автоматически, и совершенно не чувствовал вкуса пищи. Голова моя горела. Кристиан заметил, что еще немного, и я уткнусь носом в тарелку и усну. Через пять минут я оказался в постели.
Я уснул — как в обморок провалился. Думал, что во сне снова буду переживать вчерашнее утро, смотреть с лестницы на распростертое внизу тело отца. Но вместо этого я увидел давешнего высокого незнакомца в черном пальто. Он смотрел на меня не отрываясь, и глаза у него были странные и пугающие: черные, глубокие, нечеловеческие. Чернота заливала всю радужку, так что не различить было зрачка. "Илэр, — услышал я мертвый голос. Губы незнакомца не шевелились, но слова исходили от него, без сомнений. — Илэр. Почему ты боишься меня? Илэр?"
— Илэр?
Со вздохом я выпал из сна и увидел, что надо мной склоняется Кристиан, и лицо у него озабоченное. Увидев, что я открыл глаза, он чуть улыбнулся:
— Илэр? Ты в порядке? Я услышал, как ты стонешь во сне, и подумал, что ты… видишь плохие сны.
— Я видел человека, — сказал я медленно. — Он звал меня по имени.
— Человека? Какого человека? Ты видел его раньше?
— Да. Днем. На кладбище. Он искал меня.
Кристиан взял меня за руки и заглянул в лицо. В синих глазах его росла тревога. Он хотел что-то сказать, но промолчал, только сжал мои ладони.
— Что происходит? — спросил я.
— Поговорим завтра. Теперь спи, я посижу с тобой. Пожалуйста, Илэр, спи, прошу тебя.
* * *Я проспал больше двенадцати часов и проснулся в удивительно спокойном состоянии духа, чувствуя только сильную физическую слабость. Так было всегда, когда рядом находился Кристиан: с самого детства одно его близкое присутствие вселяло в меня спокойствие и уверенность. А теперь он не просто был рядом, он сидел у моей кровати и держал меня за руку. Вероятно, так он провел всю ночь. Я приподнялся на подушках.
— Крис…
Кристиан улыбнулся, и его усталое лицо преобразилось. Нужно сказать, что лицо у него вообще своеобразное и на людей производит неизгладимое впечатление. Слишком строгое, чтобы быть красивым, оно так и просилось на икону. Черты его были крайне лаконичны: никакой нечеткости или расплывчатости. Но когда он улыбался, становился похожим на ангела.
— Тебе лучше, малыш?
— Кажется, да. Ты понимаешь что-нибудь, Крис?
— Илэр, — сказал Кристиан очень серьезно. — Тебе нужно уехать.
Я уже достаточно пришел в себя, чтобы не соглашаться со всем подряд без возражений.
— Уехать? Куда? И зачем мне уезжать?
— Я боюсь, что с тобой может случиться беда.
— Со мной уже случилась беда… И я ничего не понимаю. И я никуда не уеду, пока не пойму.
— Ох, Илэр… Ты можешь поверить мне на слово? Ничего не спрашивая? Для тебя будет лучше уехать, правда. Хотя бы на некоторое время. Тебя уже ищут, сам же видел. И если найдут… Поверь, смерть не самое худшее из того, что может случиться с тобой тогда. Остальное еще страшнее. А я обещал Адриену позаботиться о тебе. Понимаешь? Я очень боюсь за тебя.
— Подожди, Крис… подожди! — все мои мысли окончательно запутались. Отец взял с Кристиана обещание позаботиться обо мне? — Ты что же, хочешь сказать, что отец знал, что случится?
— Он опасался этого. Илэр, пожалуйста, не спрашивай! Тебе лучше не знать.
Да что же это такое? Почему Кристиан не хочет рассказывать? Чего мне лучше не знать? К горлу подступал горький комок, а к глазам — слезы. Чтобы скрыть их, я отвернулся.
— Убили моего отца! — крикнул я. — А ты говоришь, что я не должен спрашивать, кто и за что?! И меня, между прочим, тоже хотят убить! Кто они? Что им нужно?
Еще немного, и я снова расплакался бы. Больше всего я сейчас боялся, что Кристиан обнимет меня и станет утешать. Но он не сделал ни малейшего движения в мою сторону. Сидел на стуле, наклонившись вперед и сцепив руки на коленях, и смотрел теперь уже в пол. Вид у него был смертельно усталый. Он очень долго молчал, давая мне время успокоиться. Когда мне удалось, наконец, взять себя в руки, он заговорил очень тихо, и не поднимая глаз:
— Адриена нашли полицейские, они забрали его… тело. Они уже вызывали меня для опознания, и задавали чертову тучу вопросов. В том числе и про тебя. Полиция тоже тебя ищет; они полагают, что ты успел убежать. Если хочешь, можем сходить в участок. Тогда… тогда ты сможешь присутствовать на похоронах. А я смогу официально оформить опекунство над тобой. Думаю, твоя тетка не будет его оспаривать. Но… если ты останешься у меня, и они тоже будут знать, где ты. И ты не сможешь вернуться к обычной жизни.
— Я в любом случае не смогу, — резко сказал я. — По крайней мере, не сейчас.
— А если я расскажу тебе, что знаю, то не сможешь уже никогда. Прошу, подумай об этом.
Я посмотрел ему в глаза.
— Крис, ты уже столько таинственности напустил вокруг вчерашнего дня, что теперь просто не можешь не рассказать. Я никуда не поеду. А если ты будешь молчать, я просто стану изводить себя. Все равно как-нибудь да узнаю. Я не оставлю это просто так. Крис, ведь убили моего отца! Как я могу?..
Кристиан покачал головой.
— Думаю, Адриен не хотел, чтобы ты знал. Иначе он сам рассказал бы… А может быть, он просто ждал, когда ты вырастешь. Не знаю, мы никогда на эту тему не разговаривали. Но, наверное, сейчас у меня просто нет другого выхода… Ты можешь встать? Тебе нужно поесть, а после поговорим. Разговор будет долгий. Я даже не знаю, с чего начать… и как сказать, чтобы ты поверил.
Дрожа от нетерпения, я встал и надел приготовленную для меня одежду, принадлежащую Кристиану. Она оказалась велика: Кристиан был выше меня на полголовы. Рукава и штанины пришлось подвернуть. На кухне меня ждал завтрак, но я едва мог проглотить несколько кусочков хлеба и выпить немного кофе. Кристиан сидел напротив и смотрел, как я ем. Как всегда, выглядел он изысканно и строго: темные тяжелые волосы, блестящие сединой, зачесаны над высоким бледным лбом и собраны в хвост, щеки гладко выбриты, тщательно выглаженная рубашка застегнута на все пуговицы. Даже в тяжелых ситуациях он не позволял себе распускаться.
