Джозеф Ле Фаню - Проклятый остров
«Ночь творения» нарочито неспешна и почти всецело подчинена дискуссии героев о сверхъестественном (в наше время это назвали бы парапсихологией). Заглавие многозначительно: помимо разнообразных теологических ассоциаций, оно намекает на темную сторону бытия, неподвластную рациональному мышлению. На протяжении всего рассказа медленно и тщательно выстраивается рациональное объяснение загадочных событий — лишь затем, чтобы в последний момент оно оказалось несостоятельным.
«Наследство астролога», по сути, даже не совсем новелла, а скорее антикварно-готический этюд. Часто в «страшных» рассказах особую роль играет некий старинный загадочный предмет — книга, произведение искусства, а то и вовсе предмет неизвестного назначения (которым, естественно, героям лучше было бы не интересоваться). Но в данном случае предмет становится центром притяжения, причем статичным — герои всего лишь узнают историю ювелирного шедевра. Обаяние этой истории — в красочных подробностях, хитроумном сплетении вымысла с исторически достоверными, но не менее удивительными вещами.
«Добытчик душ» — вариация на самую что ни на есть классическую тему «дома с привидениями». Сохранены здесь и многие традиционные мотивы — «толстокожий» герой, которого менее всего можно заподозрить в способности хоть как-то реагировать на потусторонние явления, и страшная семейная тайна, которая, конечно же, толком не раскрывается и оттого становится лишь более зловещей, и загадочная «нечисть», от которой едва удается сбежать, так и не проявляющая своей истинной природы, — и правильно, в конце концов, перед нами не учебник по физиологии и психологии привидений! Все это справедливо и в отношении другого рассказа того же автора, «Дух дольмена», в котором роль мистического губительного места играет овеянный легендами Стоунхендж. Отнюдь не оригинальная тема не должна отвратить читателя — это просто отличный повод познакомиться с «правилами игры», присущими жанру.
Короче говоря, выбирайте, читайте и ужасайтесь на здоровье!
А. ЛипинскаяПроклятый остров
Готические рассказы
Джордж Шеридан Ле Фаню
Безусловный классик литературы о сверхъестественном, Джозеф Шеридан Ле Фаню сыграл решающую роль в процессе перерастания готического романа в современную «повесть ужасов». При всей занимательности и высоких литературных достоинствах его произведений, они на некоторое время были забыты, но их возродил к жизни преемник Ле Фаню, Монтегю Р. Джеймс, который отыскал в журналах несколько его рассказов, объединил их в сборник «Дух мадам Краул» и издал в 1923 г. В предисловии М. Р. Джеймс назвал Ле Фаню одним из лучших рассказчиков XIX в., непревзойденным мастером историй о привидениях, умеющим, как никто другой, искусно обставить сцену, измыслить эффектные детали.
Джозеф Шеридан Ле Фаню родился в Дублине. Семья его принадлежала к высшим слоям общества. Один из его предков по отцовской линии был французский аристократ, владелец обширных поместий в Нормандии — он эмигрировал в Ирландию, когда во Франции начались преследования гугенотов. По материнской линии будущий писатель приходился внучатым племянником знаменитому драматургу Ричарду Бринсли Шеридану. Литературным творчеством занимались и другие представители этого семейства.
Ле Фаню получил юридическое образование в дублинском Тринити-колледже, где в местном историческом обществе проявил себя как блестящий оратор. Тем не менее юридической практике молодой человек предпочел журналистику. Стал издателем, а затем собственником журнала «Дублин юниверсити мэгэзин»; охотно предоставлял его страницы для готических новелл, рассказов о привидениях, публиковал и собственные работы в этом жанре. Был ценителем и знатоком ирландского фольклора, что сказалось на его творчестве. Примером тому может служить рассказ 1872 г. «Лора-Колокольчик», обыгрывающий предания о ведьмах, мотивы украденного ребенка и текущей воды.
Первый рассказ Ле Фаню, «Призрак и костоправ», появился в 1838 г. Ранние работы вошли затем в сборник «Рассказы о привидениях и таинственные истории» (1851). В 1872 г. был издан сборник рассказов Ле Фаню «В тусклом стекле» (в русском переводе, вышедшем в 2004 г., он назван «В зеркале отуманенном»), Их объединяет образ Мартина Хесселиуса, ученого и медика, который с научных позиций толкует таинственные явления, повлиявшие на телесное и душевное здоровье пациентов.
Сюжеты многих своих рассказов Ле Фаню развил затем в более объемных произведениях. Овдовев в 1858 г., Ле Фаню сделался затворником и с головой ушел в литературные труды. Самые известные его романы — «Дом у кладбища» и «Дядя Сайлас» вышли, соответственно, в 1861–1862 и 1864 гг.
ЛОРА-КОЛОКОЛЬЧИК
(Пер. Н. Роговской)
Во всех пяти графствах Нортумбрии[1] едва ли сыщется другая такая же унылая, неприглядная и вместе с тем сурово-живописная болотистая пустошь, как Дардейлский Мох. Обширное болото тянется на север, юг, восток и запад — волнистое море черного торфа и вереска.
Его, так сказать, берега густо поросли березой, орешником и низкорослым дубом. Здесь не встретишь величавых гор, хотя каменные бугры кое-где торчат среди деревьев, зато тут и там виднеются заползающие на пустошь косматые зеленые гривы привлекательного своей первозданной красотой леса, обступившего болото темной стеной.
Поселения в этом пустынном краю отстоят далеко друг от друга, и добрая миля отделяла от ближайшей убогой деревеньки сложенный из камня коттедж мамаши Карк.
Да не введет в заблуждение слово «коттедж» моих читателей из южных графств Англии, привычно связывающих его с представлениями об уюте и удобстве! Домишко, о котором идет речь, сложен из грубого неотесанного камня, да и стены у него ниже некуда. Соломенная кровля прохудилась, дым от горящего в очаге торфа жиденькой струйкой вьется над обрубком трубы. Словом, жилище под стать своему суровому и дикому окружению.
Местные жители, в невежественной своей простоте, не преминут заметить вам, что неспроста возле дома ни рябина не растет, ни остролист, ни папоротник, и подкова на дверь не прибита.[2]
Зато чуть поодаль, среди березок и орешника, возле грубой каменной ограды, если верить людской молве, можно наткнуться на метлу и травку крестовник,[3] издревле облюбованную ведьминским сословием, хотя почему — бог весть. Впрочем, вполне вероятно, что это не более чем злой навет.
