Лори Хэндленд - Тень луны
Дойдя до подножия ступенек, я оказалась ослеплена белизной. Все было выкрашено в белый: пол, потолок, стены, двери. Дверей здесь обнаружилось две. Я открыла первую, держа пистолет наготове. От недостатка света внутри после кипенно-белого подвала я заморгала. Никто не выпрыгнул и не зарычал. Я услышала лишь мерное гудение оборудования.
— Котельная, — пояснил Уилл.
За второй дверью оказалось то, что мы искали: помещение службы безопасности. В нем тоже было темно, поэтому изображение на экранах четко просматривалось. Пусто, как и во всем остальном здании. Давящая тишина и полутьма словно призывали меня двигаться на цыпочках и говорить шепотом. Наверное, в этом нет ничего дурного.
— Проверь все мониторы, — прошептала я.
Один взгляд, и моя тревога усилилась. Пока мы были внутри, успели сгуститься сумерки. Как я уже говорила, всякие ужасы начинали твориться после заката.
— Нам надо заполучить все, что здесь записано за последние двадцать четыре часа.
Уилл кивнул и пошел налево. Я устремилась направо. Хватило секунды, чтобы обнаружить камеру, которую мы искали.
— Черт, — пробормотала я, и Уилл тут же подошел.
Камера крепилась к задней стене здания и была направлена на лес. И я понимала, почему. Все, что может стать угрозой безопасности, точно явится из чащи. Любой сбежавший преступник — э-э, то есть, пациент — первым делом помчится именно туда.
Итак, кто же эти существа, выходящие из-под сени деревьев: бывшие пациенты или грядущая угроза безопасности? Учитывая, что каждый бежал в нашу сторону на четырех лапах, в принципе, все равно.
— Волки, — прошептал Уилл. — Много волков.
— Хмм, — промычала я, сбившись со счету на дюжине. У меня не хватит пуль, чтобы перестрелять их всех. Кто мог подумать, что на нас нападет целая стая?
А мне стоило бы. Такое уже случалось. Нагнувшись поближе к экрану, я прищурилась в тщетной попытке разглядеть их глаза. Волки ли это, оборотни, или что-то совсем новое и другое? Отсюда сложно понять.
— Идем.
— Ты же не имеешь в виду домой? — пробурчал Уилл.
— Разве я когда-нибудь дрейфила?
Уилл вздохнул, но последовал за мной из помещения службы безопасности по коридору, вверх по лестнице и к задней двери. На ходу мы проверяли пистолеты.
— Пуль мало, — посетовал Уилл.
— Пусть ни одна не пропадет.
— И что потом?
Я погладила серебряный нож на талии.
— Потом прячься за меня. Найди комнату без окон и запри её.
— Может, позвоним Эдварду?
Мы уже дошли до задней двери, выходящей на лужайку с видом на лес.
— Слишком поздно.
Десятки волков блокировали выход. Темнота наступала, но было ещё достаточно светло, чтобы разглядеть глаза монстров.
Они были не человеческими.
— Это обычные волки, — сказал Уилл.
— Возможно.
Они вели себя не как волки. Эти существа терпеливо сидели полукругом и походили больше на хорошо выдрессированных собак, ожидающих угощения, чем на диких животных. Их внимание было приковано не к нам, а к окнам. Они ждали чего-то, или, возможно, кого-то.
— Нам нельзя в них стрелять, — продолжил Уилл.
— Да?
— Да, — твердо сказал он.
Будучи членом волчьего клана, Уилл питал слабость к этим зверям. По легенде оджибве, каждый член клана — медвежьего, барсучьего, аистового и так далее — являлся потомком тотемного животного клана. А это делало Уилла частично волком. Но с тех пор как многие его родичи принялись пускать слюни, сверкать глазами и всюду гоняться за нами с намерением убить, Уилл слегка изменил мнение.
— Если это на самом деле волки, — добавил Уилл, — они относятся к вымирающему виду.
Не так давно волки в Висконсине восстановили популяцию до той численности, что их убрали из списка вымирающих видов, но недавно внесли туда снова. Возможно, к этому имел отношение тот факт, что Эдвард был склонен сначала стрелять, а потом уже проверять, обычный ли это волк или оборотень. Я и сама предпочитала тактику Эдварда, но Уилл — будучи Уиллом — со мной не соглашался.
Где-то в клинике зазвенел колокольчик — тихо, не резко. Если бы вокруг не царила поистине гробовая тишина, мы бы его и не услышали. Волки снаружи тряхнули головами, встали и бросились вперед. По коридору словно пронесся сквозняк, хотя двери и окна были закрыты.
Удивляло то, как бежали эти твари: в ногу, в едином ритме. Они напомнили мне компьютерных волков из кино — один зверь, размноженный на несколько клонов. Если бы не физические различия — коричневый, черный, пепельный, белый и красновато-коричневый мех, — я бы действительно сочла их клонами, что придало бы нашей проблеме совсем другой смысл.
По мере приближения волков к клинике Уилл все больше напрягался.
— У них не получится зайти, — успокоила его я. — Нет больших пальцев.
Для четвероногих двери были существенным препятствием. Слава богу.
— Сомневаюсь, что скоро это по-прежнему будет для них проблемой.
В полусвете силуэты зверей менялись, становясь неразличимыми, а затем вновь обретая форму, каждый раз немного отличающуюся от предыдущей. Через считанные минуты задняя дверь отворилась, и внутрь хлынули десятки людей.
Все были обнажены, но, казалось, не смущались — скорее всего, не понимали, что идут в чем мать родила. Они двигались шаркающей зомбиподобной походкой и на ходу, словно литанию, раз за разом повторяли слово «вервольф».
Я подняла пистолет, но Уилл тут же заставил меня его опустить.
— Нельзя.
— Ты видел, как они превращаются. Они оборотни.
— Точно?
Прежде чем я успела его остановить — Уилл всегда двигался быстро как ветер, — он выхватил мой нож и приложил лезвие плашмя к руке ближайшего к нему человека. Я скривилась, ожидая дыма, огня и агонизирующего крика — того, что обычно происходило при соприкосновении серебра с оборотнем в любом обличье, — но ничего не случилось.
Уилл крутанул нож, ловко поймал его за лезвие и вернул мне. Изгиб бровей Уилла определенно выражал: «Я же говорил».
К счастью для него, он не произнес этого вслух.
— Эй! — Основанием ладони я коснулась ближайшей обнаженной груди, принадлежавшей мужчине среднего возраста с внушительным брюхом. — Как вас зовут?
— Вервольф, — ответил он и сделал ещё один шаг.
— Погодите секундочку. — Я не сдвинула руку с места.
Мужчина даже не посмотрел на меня, но резко толкнул в грудь с такой силой, что я пролетела пару метров и врезалась в стену.
— Черт. — Я потрясла головой, но тут же замерла, когда глаза пронзила боль, следом охватившая зубы. Больно бывает каждый раз.
