Брайан Ламли - Властелин червей
— В этом нет необходимости, — вновь покачал головой Карстерс. — Сегодня этим займусь я. В будущем каждый из нас будет сам мыть за собой. А пока поставьте в гараж свою машину.
С этими словами он повел Кроу из кухни подлинным мрачным коридорам к входной двери. И пока они шли, Титус вспомнил знак, который заметил на увитой плющом стене сада. Стоило ему обмолвиться на эту тему, как Карстерс вновь усмехнулся.
— «Осторожно, злая собака»? Никаких собак здесь нет Табличка нужна лишь для того, чтобы отпугивать непрошеных визитеров. Скажу больше, я терпеть не могу собак, а они не выносят меня.
Кроу вышел из дома, поставил машину в гараж и вновь вернулся в библиотеку. К этому времени хозяин дома уже уединился у себя в кабинете или где-то еще, и Титус остался наедине с самим собой. Переступая порог библиотеки, он не смог удержаться и в предвкушении облизнул губы. Если хотя бы один или два корешка, которые он разглядел на полках, окажутся не муляжами, а настоящими книгами… тогда библиотека Карстерса — настоящий кладезь оккультного знания. Кроу решительным шагом направился к ближайшим полкам и тотчас заметил с полдесятка книг столь редких, что они успели уже стать преданием! Он откопал на удивление хорошо сохранившийся экземпляр «Liber Ivonie» дю Норда и «De Vermis Mysteriis» Принна. Подумать только, эти раритеты были небрежно рассованы по полкам вперемежку с такими банальными трудами, как «Культ ведьм» мисс Маргарет Мюррей и сомнительными опусами мадам Блаватской и Скотта-Эллиота…
На второй полке Кроу нашел «Cultes de Goules» д'Эрлетта, «Image du Mond» Готье де Метца и «Ключ к мудрости» Артефиуса. Третья полка порадовала невероятным количеством томов на тему морских загадок и чудовищ — здесь было и жутковатое творение Гэнтли под названием «Hydrophinnae», и «Хтаат Аквадинген», и немецкое издание «Unter Zee Kulten», «Обитатели глубин» Ле Фе и «Fischbuch» Конрада фон Гернера, изданная примерно в 1598 году.
Двигаясь вдоль полок, Титус Кроу почувствовал, как его тело покрывается холодной испариной при одной только мысли о ценности этих книг, не говоря уже об их содержании. Список бесценных томов оказался столь внушителен, что вскоре юноша потерял им счет. Были здесь и Пнакотикские рукописи, и «Семь таинственных книг Хсана»; потом Титус наткнулся на «Текст Р'лайха», а в самую последнюю очередь — на древний, в иссиня-черном переплете, украшенный золотыми и серебряными арабесками том, который оказался не чем иным, как самим «Аль-Азифом»![2] При виде этих сокровищ у нашего героя закружилась голова, и он присел за один из пыльных столов, чтобы прийти в себя.
Лишь когда Титус, пошатываясь, опустился на стул и приложил руку к разгоряченному лбу, он понял, что неважно себя чувствует. Стоило обратить взгляд на корешки древних книг, с его тела ручьями катился пот; от вина Карстерса в горле и во рту подозрительно пересохло. Нет, он вряд ли выпил лишнего, но вдруг напиток оказался слишком крепким? Хорошо, отныне он не будет пить больше одного стакана за раз…
Тогда ему и в голову не могло прийти, что в вино подмешано какое-то зелье.
Спокойно, но все еще покачиваясь на нетвердых ногах, он поднялся со стула, включил свет в алькове, где для него была приготовлена постель, выключил свет в библиотеке и улегся. Не успел он положить голову на подушку, как его тотчас сморил сон.
Сон со сновидениями.
В алькове было темно, однако в библиотеку сквозь зарешеченные окна проникал тусклый лунный свет, который колыхался вместе с ветвями садовых деревьев. Шторы были не задернуты, а вокруг кровати, устремив на него взгляд светящихся глаз, стояли четыре фигуры в темных одеяниях с низко надвинутыми капюшонами. Затем одна из этих фигур сделала шаг вперед, и внутреннее чутье подсказало ему, что это Карстерс.
— Он спит, хозяин? — шепотом поинтересовался незнакомый ему голос.
— Да, сном младенца, — ответил Карстерс. — Открытые глаза, устремленный в пространство взгляд — все это верный признаки того, что снадобье подействовало. Ну и как вам он?
Третий голос, низкий и грубый, рассыпался хриплым смехом:
— Думаю, он нам подходит, Хозяин. Проживете еще лет сорок — пятьдесят.
— Тише! — рявкнул на шутника Карстерс и обжег его свирепым взглядом. — Чтобы я ничего подобного больше не слышал! Ни здесь, ни где-либо еще!
— Хозяин! — В голосе говорящего послышались испуганные нотки. — Прошу простить меня! Я не подумал…
Карстерс лишь презрительно фыркнул.
— Никто из вас не привык думать…
— А каков его знак, Хозяин? — поинтересовался четвертый голос, липкий и тягучий, словно жидкая глина. — Благоприятный?
— О да! Он Стрелец, как и я. И его числа… благоприятствуют нам, — едва ли не по-кошачьи промурлыкал Карстерс. — Его полное имя не просто содержит девять букв: в традиционной системе дата его рождения дает нам число двадцать семь — то есть девять, взятое трижды. Однако взятые по отдельности, они дают нам еще лучший результат, поскольку сумма их цифр равна восемнадцати!
— То есть трижды шесть! — раздался сдавленный возглас.
— Именно, — подтвердил Карстерс.
— Что ж, на вид он высокий и сильный, Хозяин, — произнес тот, кому досталось от Карстерса. — Похоже, из него получится отличное вместилище.
— Будь ты проклят! — вновь обрушился на него хозяин дома. — Идиот! Сколько раз можно тебе повторять, что… — На какой-то миг его голос перешел в яростное шипение. — Вон! Вон! Вас, дуралеев, ждет работа, как, впрочем, и остальных. Но сначала уясните: он — именно Тот Самый, утверждаю со всей ответственностью, и он пришел сюда по собственной воле, как то и должно быть.
Три фигуры растворились во мраке, но Карстерс остался. Он еще раз посмотрел на Титуса и затем произнес шепотом:
— Это был сон. Просто сон. И его, мистер Кроу, лучше забыть. Хранить его в памяти совершенно не стоит. Ведь это лишь сон… сон… сон…
Произнеся эти слова, он сделал шаг назад и задернул шторы. Лунный свет тотчас померк, и в библиотеке воцарилась кромешная тьма. Однако спящему еще долго мерещилось, что глаза Карстерса висят над ним в темноте, словно улыбка Чеширского кота.
III
Утром, когда тусклый, почти сумеречный январский свет проник сквозь пыльные окна, лишь оттенив угрюмое убранство библиотеки, Титус Кроу проснулся, потянулся и зевнул. Спал он плохо, и голова теперь раскалывалась от боли — да, не надо злоупотреблять хозяйским вином! А еще ему вспомнились обрывки сновидений… но ведь то был всего лишь сон, и его следовало выбросить из головы. И чем скорее, тем лучше…
Тем не менее, все еще лежа в постели, он попытался вытащить обрывочные образы сновидения из глубин памяти на поверхность. Ведь что-то все-таки ему снилось… Увы, у Титуса так ничего и не вышло. Он был готов поклясться, что во сне видел Карстерса и кого-то еще, но вот подробности… Наверно, они и не стоят того, чтобы их помнить.
