Томас Гунциг - 10000 литров чистого ужаса
Даже зверей.
Садясь в машину, она нарочно выгнулась: пусть-ка Патрис посмотрит на ее попку и попускает слюни, — а потом посмотрела на него так, как она умела, чтобы под этим ее коронным взглядом он ощутил себя самым что ни на есть ничтожеством. Никого не спрашивая, она уселась на переднее сиденье рядом с Джей-Си. В конце концов, Джей-Си — ее парень, а это машина Джей-Си, так что… И вообще, она делает что ей хочется.
Джей-Си… Джей-Си… Джей-Си… Именно такого парня она искала все эти годы. Красавчик и при деньгах. К тому же потрясающий любовник, что еще нужно? С ума сойти, сколько дур мечтают о «большой любви», о «гармонии», скольким парам нужен какой-то там «диалог» — при мысли о них на ее лице всякий раз появлялась презрительная улыбочка. Джей-Си — отличный экземпляр для ее коллекции трофеев и гарантия комфортной жизни.
Кати поглядывала на дорогу, на убегающие деревья, на стену леса… Скучное зрелище. Кати вообще не любила деревню. За городом она была в последний раз, когда они с родителями ездили кататься на лошадях. Вернулась, искусанная комарами — все ноги в прыщиках. Деревня представлялась ей формой культурной отсталости. Вернее, даже противоестественным движением вспять: ведь развитие человечества предполагает переход из полей в интерьеры Филиппа Старка и ни в коем случае не наоборот. Но Джей-Си сказал, что захватит «все для расслабухи»: травку, кокаин, экстази. В деревне, по крайней мере, никто не помешает ловить кайф сколько вздумается.
Хотелось надеяться, что пресловутый дом Патрисовой тети окажется со всеми удобствами.
Кати обернулась к Патрису. Он смотрел в окно с отсутствующим видом и показался ей как никогда похожим на тюленя: толстые щеки, круглые глаза, жирно блестящая кожа.
— Патрис, — спросила она, — а почему ты не взял с собой свою девушку?
Патрис поднял голову и залился краской.
— Я… у меня нет девушки…
— Ну как же… Все парни обзаводятся девушками на первом курсе…
Патрис заерзал на сиденье и попытался улыбнуться.
— Я много занимался…
— Жаль… — вздохнула Кати с притворно сокрушенным видом. — Скажи, Джей-Си, правда, жаль?
— Очень жаль, — кивнул Джей-Си.
Патрис вдруг привстал.
— Здесь надо свернуть, — сказал он, — сразу после подъема.
— Прямо в лес, что ли?
— Да, по проселочной дороге.
Все посмотрели на дорогу, почти тропу, которая отлого спускалась в лесную чащу.
— Ты уверен, что по этой дороге мы приедем к какому-то дому?
— Да, к дому и к озеру.
— Надо было взять отцовский внедорожник, — хмыкнул Джей-Си, поворачивая.
И машина покатила вниз.
4. Ивана
Ивана согласилась поехать ради Марка, чтобы сделать ему приятное. Она не любила такие «молодежные» уик-энды: слишком хорошо знала, чем они обычно заканчиваются, да и какой интерес не просыхать с утра до вечера за разговорами час от часу бессвязнее. Уж если на то пошло, думала она, почему бы не заняться этим в чьей-нибудь квартире. По крайней мере, можно уйти домой, когда захочется, не надо ни от кого зависеть и рассчитывать на трезвую голову дегенератов вроде Джей-Си.
А он дегенерат и есть. Для Иваны все эти элитные сынки имели в своей родословной столько эндогамных союзов, что о хорошей наследственности и речи быть не могло. Привычки богатых и облеченных властью не изменились со времен средневековья: олигархи, финансисты, «золотая молодежь» и прочие шестеренки машины капитализма по-прежнему ищут себе пару в своем кругу и чураются «плебса». Вот и получаются такие уроды, как Джей-Си. С виду хорош, сытый и смазливый, носит свитера из шотландской шерсти, ездит в шикарных машинах… А душа-то насквозь гнилая… Только дегенерат способен промотать за вечер столько, сколько она получает за месяц, работая четыре вечера в неделю официанткой в псевдоитальянском ресторане. Ей-то родители не помогают. Ее матери самой бы кто помог — она не может ни завязать с пьянкой, ни заплатить по счетам, ни даже сама заполнить бумаги на социальное пособие… Все это лет с двенадцати делала за нее Ивана.
А отец… Отец… Насколько она знала, он был жив-здоров и работал «втемную» в Канаде в каком-то итальянском ресторане. Да, и он тоже, просто семейное проклятие какое-то.
Ивана была зла на весь свет. Зло думала, зло училась, зло добивалась успеха. Вот уже два года она — самая блестящая студентка юридического факультета. Учеба для нее была, ни больше ни меньше, шансом на выживание.
Когда «тойота» катила по проселку через лес, Ивана повернулась к Марку. Они встречались уже год, и никогда еще ей не было так хорошо с парнем. Красавцем Марка не назовешь, но обаяние в нем просто убойное. Какой-то магнетизм, от которого у нее с первой минуты снесло крышу… и еще в нем привлекала почти женственная нежность… Она не понимала, как Марк мог дружить с этим придурком Джей-Си, но поклялась себе, что не станет «девчонкой, которая ссорит своего парня с друзьями». Роль не по ней.
— А это что тут? — спросил Джей-Си, указывая на маленькое кособокое строение — придорожный магазинчик.
— Я помню, это местная лавка, она уже тогда здесь была, — ответил Патрис. — В ней все есть: хозяйственные товары всякие, продукты…
Джей-Си затормозил так резко, что шины заюзили по гравию.
— Эээээй! Что ты делаешь? — взвизгнула Кати.
— Мне надо кое-что купить!
И, выскочив из машины, он скрылся в магазине.
5. Джей-Си
Джей-Си отлично знал, чего он ждет от этих нескольких дней в деревне. Фифти-фифти: пятьдесят процентов траха, пятьдесят процентов кайфа. Он взял с собой травку и немного кокаина, но не хватало выпивки — и вдруг магазинчик у дороги, вот пруха-то, живем! Понятное дело, он ударил по тормозам, как только этот слизняк Патрис сказал, что здесь можно купить все.
Когда он толкнул входную дверь, тонкий голос прокричал у него за спиной:
— Джжжей-Сиииииии, подожди меня!
Он стиснул зубы: голос Кати раздражал донельзя. Как крысиный писк. Он обернулся и улыбнулся ей. Все-таки фигура у нее — зашибись. Джей-Си мог трахать ее до посинения, ему не приедалось, и он надеялся в этот уик-энд попробовать кое-что новенькое. Например, ему давно хотелось поиметь ее сзади. Он где-то вычитал, что девушке для этого надо выкурить побольше косяков, тогда войти легче.
— Я с тобой!
Какая же она все-таки дура! Он еще раз улыбнулся, взял ее за руку и открыл дверь.
В магазине пахло нафталином и жавелевой водой. Полки со всевозможными товарами тянулись вдоль стен.
— Что это за звуки? — спросила Кати.
Металлический лязг доносился откуда-то из-за прилавка.
