Марли Гибсон - Пробуждение
— Нееееееет…
Ладно, что за… От страха у меня все волосы встают дыбом. Я медленно поднимаюсь, оглядывая все углы.
— Кто здесь? — твердым голосом спрашиваю я.
Ничего. Тишина. Только шумит генератор.
Через минуту мое сердцебиение успокаивается. Страх исчезает, но на его место приходит злость. Уверена, это Кейтлин надо мной издевается. Порой она бывает такой дурой.
Я снова удобно устраиваюсь на подушке и возобновляю дыхательные упражнения. Вдох через нос, выдох через рот. И тут шепот возвращается.
— Я здееееесь.
Я вскакиваю и включаю свет.
— Ну, все! Ты меня достала!
Только в комнате никого нет. Ни Кейтлин. Ни мамы. Только мой огромный плюшевый медведь Сонома сидит в кресле-качалке у кровати и смотрит на меня так, словно я сошла с ума. Генератор белого шума на тумбочке продолжает невозмутимо выплевывать умиротворяющие звуки ууушш. Может, сделать громче? Тогда все посторонние звуки исчезнут. Все равно, это, скорее всего, телевизор в родительской спальне.
Но как только я увеличиваю громкость, шепот — тут как тут.
— Ты меня слыыышииишь?
Я сбрасываю одеяло и слезаю с кровати. Внезапно все мое тело покрывается мурашками, а потные ладони приходится вытирать о пижаму. Волосы на шее встали дыбом. В горле стоит ком, и сколько не сглатывай, он никуда не исчезает.
Господи, боже мой! Шепот раздается из генератора белого шума! Вы что, издеваетесь надо мной?
Вы еще здесь? А я отсюда сматываюсь!
Глава вторая
— Мам, я и сама могла добраться, — стонала я на следующее утро, спрятав красные от бессонницы глаза за стеклами супермодных (по меркам этой дыры, уж точно) солнцезащитных очков.
Мы остановились у древнего трехэтажного кирпичного здания, на фасаде которого выведена огромная надпись: Старшая школа Рэдиссон. Перед входом на ветру развевается огромный американский флаг. Ученическая парковка слева от входа заполнена исключительно пикапами и джипами. Жаль, что у меня нет машины, и приходится ездить в школу с мамой и младшей сестрой. Ясное дело, Кейтлин сама до школы не доберется, но я же старшеклассница. Если меня заметят в семейном микроавтобусе — моей будущей популярности конец! А хуже всего — наши номера штата Иллинойс. Они словно кричат: Посмотрите на нас! Посмотрите на нас!
— Я выхожу здесь, — заявила я.
— Но, Кендалл…
Я быстро отстегнула ремень безопасности и размяла спину, уставшую от целой ночи на диване в гостиной. Даже, знай я наверняка, что смогу уснуть, все равно не вернулась бы в свою комнату. Жуткий голос из генератора белого шума чуть не довел меня до инфаркта. Я так перепуталась, что потом всю ночь не могла выкинуть из головы этот ужас. Странно, но мне все же удалось поспать пару часов, свернувшись калачиком на диване.
Тогда-то я и увидела… его.
Конечно, увидела не в прямом смысле. Он мне приснился. Тааааакой красавец. Я его никогда не встречала — ни здесь, ни в Чикаго. Столь поразительные голубые глаза не забываются. Помните то выражение про зеркало души? Его глазам оно идеально подходит.
Проснувшись, я долго терла глаза, пытаясь избавиться от видения. Не очень помогло. Пришлось принять почти раскаленный душ. Более-менее придя в себя, я надела подаренные Марджори джинсы (они шикарно облегают бедра) и простую синюю кофту с длинными рукавами, которая тоже отлично облегает… хотя, не будем об этом (и не надо смеяться!). Похоже, синий — мой любимый цвет сегодня. Из толпы я выделяться буду, но не слишком радикально. Не стоит в первый день в новой школе выглядеть слишком вызывающе. А джинсы — они везде джинсы — любимый предмет одежды подростков. Чересчур много внимания в них я точно не привлеку. С другой стороны, если фасон уже вышел из моды…
Мама тоже отстегнула ремень.
— Я пойду с тобой.
— Не надо. Сама справлюсь. Не так уж это и сложно.
— Но ведь я помогла Кейтлин и…
— Кейтлин — тринадцать. Все будет в порядке, мам. Я клянусь.
— Не говори так, дорогая. Клятва — это очень серьезно.
А что в наши дни не богохульство? Хорошо, мама не слышит моего колотящегося сердца и шума в ушах, а то бы точно одну не отпустила. И голова снова раскалывается. Только компанию ей составляет боль в шее. Ощущение, как будто у меня в затылке толпа эльфов лупит молотом по наковальням. Черт, нужно срочно принять таблетку обезболивающего. А лучше — четыре. Головная боль от плохого сна из-за начала учебы, а во всем остальном виновато мое голубоглазое видение.
Я поцеловала маму в щеку.
— Люблю тебя, мам!
Не дав ей ответить, я распахнула дверь и выскочила из машины навстречу морю — ладно, скорее, небольшой речке — из учеников, направляющихся к главному входу Рэдиссон Хай. Мимо меня пронеслись ребята на скейтах и велосипедах. На парковке со скрипом остановился «форд F-150», из которого вылезли шестеро парней. Мой взгляд остановился сперва на устрашающе выглядящем парне на впечатляющем красно-желтом мотоцикле, а потом на высокой девушке на скутере «Сегвей». Я и не думала, что здесь есть такие модные ребята!
Глубоко вдохнув и попытавшись мысленно прогнать мигрень, я заставила свои ноги в кроссовках «Рибок» шагать в сторону входа.
Я готова ко всему.
— Я — Кендалл Мурхед, новенькая. Мне сказали зарегистрироваться здесь.
Мутного вида леди за столом вытащила карандаш из-за уха и зажала его в зубах.
— Сееоодня се соовно оеньие…
— Простите?
Дама выплюнула карандаш.
— Извини. Я говорю, сегодня все словно новенькие, дорогуша. Все-таки первый день учебного года.
Порывшись в куче карточек на столе, она вытащила одну.
— Вот ты где, Мурхед Кендалл. Твой первый урок у миссис Джонстон. Кругом, по лестнице и на третий этаж, кабинет триста тридцать три.
Уставившись на карточку, я изо всех сил старалась не поддаться влиянию ее гипнотического южного произношения. Придется к этому привыкать, раз уж я теперь живу на юге. Так… математика, анатомия, английская литература, история, испанский язык и информатика. Похоже все предметы за меня уже выбрали. Наверняка, мама. Ладно, не важно. Все равно, мне все это потом понадобится.
Дама с карандашом строго посмотрела на меня.
— Вперед, дорогуша! Ты же не хочешь опоздать? Первое впечатление очень важно.
Это она мне говорит? Мне-то удалось уложить волосы без помощи желтой краски и карандаша и позавтракать, не вывалив половину тарелки на себя. Нахмурившись, я мысленно напомнила себе, что судить других не хорошо. Я ведь сама вот-вот выскочу на сцену и начну выступление перед Рэнди, Полой, Саймоном… и всей Рэдиссон Хай. Конечно, я видела десятки школьных романтических комедий, где новенькая быстро становилась самой популярной и завоевывала сердце главного красавца, оказавшегося заодно и настоящим гением со светлым академическим будущим в лучшем университете. Только это не кино. Это моя жизнь. Я никогда не была новенькой. За все свои шестнадцать лет я училась только в чикагских школах, и я не уверена, что смогу легко подстроиться под здешние порядки.
