Дин Картер - Сезон охоты
— Надеюсь, тебе больше повезло с каникулами, чем мне, — вздохнула девушка, когда Геронтий закрыл дверь. — Как дела?
Он промокнул салфеткой рану. Увидев большое красное пятно, Лия изменилась в лице.
— Господи! Что случилось?
Она выбежала из-за прилавка и взяла брата за руку, чтобы лучше рассмотреть ссадину.
— Проехался по асфальту, когда догонял автобус.
— Ужасно больно, наверное?
— Ну да.
— Подожди. Я попрошу Гортензию присмотреть за магазином, а мы сходим в подсобку за аптечкой. Гортензия!
— Да брось ты, подумаешь, царапина! — запротестовал Геронтий.
— Нет! — отрезала Лия. — Я проходила курсы первой помощи. Мне лучше знать!
— Хорошо-хорошо, доктор, — поспешно согласился он.
— Что случилось? — Подошла Гортензия.
— Герри поранился. Нужно отвести его в подсобку и забинтовать руку.
— Как это он умудрился?
— Да ничего страшного! — воскликнул Геронтий. — Пустяки!
— Пустяки?!
Гортензия округлила глаза, увидев рану.
— Да ты никак с тигром подрался? Знаешь, что, парень, обязательно покажись врачу!
Лия не теряя времени принялась за локоть — вытащила из шкафчика под раковиной на кухне пузырек «Девойды» и грязную зеленую коробку с белым крестом на крышке. Первым делом промыла рану водой, затем, не жалея, стала поливать резко пахнущей дезинфицирующей жидкостью.
— Ой, жжет!
— Тсс…
Девушка снова и снова промокала открытую рану.
— Аааа!.. — Геронтий оттолкнул руку сестры, половина пузырька выплеснулась на пол.
— Идиот! Смотри, что ты наделал!
— Нельзя же столько лить! Больно, не могу.
— Ой, прости, малыш…
— Заткнись.
— Сам заткнись!
Схватив кухонные полотенца, они вместе принялись протирать пол, морщась от запаха, бьющего в нос. Затем Геронтий два раза вымыл руки горячей водой с мылом, но едкая вонь никак не хотела исчезать. Похоже, теперь придется мириться с ней всю жизнь.
Услышав шум-гам, Гортензия прокричала:
— В чем дело?
— Все нормально! — хором ответили брат и сестра.
Подсушив локоть, Лия забинтовала его и улыбнулась.
— В следующий раз будь осторожнее!
— Спасибо, — смущенно буркнул Геронтий.
Вернувшись в магазин, Лия забралась на стул за прилавком. Гортензия снова занялась переучетом товаров. Геронтий стоял рядом, они молча смотрели сквозь витрину.
— Утром по дороге на работу я видела мертвую собаку, — печально произнесла девушка.
— Где?
— Около парка. Настоящее месиво. Наверное, драка была. Приехали люди из общества защиты животных, поэтому…
— Бывает.
— Знаешь, я не люблю осень.
— С чего это вдруг?
— Говорят, плохое время года.
— Плохое? — усмехнулся Геронтий и, коснувшись повязки, поморщился от боли.
— Да, ужасные события всегда происходят осенью. Мертвый сезон.
— Мертвый сезон?! Лия, да что на тебя нашло? Бьюсь об заклад, Мэнди наговорила… Веришь во всякую чушь.
Геронтию стало не по себе. Сразу вспомнилось, что именно осенью он лишился родителей.
Лия пожала плечами.
— Ммм… Наверное, ты прав, все это ерунда. Хочешь апельсинового сока?
— Давай.
Парень облокотился на прилавок и взглянул на телевизор в углу.
— Уже полвторого.
— Ну и что? — пожала плечами Лия, доставая пакет сока из холодильника.
— «Мозговой штурм» начался.
— Ой, я совсем забыла!
Подав брату сок, она включила телевизор.
Зазвучала заставка программы. Вдруг Геронтий услышал странное жужжание под ногами. На полу, задрав лапки вверх, бешено молотила воздух оса. Через несколько секунд она затихла. Может, осень и правда мертвый сезон?
Глава 3
ТРИ ПОРОСЕНКА
За дождливую ночь проезд к свалке металлолома покрылся слоем блестящих листьев. Люди появились через полчаса. Их было трое. Они смеялись и шутили, не подозревая о том, что наступил самый кошмарный день в их жизни.
Кейн, высокий самоуверенный чернокожий парень, который в любую погоду и сезон не расставался с темными очками, засмеялся своим фирменным смехом. Бейл, его друг, подхватил шутку. Их вечная возня безумно раздражала Мейсона, старшего из троицы. Парни хохотали, обмениваясь толчками и пинками. Почему они не могут вести себя профессионально или хотя бы по-взрослому? Мейсон неодобрительно покачал головой, он-то всегда оставался профи и относился к заданиям со всей серьезностью. Только так и можно работать. Ребячество приводит к ошибкам, иногда к роковым. Мейсон посмотрел на напарников. Вообще-то ребята толковые — когда собираются с мыслями и прекращают валять дурака. Наверное, просто скучают. Ничего, скоро снова за работу, это заставит их сосредоточиться.
— Все, хватит! — прикрикнул Мейсон на парней.
— Черт! — воскликнул Кейн. — Идиот, ты испачкал мне брюки!
Он повернулся, пытаясь разглядеть то место, куда его только что пнул Бейл.
— Пижон, лучше бы отдавал деньги матери, а не тратил их на шмотки, — со смехом заметил приятель.
— У нас с ней в этом плане все в порядке! Она согласна, чтобы я тратил на себя.
— Да уж, тут ты ас! — ухмыльнулся Бейл, едва успев уклониться от ответного пинка.
Они пробрались через груды металлолома к небольшой будке, расположенной в конце тропинки. Место было мрачное и заброшенное. Наверное, потому босс его и выбрал. Мейсон осторожно подошел к двери и три раза постучал. Никто не отозвался.
Хозяин заставлял их ждать. Это не удивляло — он делал так всякий раз, когда они опаздывали. Пришлось постучать снова.
— Чего мы стоим? — спросил Бейл, дыша в затылок старшему.
— Этикет, — ответил Мейсон и снова постучался.
Выждав несколько секунд, они вошли.
Лампами внутри будки редко пользовались. Комната, неприветливо темная, освещалась лишь дневным светом, сочившимся из окон, да тусклой спиралью обогревателя на письменном столе. В тесном помещении было пусто.
— Где он? — раздраженно спросил Бейл.
— Может, с Бенни за будкой, — предположил Мейсон, поворачиваясь к двери. Парни последовали за ним.
Обойдя сарай, они попали на открытую площадку, окруженную с трех сторон грудами металла и старых машин. Посередине стоял Мясник, невысокий, жутковатого вида мужчина с намечающейся лысиной, шрамами и двухдневной щетиной. К машине, припаркованной неподалеку, прислонился второй — Бенни Фрейзер. Мясник что-то горячо втолковывал ему, показывая сигарой на багажник автомобиля.
— Просто раздави гадину, чтобы больше не орал! Остальным я сам займусь.
— Босс, запах остается. В прошлый раз воняло две недели. От одежды, от всего…
