Кирилл Захаров - Многоэтажки
- Он дверь сломал, - прошептала сестра.
Я осторожно подошёл к двери: петли были на месте, трещин не было.
- Всё впорядке, где ты увидела, что он её сломал?
- Я так подумала, - захныкала сестра, - такой хруст, и извёстка полетела.
- В комнату марш и не высовывайся!
БАААААХ. Это нечто настырно ломилось к нам в квартиру. Я набрал номер милиции и нажал на звонок. Через пять минут ломы в дверь прекратились. Через десять приехал наряд милицейских. Через полчаса подоспела и мама, отпросившаяся с дежурства.
- В дверь и вправду ломились: вот следы от ударов, это же металл, верно? - спрашивал милицейский у мамы, которая обнимала Машу.
- Да-да, - неуверенно отвечала она, - но она довольно старая.
- Да это не важно: вон какие вмятины - это какой-то тяжелоатлет к вам ломился...
Весь этот цирк кончился часа в четыре ночи, милиция уехала, мама сидела с нами в спальне.
- Испугались?
- Ддда, - прошептала Маша.
- Сильно?
- Сильно...
- Серёж, завтра в школу можешь не идти, дверь никому не открывай, ясно? Ключи берут все, стараемся не забывать, и в глазок глядите, если что...
- Да там лампочки нету, кого там увидишь... - возразил я.
- Вкрутим новую...
- Да всё равно ж сопрут...
- Ну мы ещё новую вкрутим...
- Да чё ж мы алкашей прокармливать лампочками будем! - всполошился я.
Мама с сестрой в ответ только захихикали, снимая напряжение.
Уснул я часам только к шести: я пошёл тогда в свою комнату, а мама с Машей отправились на кухню. Мысли в голове путались, я лежал около минут десяти, пока не уснул, но за это время я успел подумать много о чём. В первую очередь, я понимал, что эта штука охотится за мной: она меня выследила, и хочет убить. Во-вторых, я знал, что надо рассказать, но нельзя, пока не будет доказательств, ведь никто не поверит. В-третьих, я осознавал, что, скорее всего, мне придётся воспользоваться вариантом Алекса, каким бы самоубийственным это не было. Так с этими мыслями я и уснул.
Разбудил меня звонок часов в десять - звонил Алекс. Он тут же прошипел мне кратко в трубку довольно напряжённым тоном:
- Просыпайся, Жека мёртв.
V.
Мы с Алексом стояли возле дома Жеки.
- Снег весь в крови был, - задумчиво проговорил Алекс, - никогда такого не видел: всё в кровяке, и ментов столько...
- Когда это было?
- Часа в три ночи где-то...
- Что ты тут делал-то?
- Гулял...
Единственной странной вещью в этом было то, что на улице стояла зима, и было холодно; то, что Алекс любит гулять по ночам, я знал давно: его мама обычно работала в ночную смену, и он частенько во время бессонницы или от нечего делать бродил по нашим пустынным улицам.
- Его как колбасу порубили, вокруг одни куски валялись: пиздец одним словом... Если бы только не его голова, отдельно от тела валявшаяся возле подъезда, его бы мамка и не опознала... Я тогда за углом шкерился, глаз не спускал со всего этого...
- Думаешь это ОНО?
- А что ещё? Кто ещё так человека на ленточки порезать может?
Я потоптал ногой снег.
- А менты что сказали?
- А что они сказать могут? Я с ними к тому же не разговаривал...
- Ну мож слышал...
- Не... ниха они не говорили, быстро пособирали нашего Жеку по кусочкам, снег убрали и увезли всё это добро. Мамку его жалко: у неё там пиздец истерика была...
- Ещё бы... представляю...
Мы постояли молча с минуту.
- Остальные знают?
- Не... никому ещё не говорил, кроме тебя.
- Он ко мне сёдня ночью ломился...
- Кто? Жека?
- Не тупи, блин, эта хрень с шестнадцатого этажа...
- Ааа... ебать, и что ты?
- Да ничё, с сестрой одни дома были, пересрались по полной, ментов вызвали.
- Мда, весёлая ночка у милиции сегодня была походу...
- Он и меня выследил, понимаешь? Это только дело времени, насколько скоро мне пиздец придёт, а ещё и сестру порубит, надо что-то делать...
- Идеи?
После недолгой прогулки я предложил Алексу ту самую идею, и он безоговорочно согласился. Сегодня, часа в три, мы должны были с его камерой подняться на последний этаж и заснять то, что было там. Нас уже не волновала опасность смерти - ведь рано или поздно он всё равно бы выследил нас, и участь Жеки была бы нам гарантирована. Но мало того, что мы должны были заснять это, мы, наконец, его и увидели бы, узнали, как он выглядит.
Узнаем... Сегодня.
VI.
Алекс позвонил без десяти три в домофон, я открыл ему, а сам уже готовый ждал на площадке.
- Принёс? - спросил я, чуть только он вышел на лестницу.
- Да, - указал он на небольшой фотоаппарат.
- Не густо...
- А что ты хотел, но камера здесь более менее, и вот ещё, кстати, - достал он пистолет.
- Где ты его раздобыл-то??? - удивлённо воскликнул я.
- Да успокойся, это пневмат, у Бори одолжил...
- Даже не знаю кто это... Но нахера нам пекаль?
- А ты чем собирался отбиваться от этой херни? фотиком? Я не думаю, что он дружелюбно согласится с нами сфотаться на память...
Тут было трудно поспорить, и мы молча стали подниматься, не слишком быстро, но и не слишком медленно. Чего скрывать: было чертовски страшно, сердце скакало в груди и казалось, что вот-вот оно выпрыгнет. Вот и он - последний этаж. Осторожно переглянувшись на лестнице, мы молча вошли на площадку. Тишина...
- Ну что? Шумим? - спросил я.
- Погнали...
И мы начали петь, орать, но делали мы это с такими дурными лицами, что, ей Богу, даже психи из лечебницы позавидовали бы такому сумасшествию... Вдоволь наоравшись, мы заткнулись. Слышен был только скрип двери - выхода на крышу... Вообще там была довольно старая дверь, и этот скрип был в порядке вещей, но, когда знаешь, что на этом этаже живёт какая-то ерунда, даже такая мелочь, как такой шум, кажется концом света.
- Кажется он, готовь камеру... - сказал я.
- Уже включил...
Страх пробирал до глубины костей: руки тряслись, ноги тоже...
- На камеру, я пекаль возьму, - сказал Алекс.
Я взял фотик, стараясь его держать ровно в дрожащих руках. Мы осторожно пошли к лестнице, ведущей на крышу. Стояла мерзкая тишина, и готовность к резкому шуму, крику, рёву пугала ещё сильнее... Но всё было тихо...
Мы прождали минут десять с включённой камерой, но так ничего и не произошло.
Впереди виднелся свет за решёткой, которая со скрипом медленно качалась от ветра.
- Дверь открыта, надо идти на крышу, - сказал Алекс.
Мы пошли наверх по небольшой лестнице.
- Первый я, ты следом, камеру не спускай, - сказал Алекс.
Я молча кивнул. Мы приоткрыли решётку...
