Райдо Витич - Флора и фауна
— Значит, не уверен, что получил все.
— Уверен, я, во всяком случае! Что с бабы возьмешь? Нашли Энштейна в юбке!
— Забавно, — засмеялся мужчина, представив картинку.
— Не вижу ничего смешного. У нас проблемы, Орион. Пока Витислав брачные песни поет, вокруг него спецура хоровод водит, а племянник твой, того больше — окручивает Ганеску. Они затеяли игру против тебя.
— Что нужно старому лису?
— Тоже, что и нам. Анастас зол на тебя, ты перехватил его дело, лишил хорошего навара да еще и прижал. Мальчик капризничает и рассказывает Антону о твоих вложениях в его план.
— Плевать.
— Не скажи. Анастас слил ему всю информацию…
— Свою.
— Ганеску того достаточно. Его люди уже шуршат, и скажу больше — пошли другой дорогой и, кажется, пришли раньше нас. Анастас с ним, полностью с ним, Орион. Кто-то уже стукнул федералам, и началась нездоровая возня вокруг тебя и Витислава. Он решил встать поперек тебя.
— Лечь, — поправил Гарика Бройслав, со значением посмотрев в глаза. — Щенок обнаглел.
— Не пожалеешь?
— Мальчику пора охладиться. Тюрьма самое место ему. А что нарыл Ганеску?
— Есть, оказывается, человечек, что еще полгода назад получил всю нужную нам информацию, серьезно потусовавшись вокруг нужных людей. Это вообще не человек, а ходячая база данных. Помнишь Герри Штильман, скандал, что произошел с ним полгода назад?
— Хочешь сказать, что он полетел со своего поста благодаря этому человечку?
— Именно.
— Тогда человечек — виртуоз.
— Мало. Представь, сколько он узнал о Герри? Представь, как тот зол? Он ищет его. Зачем? Затем, что тому слишком много известно. Тут не только месть, тут нечто большее.
— Я его понимаю. Не понимаю, как можно было допустить утечку.
— Я покопал и выяснил очень интересное обстоятельство: Штильман с трудом ушел от обвинения в шпионаже.
— Почему я об этом не слышал?
— Никто не слышал, Орион. Он отмазался, хоть и поплатился свом постом и имиджем. Два дня назад он тайно встречался с человеком Аббаса Нур-Хайли.
— Вот уж тандем! Аббас осторожный человек и не станет связываться с бывшим министром с подточенной репутацией.
— Тем не менее, они встретились. Сегодня. И судя по всему, их разговор был плодотворным. Что послужило тому причиной? Герри — щепетильный человек, сроду не вязавшийся с темными лошадками, вдруг выдает такой фортель, притом, что прекрасно знает — за ним присматривают. Что его заставило пойти на этот шаг? Что их может связывать с Аббасом, и чем Герри мог заинтересовать его? Оружие, наркота отменяется — Штильман не станет мараться больше, чем замаран.
— Тогда что? Выкладывай.
— Человечек. Тот самый человечек, что нужен Ганеску.
— Он что, успел наступить и на ногу Аббаса?
— Хуже, он лишил его руки. Контракт на огромную сумму и выход на легальный международный уровень уплыли с легкой руки этого человечка. Штильман, понимая, что сам не доберется до него, слил его Аббасу.
— Не завидую, — хмыкнул Орион. — Хотя такого специалиста с удовольствием бы пригрел в своей команде. Кто такой? Почему мы узнаем о нем лишь сейчас? Я сколько раз тебе говорил — набирай только лучших, не скупись. Этот человек должен быть нашим.
— Опасно. Понимаешь, что заваривается? Антон не дурак — он возьмет эту "базу данных", получит, что ему надо, и сольет Аббасу, чтоб не иметь головной боли. Все будут рады.
— Только не мы. Опереди его, а с шейхом я поговорю сам. Ему невыгодно портить со мной отношения.
— У горячих людей месть порой стоит выше дел.
— Только не у него. Месяц от силы, и каждый из нас получит желаемое, а делить пирог на четверых, когда можно съесть вдвоем, смысла нет. Нур-Хайли разумный человек, он потерпит с местью, чтоб после насладиться полным триумфом единолично.
— А человечка?
— Естественно взять. К нам.
— Рискуем. Он из специфического отдела под крышей федералов.
— Натрави на него своих же и заставь сдать его нам. Судя по твоим словам, этот прыткий человечек успел наступить на ногу не только горячему шейху и глупому министру, но и другим. Собери досье, спусти обиженных с цепи — и выбора не будет — его кинут на растерзание. А мы подберем и что нужно возьмем, потом отдадим Аббасу — все будут довольны. Расходы значения не имеют, не жадничай. Полгода топчемся, нужно закругляться. Резвее, резвее! И найди мне другое агентство! Очень хорошее агентство, способное сделать невозможное!
— Есть такое. Говорят, чудеса творят. Вызвать к нам?
— Давай адрес, я лично съезжу.
— Это Россия, Бройслав.
— Да что ты? — прищурился недоверчиво. Подумал и кивнул. — Ладно, свяжись с Шереметьево и с посольством. Готовь самолет.
— Это Россия!
— Да хоть Антарктика!… Лет пять в России не был, пора освежить воспоминания, — усмехнулся и встал. — Не тяни с этим, Гарик.
Тот лишь поморщился:
— Хорошо.
Глава 2
Обожаю людные места. Аэропорт вообще вне конкуренции. Сидишь, попиваешь кофе и наслаждаешься видом всевозможных особей. Вон гюрза за стойкой. Улыбка мила, как у объевшейся змеюки, и вид соответствующий, с транспарантом во взгляде: не подходи, покусаю. И яда хватит, будь здоров. Он у нее бесконечно сочится из всех пор. Но некоторые глупые зверюшки попадаются на уловку улыбки, словно слепые кроты прут к ней за консультацией и получают любезное шипение с направлением в места далекие от ее террариума.
Вон стайка испуганных гусынь топчется, оглядывая зал в поисках стойки регистрации, и очень боится опоздать, хотя могу поставить брильянтик в своем пупке за то, что прибыли они часа на два раньше отлета.
А этот лев. Вальяжно развалился в кресле и оценивающим взглядом окидывает пробегающие мимо ножки. Но и их переел, да и ассортимент не по его честь, низкопробный. Кисло улыбнулся в ответ на заигрывающую улыбку скучающей игуаны лет двадцати и отвернулся. Взгляд упал на мои ноги, прошел вверх и посветлел. Улыбка стала очаровательной и располагающей. Я улыбнулась в ответ и демонстративно облизала ложку, показывая язычок. Самца повело, засуетился, но, как и положено льву, не теряя собственного достоинства. Грациозно поднялся, тряхнул гривой и медленно поплыл к моему столику, показывая безупречные мышцы накаченного тела. Небрежно взмахнул рукой:
— Коньяк, — бросил бармену.
Силен, «Симба»!
— А вам? — спросил с томной, понимающей и многообещающей улыбкой.
— Кефир, пожалуйста.
Мужчина оценил, хмыкнув. Взгляд и вовсе потеплел: своя, не ошибся.
Ну, что вы? Я из другого вольера, — хлопнула ресницами, нагоняя пустоты во взгляд.
