Валерий Ковалёв - Рукопись из Тибета
Для начала, качнувшись, он взделся над столом, заорав «Товарищи офицеры!».
Почти все мужчины, бывшие в прошлом и настоящем таковыми, поднялись, и Саня тоже выдал речь. О том, как мы учились в ВКШ[4], а потом служили операми в КГБ. Где я поймал шпиона, а другие нет. Такое действительно имело место, и ту разработку даже изучали в нынешней Академии ФСБ. Что мне было, естественно, лестно.
— Так пусть же ловит их и там! — ткнул бокалом в потолок Зевахин. Все удивленно переглянулись, но выпили. С генералами, даже отставными, не спорят.
Постепенно обстановка разряжалась: принесли горячее, активнее зазвенели приборы, где-то прошелестел смех и про меня забыли.
Ну вот, — возникло в душе чувство горечи. — Умер Максим и хрен с ним. Обидно.
И тут мои печальные размышления прервала песня.
Ой, да не вечер, да не ве-ечер,
Мне малым мало спалось,
Мне малым мало спало-оо-сь,
Ой, да во сне привиделось!
обнявшись и уткнувшись лбами друг в друга, затянули ветераны контрразведки.
На них тут же зашикали, певцы вернулись в реальность и потребовали дичь. Как в том фильме.
Дичи не было, им положили утки с яблоками, что старых приятелей вполне устроило.
Я же почувствовал какой-то дискомфорт и беспокойно заерзал в листьях. Через минуту он сменился чувством усиления невесомости, а в следующий момент я увидел под собой уплывающий вниз зал, потом зеленую крышу кафе и макушки высоток.
Все убыстряясь, душа неслась в небесную синь, завинчиваемую в спираль, в гибельном восторге и свисте ветра.
— Р-а-а..! — освобождено вопил я, исчезая в пространстве.
Глава 2. Встреча с Творцом и ее последствия
Вот уже несколько минут, как я плыл в космосе.
Далеко внизу, во времени, голубела оставленная Земля, по орбитам скользили Марс с Венерой, сквозь туманность Андромеды по Млечному пути куда-то проносились метеориты.
Что было впереди, я не знал. Те жмурики, которых врачам удалось вернуть назад, долетали до чего-то непонятного. А потом назад. И давали интервью путано. Или вообще ничего не помнили, поскольку им отшибло память.
В этой связи я чувствовал себя аргонавтом. Вроде Одиссея. Но без «Арго»[5] и вселенского масштаба.
С каждым парсеком[6] космический холод спадал, мне становилось уютно и тепло, по курсу наметилось какое-то свечение.
Когда я приблизился к нему, то увидел, что это облака душ, таких же как моя. Неприкаянных. В бесконечности они стали видимыми, имели абрисы[7] «гомо сапиенсов» размером с воробья, а еще призрачно мерцали.
— Это ж надо! — удивился я. — Да тут полно таких «аргонавтов». И попытался прибавить скорость. Не получилось.
«Не лезь в Матросовы[8]» сказала внутри военная составляющая души. «Чекист должен быть с холодной головой» поддержала ее «конторская». Прокурорская с шахтерской молчали. Не иначе одобряя.
К составляющим я всегда прислушивался и поплыл, пристроившись к симпатичному женскому абрису. С волнующими земными формами.
— Как зовут тебя, малышка? — послал ему энергетический сигнал.
— Фак ю, — последовало в ответ по-английски.
— Нехорошая какая, — обиделся я. — Плывем в вечности, а она такое.
Далее я обратил внимание на три, возникших в созвездии Гончих псов, серебристых объекта, а когда они приблизились, меняя очертания и цвет, ахнул.
Это были НЛО, или как их еще называют земляне — летающие тарелки. У крайней справа, чуть отставшей от остальной массы, стайки душ, все три зависли, словно наблюдая, а потом из них выплеснулись синие лучи, начавшие всасывать отставших словно пылесосы.
Остальные облака испуганно зажужжали, прибавив ход, а тарелки исчезли, словно их не было.
— Вот гады, — ускоряясь в толпе собратьев, оглянулся я назад. — Мало что на Земле воруют людей, так еще и тут умыкают души.
Вскоре все успокоились, перейдя на плавный полет, и нас подняло еще выше.
Теперь пространство Космоса раздвинулось до величин непостижимых земному уму, в нем стали четко просматриваться Галактики[9].
Насколько я помнил из «Занимательной астрономии» Перельмана, они представляли собой гравитационно-связанную систему звезд и их скоплений, а также газа, пыли и темной материи.
Все это лучилось непередаваемой палитрой красок, таинственно мерцало и являлось неизвестной нам формой жизни.
— Лепота! — восхитился я. — До чего же красиво!
Вдруг от одной из Галактик в нашу сторону понеслась искра, все увеличиваясь в размерах.
На подлете она превратилась в голую девку с сумкой и на метле. Я опупел. — Ведьма!
Похожая на актрису Аню Ковальчук из Булгаковского «Мастера и Маргариты» в постановке Бортко, она стала облетать наше облако словно пастух. Хохоча и подмигивая мужским душам.
Несколько купились, рванув к ней и хап-хап-хап, ведьма смахнула их в сумку.
— Прощайте, убогие! — сделала остальным ручкой и унеслась. Сексапильно виляя попкой.
— Не иначе продаст черту, — подумал я. — Красивая сучка.
Экскурсия по Космосу мне нравилась все больше, с такими чудесами. Так бы плыл и плыл, восхищаясь ими, удивляясь и созерцая небывалое.
Но, как известно на Земле, все хорошее имеет начало и конец. Здесь эта аксиома тоже действовала.
Впереди, возникла черная дыра, закрывая собой все пространство.
О наличии таких в Космосе, я знал из научных публикаций, которые гласили: «Черная дыра, есть область в пространстве — времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть ее не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, в том числе кванты самого цвета». Это явление предрек еще Эйнштейн, который, как известно, был гением.
Затем его теорию развили другие ученые мужи, обосновав математическими выкладками на основе наблюдений, откуда следовало, что эти «дыры» по сути — пустое пространство. Горизонт событий очерчивает собой границы их гравитационного влияния.
В центре нашей Галактики находится самая большая Черная дыра в семь миллионов раз массивнее Солнца, соответственно на планете, вращающейся вокруг звезды, которая находится близко к этому объекту, она будет выглядеть как большой черный круг.
Ядром Черной дыры является сингулярность — область размером с атом с бесконечной плотностью и массой.
На данный момент зафиксировано, что некоторые звезды могут приближаться к горизонту событий центральной Черной дыры на расстояние один световой день — в пять раз дальше, чем Нептун находится от Солнца.
