Ольга Горовая - Голод сердца
— Разрешите? — Чуть раздраженно проговорила она, снова поднимая голову, и глядя прямо в глаза этому мужчине.
Ощущая странное чувство, словно заглянула туда, куда не стоило. Яря быстро зажмурилась, опять опуская голову, стараясь унять неясный холодок, пробежавший вдоль позвоночника от взгляда этих глаз, которые она даже не разглядела. Отчего-то, память услужливо напомнила ей, что в городе разгуливает маньяк, которого так упорно не могут поймать Саша с Линой…
— Конечно. — Его голос был странным, хриплым, и словно с перекатами. Но мужчина отошел в сторону, и Ярина постаралась как можно скорее пройти мимо этих пугающих приятелей, убеждая себя, что это все нервы, и ветер пугает ее, и вовсе им не вздумалось резко втягивать воздух, принюхиваясь к ней…
* * *— Пошли, Вацлав. — Хэнк насмешливо смотрел на «брата», который все еще смотрел вслед девушки, умудрившейся наткнуться на них. Видно, крошка думала уж очень усердно, раз не заметила, что идет прямо на Цлава, и едва не сбила того с ног…, ну, или могла бы сбить, будь тот все еще человеком.
Но, Цлав был вампиром и, похоже, у девочки проблемы, судя по тому, как усердно его брат принюхивался к ней.
— Нас ждут. — Напомнил он, вздергивая бровь, видя, что приятель и не думает реагировать на него.
— Чертовски ароматная крошка. — Наконец, растягивая слова, произнес его друг, все еще глядя вслед девушке, которая уже успела скрыться за поворотом улицы.
— Человек, как человек. — Пожал плечами Хэнк, не заметив в ней ничего такого, что выделило бы именно эту девчонку из общей массы овец.
— Она пахла сексом, Хэнк. Сексом и удовольствием. — Цлав хищно усмехнулся, демонстрируя клыки, и медленно провел по ним языком, словно, пробуя на вкус воздух, в котором еще ощущался аромат девчонки. — Люблю этот привкус у своих жертв. Он меняет их вкус.
Хэнк пожал плечами, и отвернулся, продолжая свой путь.
— Что ж, к счастью для этой крошки, у тебя сейчас другие проблемы, и у нее есть время уйти. — Безразлично проговорил вампир, удостоверившись, что брат следует за ним.
— Ты прав, Хэнк. — Оглянувшись в последний раз, Вацлав поравнялся с другом. — Но попадись она мне в другой момент…
Улыбка, скорее напоминающая оскал, появилась на лице Хэнка, когда он повернулся к другу.
— Я могу представить, чтобы ты сделал с ней. Иссушил бы.
— Ты прав. — Вацлав облизал губы. — Выпил бы до последней капли.
— Пошли, — Хэнк хлопнул приятеля по плечу. — Нас ждет отец.
И они свернули в темный двор, в который не поникал свет уличных фонарей.
* * *Алекс наблюдал за тем, как его напарница, с которой он работал последние три года, раздраженно мерит шагами небольшое пространство кабинета. Да, похоже, что бросать курить — тяжелее, чем он думал. Серьезно, достаточно было посмотреть на лихорадочный блеск в глазах Лины, и ее постоянно сжимающиеся пальцы, чтобы послать подальше идею о собственном избавлении от никотинового рабства. И еще больше он утвердился в этой мысли, когда взбудораженная напарница вылетела из кабинета, требовать сигареты у подчиненных.
Нет, Алекс, конечно, и сам мог ей дать их, но она же просила его не делать ничего подобного, когда взялась за эту затею. И потом, курение, в самом деле, было отвратительной привычкой, и хоть одному из них, стоило побороть ее. Потому, закинув ноги на ее рабочий стол, он просто смотрел, как Лина устраивает террор в отделе.
Пока все указывало на то, что Каталина сдавала позиции.
Глядя, как подруга затягивается вытребованной сигаретой и тянется, чтобы поднять телефон, надрывающийся трелью вызова, Алек поймал себя на мысли, что совершенно не хочет работать. Впервые за годы своей службы, он осознал, что ему глубоко плевать на маньяков и убийц, и все, чего хотелось Алексу в этот момент — это позвонить Ярине, и потребовать заверений, что ничего не поменялось между ними, и весь тот разговор с утра, был не больше чем недоразумением.
— Пошли. — Лина положила трубку и посмотрела на напарника, не выпуская тлеющую сигарету изо рта. — Опять Фреди активизировался.
Скривившись от мысленной картинки, услужливо воскрешенной памятью, последнего места преступления этого сумасшедшего, следователь поднялся, направляясь вслед за напарницей. Расчлененные тела, в которых сложно было признать и намек на человека, навряд ли были тем, что могло улучшить общий настрой этого паршивого дня.
Через три минуты Александр сдался.
Чуть отстав от Каталины, он вытащил телефон, по памяти набирая номер. Алек не был одним из тех парней, которые считали унижением своей гордости позвонить первыми. Он, даже, готов был просить прощения, пусть пока и не совсем понял за что. Но чувство вины сидело у него внутри, подобно противной, мелкой занозе. Невидимой, необъяснимой, но превращающей жизнь в мерзкую штуку.
— Привет. — Голос Ярины не был уверенным, но в нем звучала радость. И это было просто здорово.
— Привет. — Алекс потянулся за сигаретой в карман, кивая обернувшейся Лине, замершей у машины, что сейчас подойдет. — Ярь…, ты же не бросила меня? — Он не видел смысла ходить вокруг да около. Чтобы выработать тактику, ему надо было точно знать все данные.
— Нет, Саша. — Ярина даже усмехнулась, Алек совершенно точно слышал смешок в трубке, и от этого, у него внутри словно отпустило что-то, будто разжались неощутимые им до этой секунды, тиски, сжавшие нервы в тугой комок. — Я просто хочу, чтобы ты подумал, нужна ли я тебе еще для чего-то, помимо постели.
— Яря… — Он так и не поджег сигарету, сминая ее пальцами, растирая табак в руке. — Давай сходим куда-нибудь? Серьезно, просто погуляем. — Алек уперся кулаком в кирпичную стену здания Департамента, ожидая ее ответа. — И я сразу отвезу тебя домой. Просто пару часов…
— Я не думаю, что стоит, Саша. — Ярина тяжело вздохнула, словно с трудом выговаривая слова. — В чем тогда смысл этого всего?
"Вот именно!", хотелось закричать ему в трубку, "в чем??". Алек хотел быть с ней, она хотела быть с ним — в чем проблема-то? Но Александр был бы дураком, если поступил так, а потому, сильнее вдавив кулак в грязный кирпич, он спокойно и уверенно произнес:
— Давай сделаем так, я предлагаю сходить туда, куда захочешь ты, на твоих условиях. Просто провести время вместе. Не отвечай сейчас, Яря. Подумай об этом. А часа через три, как только я освобожусь, позвоню тебе, и поговорим. Хорошо? — Он понял, что сдер кожу на костяшках от того, с какой силой давил на кирпич, но ему было не до боли.
— Хорошо, Саша. — Казалось, она хотела поддаться, но боролась с этим устремлением. Что ж, Алек был готов ее подтолкнуть. — Я подумаю, но ничего не буду тебе обещать, и…
