Елена Усачева - Кошмар под Новый год
Из-за поворота показался дед на лыжах. Бодро размахивая руками, он быстро катился вперед.
– Надо же, а! – вздохнул он, останавливаясь около Мишки. – Они уже здесь были! Всю лыжню раздолбали! Вот гады!
Дед горестно покачал головой, стянул перчатку и почесал нос.
– Кто? – Спросонья Рыбкин плохо соображал.
– Да лошади. Каждый раз лыжню разбивают, управы на них нет. – Дед сунул маленькую ладошку в перчатку. – Сколько их здесь гоняли! Сколько препятствий ставили! Ничего не помогает! Все равно скачут. Их даже призраки не останавливают!
При упоминании о призраках Миша нахмурился, но дед больше ничего об этом не сказал. Он одновременно воткнул обе палки в снег, резко оттолкнулся и покатил дальше, спотыкаясь на колдобинах.
– И чего ты орал? – сонный Андрюха Васильев, как всегда, лохматый и, как всегда, одетый кое-как, вяло потягивался, кривя рот в широком зевке. – Подумаешь, лошади… У меня в бабкиной деревне у одного мужика верблюд жил. И ничего… – Он покопался в карманах, достал шапку, натянул ее на голову. – Блин, холодно-то как!
Да, верблюд, конечно, будет посильнее лошади. Но и лошадь еще та зверюга…
Только сейчас Рыбкин заметил, что вокруг действительно холодно. Пронзительно-голубое небо и яркое солнце обещали на сегодняшний день сильный мороз.
Паганель торопил всех с завтраком, последний раз проверял лыжи, предупреждая, что сегодня они пройдут как минимум километров двадцать.
Но прошли они гораздо меньше.
Обогнув лес по большой дуге, они вышли на ровную просторную просеку. Впереди широким, размеренным шагом шел Олег Павлович, за ним пристроились девчонки, Миша с Антоном оказались в хвосте. Рыбкин постоянно сходил с лыжни, палки разбегались у него в разные стороны, и вообще он уже подумывал, что завтра останется охранять лагерь вместо хитрого Васильева, который сейчас, наверное, спит в палатке, укутавшись во все спальники.
Его тоскливые размышления прервал стремительно надвигающийся сзади топот. Мишка и не подумал оглянуться. Ему и так стало ясно, кто это может быть. Не глядя, он свалился в ближайший сугроб, стараясь, чтобы лыжи не остались на тропинке.
– Куда? – раздалось над его головой, и сверху на него посыпались комки снега.
– Дорогу! – гаркнули рядом.
Рыбкин приоткрыл глаза. Судя по следам, первая лошадь прошла рядом с ним, две другие, делая крюк, обошли его на почтительном расстоянии. Теперь он смог как следует их рассмотреть. Впереди ехала девчонка со светлыми волосами, остроносая, скуластая, с быстрыми злыми глазами. За ней – маленькая крепкая девочка, та, у которой хвостик смешно торчал из-под шапки. Третья девчонка была чем-то похожа на вторую, такая же невысокая, крепкая, только глаза ее прикрывала длинная челочка. На вид им было лет двенадцать-тринадцать. Все трое лихо сидели в седлах, ловко управляясь с огромными лошадьми.
Увидев большое количество лыжников, кони занервничали, а последняя невысокая бурая лошадка с длинной спутанной гривой начала пятиться, приседать на задние ноги, все больше и больше увязая в снегу.
– Мамай! – рявкнула наездница. – Хватит дурить!
Паганель обернулся, энергично взмахнул палками, отчего головная белая лошадь шарахнулась в сторону. Беловолосую всадницу мотнуло в седле.
– Не дергайте палками, – крикнула она, подбирая выпущенный из рук повод. Лошадь развернулась и встала.
– Это вы с утра были? – не переставая улыбаться, спросил Олег Павлович.
– Мы, – хором ответили две похожие друг на друга девочки.
– А что? – тут же кинулась в бой светловолосая.
– Красиво. Здорово у вас получается. – Паганель похлопал белого коня по шее.
– А погладить можно? – тут же протянула руку Лиза.
– Только осторожно, он может укусить, – предупредила светловолосая.
– А покататься можно? – выехал вперед маленький Сашка Токаев. – Чуть-чуть. Я умею!
– Прокат у нас после обеда. Приходите на фабрику, – холодно отрезала светловолосая.
– А что такое прокат? – удивленно поднял брови Паганель. – Лошади?
– Прокат – это те люди, что приходят кататься на лошадях.
– Машка! Поехали дальше! – заторопила подругу девочка с хвостиком.
Машка подобрала повод, разворачивая коня.
– Ну вот, лыжню испортили… – вздохнула Карина.
– Еще накатаете, – привычно ответила светловолосая. Видно, на эту тему с лыжниками она разговаривала не раз и не два. – А лучше идите в ту часть леса, – Маша махнула рукой в сторону, – нас там не бывает.
– Почему? Лыжня там плохая? – усмехнулся Паганель.
– Не ходим туда, и все, – угрюмо отрезала светловолосая. – Не наш это лес. Там другие ходят.
– Тоже лыжню бьют? – зло спросила Карина.
– Нет, не бьют… – начала светловолосая, но ее перебили.
– Машка, чего встала? – грубо окрикнула ее девочка на маленькой лошадке, которая носила смешное имя Мамай. – Пошли!
– И часто вы здесь катаетесь? – уже в спину всадницам спросил Олег Павлович.
– Два раза в день, – не поворачиваясь, крикнула светловолосая Машка. – Сейчас – первый.
Две остальные девчонки отозвались дружным смехом.
– Ну что? – Паганель оглянулся на притихших ребят. – Пойдем туда, где нас не затопчут?
Но их затоптали и там.
Следы копыт четко показывали им границу леса, где ходили лошади и где их не было. Но как только ребята выехали на чистую ровную лыжню, они снова наткнулись на свободно гуляющего коня. Сначала все подумали, что он гуляет один. Конь задумчиво шел сам по себе, печально опустив морду в снег. Седла на нем не было, только свисала с тощих боков потертая попона.
Даже на взгляд неискушенного Мишки, который за всю свою жизнь видел не очень много лошадей, этот конь был очень стар. Провалившаяся спина, прикрытая попоной, обвислый живот, понуро опущенная голова, сильно изогнутые ноги.
Но вот из-за коня выглянула девчонка. Такая же невысокая как предыдущие наездницы, небольшой курносый носик прятался под слоем веснушек, длинные рыжие волосы лохматой гривой были рассыпаны по плечам. Быстрые смешливые глаза девчонки окинули взглядом лыжников, на ее бледных губах появилась улыбка.
– Ну вот. – Олег Павлович остановился, вокруг него тут же сгрудились ребята. – А нам сказали, что лошадей здесь не будет.
– Мы уже уходим. – Девчонка коснулась рукой шеи коня, и тот доверчиво повернул к ней голову.
– Вас здесь много? – спросил Олег Павлович.
– Здесь других лошадей много, не только наши. – Девочка погладила коня по морде, тот качнулся, тяжело вздохнул и положил голову на плечо спутницы.
– А вы откуда?
– Мы с фабрики, – медленно подбирая слова, ответила девочка. – Там конюшня. Есть… – Она выжидательно глянула на ребят и быстро добавила: – Но сейчас все в другой части леса.
