Екатерина Неволина - Закрытая школа. Начало
— Я же говорила! — одними губами произнесла Елена, глядя на Виктора Николаевича.
Тот кивнул. Увы, ситуация была ясна.
— Иван Савельевич, думаю, вам надо немного отдохнуть. Отвлечься. Съездите куда-нибудь, я дам вам отпуск… — примирительно начал директор.
— Нет-нет! — историк покачал головой. — Поверьте, я не сумасшедший. Просто…
— Это для вашего же блага. Отдохните, а к началу следующей четверти вернетесь. Я приму вас обратно, — сказал Поляков непререкаемым тоном и, не обращая больше внимания на историка, принялся поднимать Елену Сергеевну с пола.
Иван Савельевич тяжело вздохнул и вышел из библиотеки. Он и не рассчитывал, что ему поверят… Но когда-нибудь…
Этим же вечером, просидев над картой, он понял, что находится на верном пути. Пришло время действовать, и действовать решительно. Пройдя по коридорам затихшей школы, он заглянул в библиотеку. В это время здесь было пустынно и тихо. Мягкий ковер заглушил осторожные шаги. Савельевич даже не стал зажигать центральный свет — ограничился настольной, под зеленым абажуром, лампой, включил один из стоящих на большом овальном столе ноутбуков, ввел пароль, загружая свою почту.
Найти в небольшом перечне корреспондентов нужный адрес было несложно.
Медленно отыскивая нужные буквы, историк набрал текст:
Кажется, я наконец-то на правильном пути. И на этом пути я совершенно один. Думаю, мне понадобится ваша помощь.
Нажав кнопку «отправить», Савельевич вышел из библиотеки и двинулся по коридору мимо одинаковых дверей в спальни учеников. Возле одной из дверей он остановился и, немного помедлив, постучался и, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь.
— Девочки, проснитесь! — громким шепотом сказал он в темноту спальни.
Там заворочались, послышалось сонное бормотание.
— Вика! Кузнецова! Это очень важно! — снова позвал он.
— Что? Иван Савельевич? — отозвался сонный девичий голос.
Вика поднялась на локте, вглядываясь в темноту.
— Тише! — историк испуганно огляделся. — Я пришел предупредить вас. Скажите всем остальным, что здесь очень опасно. Попросите родителей забрать вас. Мне никто не верит, но я точно знаю…
— Что вы говорите, Иван Савельевич! — Даша тоже приподнялась на кровати, недоумевая, проснулась ли она или все это — продолжение странного тревожного сна…
Где-то в коридоре послышались легкие шаги, прозвучавшие для историка громче пушечных залпов.
— Я не могу говорить. Жду вас завтра в десять вечера у старого кладбища. И будьте осторожны! Здесь нельзя никому доверять. Никому! Понимаете: ни-ко-му! — быстро проговорил он и скрылся за дверью.
— Что это было, Даш?! — спросила Вика. Слова Савельевича странным образом тревожили, казались особенно многозначительными в густом чернильном мраке комнаты.
Даша зябко повела плечами, натянула повыше одеяло.
— Спи. По-моему, бред. В школе, видишь ли, опасно, а на кладбище, выходит, Диснейленд. Думаю, у него просто не все дома.
— Наверное…
Девочки снова улеглись, но обе еще долго ворочались на своих кроватях, не в силах заснуть. Вот уж Савельевич! Умудрился напугать почище графской собаки…
Глава 3. Уборщица с большой дороги
Страшно. Конечно же, ей было страшно, и сердце то замирало, то начинало быстро-быстро колотиться в груди, пока Мария шла по коридору мимо спален учеников в директорскую.
«Ничего, — успокаивала она себя, — никто ничего не узнает. Я же, в конце концов, не делаю ничего плохого».
И все равно, несмотря на эти благие мысли, ведро чуть подрагивало в руке. Вот и нужный кабинет. Дверь не заперта, но, войдя внутрь, Маша поняла почему: на диванчике целовались Елена и Виктор.
На скрип двери оба отпрянули друг от друга, и на лице Крыловой явственно проступило раздражение.
— Девушка… Как вас там… Маша?.. — сказала она, манерно приподняв красиво очерченные брови. — Вас родители не учили, что входить без стука неприлично?..
Мария смотрела на эту холеную равнодушную женщину, которая с самой первой встречи старалась ее унизить. Есть категория людей, которая возвышается, унижая других.
— Родители? Нет, не учили. Теперь буду знать, извините.
Маша вышла из кабинета, улыбаясь: таких, как Елена Сергеевна, тоже нужно учить — чтобы они не забывали, что стоят не в центре мира. Помедлив пару секунд, девушка решительно постучала и снова вошла в комнату.
Елена и Виктор, вернувшиеся к поцелуям, вновь отпрянули друг от друга.
— Да что ж это такое! — воскликнула Крылова, вскочив с дивана.
От этого неловкого движения длинная жемчужная нить на ее шее порвалась, и освобожденные бусинки весело запрыгали по дивану, по полу, спеша разбежаться от своей хозяйки.
— Мне нужно прибрать здесь, — Маша отвела взгляд, чтобы не смотреть на заалевшие от гнева щеки завуча.
— Ах так! — Елена Сергеевна скользнула по девушке острым как бритва взглядом. — Ну так соберите все бусины. Если пропадет хоть одна — уволю!
— А еще разбери горох и чечевицу, прополи грядки и к утру вырасти кустики роз, — пробормотала себе под нос Маша, вольно цитируя известную сказку о Золушке.
— Лен, ну что ты… — Виктор Николаевич бросил на Машу рассеянный взгляд и пожал плечами. Ему ощутимо было стыдно за любовницу.
— Я к себе! — она вышла, хлопнув дверью, и Поляков последовал за ней.
Маша вздохнула. Что бы она ни пыталась на себя напустить, Виктор ей нравился. С той самой первой встречи в лесу, когда она только шла к «Логосу», и огромная черная собака, появившаяся едва ли не из воздуха, загнала ее на дерево, откуда Маша и свалилась потом в объятия Виктора. Причем в самом буквальном смысле. Она, не удержавшись, рухнула с ветки, а Виктор подхватил ее и удержал в объятиях. Они смотрели друг другу в глаза, не зная, сколько времени прошло, затем почти разом очнулись. И невероятно смутились. Оба. Потом, узнав его в директоре той самой школы, куда она пришла наниматься, Мария растерялась. Виктор смотрел на нее так… по-особенному. И ее привлекал этот красивый, уверенный в себе, осененный легким флером загадочности мужчина… Но, как оказалось, у него уже есть отношения. Причем, похоже, с самой неподходящей для него женщиной… Или это она, Маша, ошиблась в Викторе?.. Что, если он не такой, каким представляется на первый взгляд?..
«Хватит! — рассердилась она на себя. — Хватит думать о пустяках. Виктор Николаевич меня не интересует — и точка. Я пришла сюда не для того, чтобы заводить роман».
И девушка, отставив ведро и швабру, подошла к шкафу. Он был заперт, но на столе (и как она сразу не заметила?..) лежала связка ключей. Но только Маша успела взять их, как дверь кабинета отворилась.
